Попав в очередной изол из-за поцелуя, Пипа не слишком расстроилась. Сперва ей пришла в голову мысль о том, что Фыц предложил целоваться не просто так, а чтобы выполнить задание, по примеру Жизы. Но она заглянула в «Досье», убедилась в том, что Фыц не зачел день благодаря поцелую, и обрадовалась: значит, он не ради дела, а потому что на самом деле влюбился. Это же здорово, что в тебя влюбились!
Поскакав от радости по всем доступным помещениям (теперь в ее распоряжении было три комнаты и открытый кусок так называемого балкона-сада), Пипа плюхнулась на ковер перед релакс-экраном и принялась представлять себе картины их с Фыцем будущей прекрасной жизни. В ее представлении они покидали Фтопку одновременно, привычно держась за руки. И шли в очень красивый город, целиком состоящий из восхитительных замков и широких улиц. Их встречали цветами и песнями. И все вокруг были молодые и красивые, и детишек навалом. Потом в ее мечтах у них с Фыцем тоже рождались детишки, штук примерно восемь. Все такие чистенькие и хорошенькие. И в основном девочки. Девочек можно наряжать в красивые платья и делать им прически. Хотя нет, прически – нет. Прически им пусть Жизелька делает. Пусть они с Ау тоже выйдут из Фтопки в один день, и тоже за руки. А живут потом в соседнем замке… Жизка любит прическами баловаться, вот пусть всех и чешет-накручивает…
Намечтавшись как следует, Пипа вдруг вспомнила о том, что ее Фыц – застревака. Она-то растет и взрослеет, а он живет без всякого прогресса. Они не смогут выйти из Желтого Дома в один день! И что толку, что он ее любит и целует?
Пипа собралась уже было заказать себе клубничное мороженое, чтобы под него немного погрустить и пореветь, но вспомнила, что сегодня у нее по плану уборка, ибо раз в три дня надо. Она же не такая, как ее сосед-вечноизольник Симир, дурак и грязнуля! В общем, переживания пришлось отложить на потом и взяться за тряпки.
Надраивая полы и приводя в порядок сад (давно следовало подстричь вьющиеся растения, за это штрафов не будет, но некрасиво, и вьюны погибнут), Пипа думала о Фыце, и только о Фыце. Если бы она могла узнать, какое у него задание, и потихоньку помочь! Из «Досье» ей было известно, что раньше Фыц продвигался вперед довольно успешно. Во всяком случае, зачтенных дней у него было гораздо больше, чем изолов, а это, согласитесь, показатель! Но на последнем задании его заклинило.
«Надо, надо как-то разузнать! – думала Пипа. – Зайти потихоньку к нему в комнату, вскрыть ящик, добыть последний конверт…»
Диди. План Пипы Мумуш был совершенно неосуществим.
…Ангел-эксперт Старк, войдя в Океан, чтобы разбросать частички памяти о Дженифер Шортэндлонг по разным мирам, потерял себя, разлетевшись на множество частей. Одна часть Старка угодила в Пипу Мумуш.
Даже разлетевшись на частички, Старк мог как-то контролировать процесс и не проявлять свою сущность, пугая неподготовленных к новым мыслям и воспоминаниям людей и прочих мутантов с гуманоидами. Частички Старка сидели в их мозгах тихо-тихо и не мешали. Разве что помогали иногда. Например, помогали Пипе пройти некоторые задания, но делали это незаметно: в снах или случайно мелькнувшей ассоциацией. Все было спокойно до момента, когда постоянная Шланка перестала быть постоянной и в некоторых точках пространства превратилась в комплексную величину. Таких точек оказалось слишком много – по одной на каждый квадратный миллиметр Вселенной.
Диди. То есть привычное нам трехмерное пространство буквально превратилось в решето с ячейками наноразмеров. Нам, людям, незаметно. А ангелам – беда, если они в тонком или сверхтонком состоянии. Попал в решето – и ку-ку, исчез!
Когда частички Старка стали массово исчезать, он перестал контролировать ситуацию. К счастью, большинство его частиц из людей исчезло так, что они ничего не почувствовали, разве что голова у некоторых немного поболела. Но частичка, сидевшая в Пипе, не провалилась в решето пространства. Наоборот, она потеряла всякую связь с остальными частями Старка, сохранив некоторую часть воспоминаний, а также способность креативно соображать, и присоединилась к нейронной сети мозга Пипы Мумуш. Это знаменательное событие произошло в тот момент, когда Пипа, подрезав последние ветви вьюна и убрав мусор, собралась плотно поужинать, залезть под душ и отправиться баиньки.
Пипа не поняла, что именно с ней произошло. Она вдруг с изумлением огляделась по сторонам, словно впервые увидев свою комнату. «Как же меня угораздило вляпаться в подобное дерьмо?!» – с ужасом подумала она и изумилась тому, о чем подумала. Дело в том, что Пипе было совершенно несвойственно употреблять в своей речи, пусть даже и мысленной, такие малолитературные словечки, как «дерьмо» или «вляпаться». И что значит «как ухитрилась»? Разве ее засунули сюда по ее собственной воле?
– Бр-ф-брр! – Пипа тряхнула головой, пытаясь выбросить из нее дикие и неконструктивные мысли, но это не помогло, они не вытряхивались.
Плотный ужин и душ тоже не помогли. Во-первых, ужин получился не такой уж плотный, поскольку ей внезапно пришло в голову начать подсчитывать калории заказываемых блюд. Во-вторых, душ она с каких-то тараканов решила сделать контрастный, поскольку это полезнее для здоровья.
В итоге Пипа оказалась под одеялом слегка голодная и слегка замерзшая. И одновременно – и злая, и довольная. Причем злилась она сама на себя («Надо было заказать еще пару шоколадных десертов!»), и довольна была также сама собой («Хорошо, что я не сожрала эти калории и начала закаляться!»).
– Да что это со мной? – раздосадованно прошептала она, кутаясь в одеяло.
«Это с тобой когнитивный диссонанс, дорогуша!» – мысль была резкая, неожиданная и непонятная. Учитывая тот факт, что Пипа Мумуш никогда не изучала психологию и понятия не имела, что это такое…
Осознав, что ей нипочем так не уснуть, Пипа вылезла из постели, заказала себе два десерта и большую чашку горячего чая, после чего добрела до ванны и начала наполнять ее горячей водой. Дурацких мыслей в голове по этому поводу не возникло, хотя вода была слишком, слишком горячей.
Пипа стрескала один из десертов, запила чаем и, тщательно протерев пальцы влажной салфеткой, села за комп. На этот раз она не стала залипать в игре («Супергород» не обошел Пипу стороной, она, как и все, давно и ежедневно строила домики и улицы).
Вместо игры Пипа Мумуш открыла сразу несколько полезных штуковин, среди которых было и «Досье», и книги по психологии, и снятые фтопленниками документальные мини-фильмы (поисковик позволял отобрать записи с Фыцем), и странички друзей (в Желтом Доме была своя небольшая «соцсеть», ею пользовались редко, но кое-что полезное там нашлось).
К рассвету Пипе удалось найти ответ на вопрос, какие задания были у Жизы и Фыца. У них были одинаковые задания: влюбиться. Вот только Жизелька справилась, а Фыц нет. Теперь предстояло понять, почему так получилось.
«Главное – не говорить ничего вслух! – мысленно повторяла Пипа. – Вслух нельзя. Ангелы следят за каждым произнесенным словом. Но в мои мысли они залезть не могут!»
