– Милана моя лучшая подруга! – воскликнула Сабина. – Хватит втягивать ее в неприятности!
– Какие еще неприятности?
– Да вы постоянно творите какую-нибудь ерунду, ты и этот кретин Бельцев! А тут еще вся академия шепчется, что это вы случайно прикончили Симбирцеву.
– Что?! – перепугался Антон. – Но это вранье! Мы ее не убивали…
– Вы постоянно издевались над ней! Многие это видели.
– Она платила нам той же монетой! Показать тебе штаны, которые она однажды подпалила прямо на мне?
– Может, вы и правда слегка заигрались, и все вышло из-под контроля?
– Да ничего мы с ней не делали! – воскликнул Антон. – Ни я, ни Милана! А тем более Бельцев! И передай этим сплетникам, чтобы заткнулись. А то как бы не случилось чего!
– Хорошо… – немного успокоилась Сабина. – Но ты все же должен разобраться со своими чувствами к Милане. Если собираешься и дальше с ней встречаться, так относись к ней по-человечески!
– Мы не встречаемся с ней! Просто иногда проводим время…
– Знаю я, как вы время проводите, – понизила голос Сабина. – Она все же моя подруга и многим со мной делится. Ты ее просто используешь!
– А она использует меня, так что мы квиты, – рассмеялся Антон.
– Ты ей действительно нравишься, придурок! Она отличная девчонка и не заслуживает такого обращения. Или относись к ней с уважением, или просто отвали от нее. Ты быстро найдешь себе другую дуру, я в этом не сомневаюсь. А Милану больше не трогай. Ей сейчас и так несладко, особенно после того, что случилось вчера ночью…
Седачев не стал отвечать. В коридоре послышался быстрый цокот удаляющихся каблучков. Затем Антон тяжело вздохнул и зашагал следом за Ферез.
Тимофей выждал еще какое-то время и на цыпочках вышел из раздевалки. Он даже зауважал Сабину, хотя раньше считал ее заносчивой стервой. Так заступаться за подругу… Милана, конечно, была той еще дрянью. Но Седачев и правда слишком уж по-свински обращался с девчонками.
19. Поступок, достойный третьеклассницы
Алена Александровна Сухорукова выполнила обещание и очень скоро позвонила профессору Дубровскому. Вениамин сидел у себя в кабинете, ожидая очередного визита Ирины Зверевой, которая должна была появиться с минуты на минуту. Когда зазвонил телефон, Дубровский подошел к двери и выглянул в коридор. Его пациентка еще не появилась. Он вернулся в кресло и ответил на входящий звонок.
– Добрый вечер, господин Дубровский! Я звоню насчет записи, которой вы со мной недавно поделились.
– Добрый вечер, Алена Александровна! Вам удалось что-то выяснить?
– Занятная история получается, профессор, – сказала Сухорукова. – Это действительно мертвый язык! Я едва отыскала нужную информацию в одном из старых справочников. Некоторые слова были восстановлены по образцам письменности, но ученые понятия не имели, как они произносятся. У вашей же пациентки произношение просто идеальное! Где она могла узнать этот язык?
– Хотел бы и я это узнать, но – увы. Иногда человеческий мозг хранит такие загадки… Так что же она сказала?
– Ну, если дословно… – В трубке послышался шелест бумаги. Сухорукова листала свой рабочий блокнот. – «Сидишь передо мной, старый дурак, и задаешь мне глупые вопросы. Ты и понятия не имеешь, с кем связался. Я обрушу небо на город и устрою ад на земле, и никто не сможет меня остановить. А пока тешься иллюзией собственной безопасности и продолжай спрашивать меня о моем самочувствии».
Профессор Дубровский лишился дара речи.
– Как-то так, – смущенно добавила Алена Александровна. – В любом случае это очень интересно. Вы говорили, что иногда люди под гипнозом начинают говорить на иностранных языках… Но на мертвом языке… Как тут не поверить в реинкарнацию?
– Действительно… – тихо пролепетал Вениамин Дубровский.
– Давайте еще раз встретимся, профессор? – предложила Сухорукова. – Я хочу узнать больше об этой вашей загадочной пациентке! Возможно, мы сделаем ее знаменитостью! И вы тоже прославитесь!
– Только этого мне не хватало, – глухо ответил Дубровский.
Дверь его кабинета отворилась. Профессор Дубровский испуганно вздрогнул и повернулся. Ирина Зверева стояла на пороге, буравя его мрачным взглядом, словно догадалась, что речь идет о ней. Психиатр тут же отключил телефон и положил его на стол.
Невежливо получилось, он даже не поблагодарил Сухорукову за помощь. Но извиниться перед Аленой Александровной он всегда успеет. Сейчас не до соблюдения приличий.
– Ирина, добрый вечер, – хрипло произнес он, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. – Ты опоздала.
– Немного задержалась, – ответила Зверева, прошла в кабинет и села в кресло. Сегодня она была в голубой блузке и длинной черной юбке. Волосы Ирина уложила в аккуратную прическу и заколола на затылке массивной заколкой.
– Проблемы с учебой? – спросил профессор.
– Проблемы с членами семьи, – холодно улыбнулась она.
– Ты снова поругалась с отцом?
– Нет, с чего вы взяли?
– Тогда о ком идет речь?
– Количество родственников увеличивается, профессор. И далеко не все они блещут интеллектом. Всегда есть кого возненавидеть.
– Ничего не меняется, – вздохнул Дубровский, вытаскивая из кармана пиджака цепочку с часами. – Начнем, пожалуй.
Он быстро ввел девушку в транс, и Ирина обмякла в кресле, опустив плечи и наклонив голову вперед. Теперь профессор мог задавать ей свои вопросы.
– Ты меня слышишь? – осторожно начал Дубровский. – Ты… Кем бы ты ни был…
Ирина подняла голову и открыла глаза. Затем насмешливо фыркнула. Голос ее снова стал хриплым и каркающим, как в прошлый раз.
– Чего ты хочешь, шаман? – сварливо осведомилась она.
– Шаман?! – удивился профессор.
– А разве не так тебя называют? В мои времена именно так мы звали тех, кто лечит людей.
– В твои времена? Кто ты?
– Какая тебе разница, старый дурак? Занимайся своими делами и оставь меня в покое. Все равно ты ничему не сможешь помешать.
– Отвечай мне! А иначе…
– Пожалуешься на меня папочке? – Ирина злобно захихикала чужим смехом. – И что дальше? Не слишком-то я испугалась.
– Назови свое имя! – потребовал профессор Дубровский.
– Ирина Зверева.
– Это не твое имя.
– Но сейчас я живу в теле этой девчонки, а потому готова отзываться на ее имя.
Его худшие опасения подтвердились.
