– Зачем вам это надо? Вы только испортите славного Облака, если сразу сделаете его взрослым.
Облак, услышав свое имя из пасти обожаемого большого дракона, хлопнул крыльями и довольно защелкал.
– Нам нужен собственный дракон, на котором мы можем летать.
– А я чем не угодил?
Мэй вздохнула и выдала самое главное:
– Мы желаем отправиться за Люком. А ты нужен тут, семье. И ты, наверное, не полетишь за Люком…
Мэй не договорила.
– Не полечу, ты правильно мыслишь, мелкая. Я зол на него, потому что Люк предал меня.
– Он не специально… – начала было Мэй, но Тхан резко ее прервал.
– Только не говори мне, мелкая, этой ерунды. Люк привел сюда драконов специально. Он знал, где я нахожусь. Кроме него никто не знал, потому что я включил систему защиты, которая не дает меня выследить. Люк прилетел, чтобы убить меня. И он не маленький мальчик, чтобы делать какие-то неспециальные глупости. Он взрослый мужчина, воин. И он, знаете ли, храбро сражался и сильно потрепал меня. Я зол на Люка и убью паршивца, едва он покажется мне на глаза. Но вам я все еще доверяю, потому что вы не вышли сражаться против меня и не поддержали своего Люка. Поэтому мы летим. Вы желаете снова попасть в Храм Живого металла через подземный ход? Прекрасно. Надеюсь, моих сил хватит на этот полет.
Глава 9
Мэй. Настоящая Мать дает жизнь не только людям, но и роботам
1
Тхан сказал, что убьет Люка, как только встретит, и глаза его при этом метали молнии. Голос оставался спокойным, и говорил черный дракон медленно и лениво, растягивая слова и выпуская тонкие струи дыма из ноздрей.
Но в глазах как будто бушевало пламя.
Тхан был не на шутку обижен, судя по всему.
Мэй поправила на плече самодельный рюкзак, вместо ремней у которого были сплетенные из гибких растений веревки, машинально нащупала круглую драконью плату в нем и торопливо уточнила:
– Значит, летим?
– Тогда не стой и не глазей на меня, как будто видишь в первый раз, мелкая, – сказал Тхан и расправил крыло. – Забирайтесь обе.
Тигаки немного попятилась, пропуская Мэй вперед, нервно вздохнула и ничего не сказала.
А Мэй медлить не стала, ловко вцепилась в маховые перья, поблескивающие ярким синим цветом, и полезла на дракона, направляясь в переднее седло. Она и Тигаки – худенькие девочки, им вполне хватит места в этом одиночном седле.
Сестренка Люка карабкалась долго и неуверенно. Она умела ловко забираться на скалы, но рядом с громадной железной машиной терялась, робела и вмиг превращалась в какую-то медлительную неумеху. Мэй протянула Тигаки руку, помогла забраться в седло и заметила, как дрожат пальцы девочки, крепко цепляющиеся за скобы.
– Все, можно лететь, – переводя дух, сказала сестренка Люка и оглянулась.
Вокруг простиралась темная ветреная ночь. Сиял Буймиш, рокотали неугомонные волны большого океана. Соленая вода, как называли океан Всадники, пестрела яркими бликами, отражая радостное сияние Буймиша, и временами Мэй казалось, что она видит живущих в ней больших рыб. Рыбы поднимаются к поверхности и любуются большим Буймишем, который из-под воды кажется загадочным и огромным.
– Облак! – позвала Тигаки.
Но маленького дракончика не надо было звать, он сам поднялся в воздух, показывая, что готов к полету. Тхан вздрогнул всем телом и тяжело оторвался от земли.
Тигаки тихо ойкнула, и Мэй увидела, как она закусила губу. Сестренка Люка изо всех сил пыталась побороть страх полетов, и у нее это получалось. В лицо обеим девочкам ударила тугая струя воздуха, пахнувшая песком и морем, и Мэй захотелось улыбнуться.
Потому что начался полет. И, только оказавшись в воздухе, она поняла, как скучала по огромному пространству, по теплой драконьей спине и по бескрайней небесной дороге, простирающейся перед ней.
Все было прекрасно в этом полете, и казалось, что сам Буймиш улыбается бесстрашным путешественницам.
Не хватало только Люка.
Как же не хватало Люка! Он бы сейчас обнял Мэй и шепнул на ухо какую-нибудь веселую глупость. А после хлопнул ладонью по драконьему боку и прокричал: «Вперед, Енси!»
Тхан не Енси. И Люка рядом нет.
Но Мэй найдет своего черноглазого Всадника, непременно найдет. Ведь она его так крепко любит!
Это война виновата, что они расстались. Клятая война, забирающая любимых людей…
Тхан летел медленно, и его чешуя уже не сияла синим. Она была темной, почти черной и казалось, что дракон скрипит и дребезжит, как будто внутри у него все детали перемешались и стучат друг о друга. Иногда Тхан даже терял высоту и опускался к самой воде, и тогда на ноги Мэй попадали холодные брызги, а Тигаки морщилась и тихонько пищала.
От острова до пустыни Камлюки не так уж и далеко, но Тхан летел, летел и летел, тяжелый и медленный. Мэй подумала, что за это время можно даже выспаться, и прикрыла глаза. Но сон не шел. Она могла думать только о Люке. Еще о Храме Живого металла, о Всадниках пустыни, которые теперь слушали жутких пророков. О войне, о роботах и много еще о чем.
Покоя в душе Мэй не было.
Наконец преодолели океан, добрались до указательной горы, определяющей путь в пустыню. И – вот они, Камлюки! Желтые, горячие, тихие. Лежат под сиреневым светом Буймиша и кажется, что пахнет дымом пожарищ и машинным маслом.
– Еще немного, – заговорил Тхан.
Его голос звучал из динамиков, встроенных в седло, но Мэй казалось, что прямо из драконьей утробы.
– Только я бы не советовал вам давать Облаку Живой металл, – снова сказал дракон.
Малыш дракончик без труда поспевал за Тханом и летел немного впереди, уверенно находя дорогу в свой бывший родной край.
– Почему? – коротко спросила Мэй.
– Потому что вы можете утратить над ним власть. Вы ведь воспитываете своих драконов. Подождите один зенит Буймиша, а после сможете его подрастить немного. В Храме Живого металла есть летательные аппараты, вы долетите на них. Не драконы, конечно, но безопасно и удобно. Сражаться на них не получится, однако летать можно.
– Шары, что ли, круглые? Сферы? – уточнила Мэй.
– Они самые.
– Разве они летают вне Храма?
– Почему бы им не летать? Надо только заправить сферу, и она вполне пригодна к полету.
– Посмотрим, – вздохнула Мэй.
Она признавала правоту Тхана. Она видела чужого и неуправляемого Енси, который унес Люка в какие-то неведомые земли. Не хватало еще, чтобы Облак стал таким бестолковым. Может, действительно воспользоваться сферой?
