Как только автомобили тронулись с места, таксист заговорил. Глядя на пассажира, а не на дорогу, он выдал пулеметную очередь каких-то громких жизнерадостных слов, половина из которых, судя по интонации, была вопросами. Сабуркин быстро поморгал и выдавил:
– Нихт ферштейн…
– О, шпрехен зи дойч? – И с той же непринужденностью таксист разразился тирадой на немецком.
– Вероломнейший поступок, однако! – хмыкнул Никанор, опуская стекло. – Не бережешь работников.
– Привыкать надо к полевым условиям, привыкать, – усмехнулся в ответ Феликс.
За окнами такси проносились пальмы, цветущая зелень и здания такой… такой наискромнейшей архитектуры, что Сабуркин даже умудрился выбраться из словесного плена таксиста, чтобы обернуться и поинтересоваться:
– Я не понял. А где Греция?
– Вокруг тебя, – ответил директор. – Ты чего-то другого ожидал?
– Ну да! Колонны там эти всякие… белые!
– На пару тысяч лет опоздал с колоннами. Но не волнуйся, сейчас доберемся до центра – будут тебе колонны. Правда, не очень белые и не очень целые, но все-таки колонны.
Центр города, главная площадь, полукруглые здания в византийском стиле немного скрасили впечатление от увиденного, даже Сабуркин стал с интересом посматривать по сторонам.
Такси остановились у здания гостиницы, вогнутым фасадом смотрящего на набережную. Расплатившись с обоими водителями, Феликс направил своих не в меру развеселых, желающих немедленно отправляться на пляж сотрудников заселяться в отель. Пока он общался с администраторами, команда бродила по холлу, рассматривая интерьер. Возникла небольшая заминка – на самом последнем и самом дорогом этаже не нашлось шести свободных одноместных номеров.
– Давайте один двухместный, только с раздельными кроватями, – сказал Феликс. – Заселите нас пока что на неделю, если понадобится – продлим.
Пока оформляли документы, улыбчивый персонал принес воду, кофе, печенье, чтобы гости не скучали. Рассевшись в кресла, они принялись шутить, что наконец-то дошло дело и до кофия.
Закончив оформление, получив ключи и отказавшись от сопровождения, Феликс объявил общий подъем, и команда потянулась к лифтам. На этаже Феликс лично заселил каждого в номер, показав, где и как включаются свет, вода, кондиционер. Двухместный номер Никанора и его внучки оказался по соседству с апартаментами Феликса.
– Красотища! – одобрил старик, затаскивая внутрь свой рыжий чемодан. – Поспать бы теперича часок-другой.
– Отличная идея, – кивнул Феликс, – как раз время сиесты. Сейчас отдохнете, и пойдем прогуляемся, поужинаем заодно.
Оставив старика с Ариной располагаться, он снова прошелся по номерам, велел всем отдыхать, никуда из комнат не расползаться и ровно в пять собраться у него.
Закрыв дверь своего номера, Феликс первым делом положил трилистник в футляр, убрал его в сейф, после тщательно намазал лицо и руки солнцезащитным средством и вышел на балкон. Вдохнув солнечный воздух, напоенный запахом морской воды, он улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. Конечно, город изменился: стал просторнее, выше, чище, оброс пальмами, апельсиновыми деревьями, яркими вывесками магазинов и кафе. С центральной набережной пропали трамвайные рельсы, исчезли одноэтажные домишки с узенькими улочками, куда едва могла протиснуться телега с лошадью, но в целом город со своими тысячелетними древностями остался прежним – они, как главные маяки, оставляли его лицо узнаваемым.
Взгляд Феликса обозревал Салоники с высоты гораздо большей, чем высота пятого этажа гостиницы. Минуя площадь Аристотеля, он рассеивался по улицам все дальше и дальше, выхватывая всевозможные мелочи в городских картинах. Молодежь, болтающая в кафешках; лица водителей в несущихся машинах; хозяйки, вешающие белье на балконах… Совсем другие люди, женщины, девушки иного склада, «кроя», парни, мужчины – все другие. Точеные гречанки с прическами бабеттами, в платьицах с пышными юбками до колен, юноши с какой-то особой, горделивой статью – неужели все они бесследно растворились во времени? Нет, они все так же прогуливались или куда-то спешили, но теперь они превратились в изящных старушек на каблучках, а прежние юноши в отглаженных костюмах гуляли, опираясь на тросточки.
Глядя на места, где раньше бывал, таверны, где доводилось обедать, Феликс улыбался им, как старым знакомым. И словно был здесь только вчера, но за ночь каким-то чудом успело промелькнуть почти полвека.
Глава 29
Ровно в пять в номер Феликса явились его сотрудники в полном составе. Все выглядели отдохнувшими и посвежевшими.
– Отлично, – одобрил Феликс. – Сейчас немного прогуляемся по центру, дойдем до района Лададики – там много хороших таверен, и поужинаем.
– А это далеко? – поинтересовалась Алевтина. – Есть уж больно охота, прямо жор напал!
– Нет, все рядом, идемте.
Покинув отель, они пошли вдоль набережной. По дороге Феликс рассказывал о встречающихся древностях, достопримечательностях, о том, что было прежде на месте этих домов и дорог. Директор оказался таким увлекательным гидом, что сотрудники о голоде забыли, с интересом слушая и глядя по сторонам. И даже пожалели, что район с тавернами – Лададика – и впрямь оказался неподалеку.
Одноэтажные здания с открытыми верандами и столами, расставленными прямо на улице, под навесами или без, стояли так близко друг к дружке, что казалось, весь район – одна большая таверна. Народу к этому часу собралось уже прилично, но большинство столов пока оставались свободными. Не обращая внимания на приставучих зазывал, Феликс уверенно шел вглубь, высматривая одну конкретную таверну. Увидев приземистое строение с деревянной крышей и стенами из дикого камня, Феликс указал на него:
– Надо же, «Сад» все еще существует! Надеюсь, там до сих пор так же отменно кормят под живую музыку.
Компания подошла ко входу в таверну, над дверным косяком красовалась потемневшая от времени вывеска: «O Kήπος» и дата открытия заведения – «από 1938».
– Кажется, даже мебель с тех пор не меняли. – С теплой улыбкой Феликс кивнул на крепко сбитые длинные столы и тяжелые деревянные стулья. – Хотите, на улице сядем или внутрь пойдем?
– Идемте внутрь, – сказала Аля. – Тут, среди народных масс, как-то и неудобно.
– Это неудобство пройдет буквально завтра, поверь мне.
Навстречу им выскочил симпатичный улыбающийся парень с блестящими от геля волосами. Феликс сказал, что они хотят стол на шестерых подальше от входа и музыкантов. Парень восторженно проговорил на трех языках, включая ломанный русский:
– Пожалюйста, проходьите!
И проводил гостей в зал. Просторное, но необыкновенно уютное помещение, с пола до потолка обшитое темным деревом, с большим камином и черно-белыми фотографиями старого города на стенах, с ходу располагало к хорошей трапезе и приятной беседе. Подоспевшие официанты накрыли стол у окна бумажной белой скатертью, поставили стаканы, пару бутылок воды, разложили корочки меню и отошли в сторонку. Пока его сотрудники рассматривали интерьер и немногочисленных посетителей – занято было всего три стола, да пара была сдвинута для большой компании пожилых людей, – Феликс раскрыл меню и пробежался взглядом по тексту.
