Все слушали Тхана.
К костру подсело еще несколько мужчин из Пристанища, и никто из них не прерывал рассказа. Мэй уже слышала версию истории прошлого от старой Мары, но та немного переиначила события, перестроила так, как видела сама. Возможно, и Тхан тоже что-то недоговаривает или рассказывает не так, как это было на самом деле.
Мэй смотрела на огромную драконью морду и думала, что лучше всего добраться до небесных людей и все спросить у них. Они точно должны знать, что произошло на самом деле.
А Тхан продолжал свой рассказ:
– Энкью когда-то были для нас богами. Вы, люди, должны меня понимать, вы тоже верите в богов. Они привели на помощь Деревья, которых вы называете Гигантами. Хотя иимцев неправильно называть деревьями, та стадия их цикла, в котором вы видите их сейчас, – это промежуточная стадия развития. Их жизнь, или их жизненный цикл, как они это называют, включает в себя несколько стадий перерождения. Цивилизация иимцев очень древняя, гораздо старше энкью, и большую часть своей жизни они находятся в стадии познания самих себя. Я не бывал на их планете, но бывали некоторые из наших роботов. Те, кто находятся в цикле войны. Когда-то синтетики хотели захватить и Исгем, но не смогли тягаться с цивилизацией Гигантов. На самом деле то, что встретили роботы на планете иимцев, не имело аналогов, нам не приходилось с таким сталкиваться.
Иимцы рождаются или, как они говорят, входят в первую стадию развития в виде круглых полупрозрачных шаров. Это похоже на платы драконов, только шары – это живая материя, обладающая огромным потенциалом информации. Каждый иимец – это просто накопитель информации, все, что собирали поколения до них, все, что происходило с их предками, – все это передается будущим поколениям. Стадия шара – это стадия созерцания, познания себя и выбора жизненного пути. После наступает новый цикл, и каждый из них выбирает для себя, кем он будет. Большинство становится теми деревьями, которые вы привыкли видеть. В этой стадии у них огромный жизненный период, когда они двигаются, что-то совершают, что-то познают и выбирают свое будущее. В последнем цикле они становятся похожими на обычных людей, но обладают уникальными способностями. Их цивилизация настолько развита, что ни войн, ни голода, ни болезней, ни каких-либо других проблем они не знают. Только развитие, только творение, только движение вперед. С энкью иимцы смогли договориться, но с нами, синтетиками, – нет. Они не считают нас за цивилизацию, мы для них слишком просты и слишком примитивны. Мы – то, что можно запрограммировать и выключить. Несовершенное творение несовершенных богов – вот что для Гигантов обычные роботы. Нас они читают, как открытую книгу. Впрочем, и вы для них тоже чтото вроде низших творений, находящихся на примитивной стадии развития и убивающие себе подобных, потому что ни к чему другому не способны.
Мэй фыркнула, услышав последние слова.
Роган возмущенно хлопнул в ладоши.
Быстрый Пай покачал головой, остальные мужчины нахмурились, но никто не проронил и слова.
– Итак, вмешались иимцы. Речь шла о спасении планеты. На Эльси нашлись люди, которые желали сохранить свою планету, – те, кто трудился вместе со мной в Бен-А-Эльси и в Белой пристани. Иимцы создали программы, способные выключить роботов. Люди из Птичьих отрядов – тех самых, которых создавали в Камлюках, – объединились с жителями двух свободных городов. Повстанцы, энкью и иимцы, все вместе смогли запустить две последние программы: «Хамур» и «Последний Клич», которые и выключили роботов. Надо отдать должное вам, людям, огромную роль в этом сыграли так называемые Птичьи отряды. Их так назвали из-за того, что в первоначальном плане они летали на птицах – новых летающих средствах передвижения. Командором Птичьих отрядов был легендарный Потрепанный Птах, смелый и умный воин. Храбрее и отважнее его мне не доводилось еще встречать. Он совершил самую сложную часть задания: внедрил программы «Хамур» и «Последний Клич» в девять серверов. А после отключения серверов спрятал девять ключей от девяти космических кораблей, практически лишив возможности большинству уцелевших синтетиков вернуться на Буймиш. Часть людей в Птичьих отрядах состояла из так называемых управляемых, или Инимайтов. Ты знаешь, как переводится слово «Инимайт», Тигаки? Это древний язык пастухов с пустошей Камлюки, этот язык использовали для кодировки программ.
Тигаки только покачала головой.
– Охотник. Оно переводится как «охотник». Инимайт амата. «Совершенный охотник» – вот так называлась программа по генной инженерии, которую создали в лабораториях Камлюков.
Тигаки ничего не ответила.
Тхан продолжил рассказ.
– Меня в этой битве смертельно ранили, и моя биоплоть не подлежала восстановлению. Оставалась плата, главная плата, несущая в себе программы моего интеллекта. Мой мозг, которому нужна была оболочка. И меня воссоздали в виде робота последнего поколения. Робот-свам. В таком виде я принес больше пользы энкью и моим людям, когда наступила последняя, решающая битва. Мои старые враги не сразу узнали меня в облике дракона. Даже Мара не признала, когда нашла спящим в ангаре Пятого сервера. Таким меня никто не признал. А когда-то мое имя наводило страх на многих синтетиков и на многих людей.
– Как тебя звали? – спросил Быстрый Пай.
– Тамагури-Таган.
– Да, это легендарное имя. Хотя сейчас почти не осталось легенд про робота, помогающего людям. Все забыто, – устало ответил Быстрый Пай.
Глава 18
Люк. Движение по программе
1
Купол над Белым городом рассеивал свет Светила, делал его мягким и чуть-чуть перламутровым, как ракушки, которые можно было найти на берегу, около Соленой воды. К вечеру теплый свет наливался грозными алыми красками, густел у горизонта, и, когда раскаленный шар Светила катился вниз, пространство вокруг пылало, как огромный ритуальный костер.
С верхушки Белой башни мир казался тревожным и готовым к войне. Там, за невидимым куполом, за верхушками скал, за холмами, озерами и пустошами таились остальные восемь серверов, готовых проснуться и заработать.
Люк стоял на самом краю плоской крыши, у невысокого парапета, сложенного из квадратных белых камней, и смотрел вдаль, туда, где высились уцелевшие здания города. Он только что закончил смотреть еще один ролик, в котором говорилось о том, что Киберши разрушен, ее канцлер Морли-Тадина спаслась и теперь сотрудничает с державой Камлю (той самой, которую в простонародье называли Камлюки и которая после превратилась в пустыню).
Морли-Тадина, канцлер погибшей прибрежной страны, стала той самой Марой, которая попыталась захватить девять ключей. Теперь все стало на свои места, теперь Люк знал, что произошло на самом деле во время большой Железной войны.
Одно из последних сражений разгорелось тут, в Белом городе. Хозяин города, загадочный робот-синтетик Тамагури-Таган перешел на сторону людей, а вместе с ним и его команда из пяти умнейших синтетиков. Город стоял до последнего, и спасло его только то, что Потрепанному Птаху удалось запустить программу «Хамур», а потом «Последний Клич». Обе эти программы были запущены с Девятого сервера, того самого, в котором сейчас находился Люк.
