Полковник повернулся к великому герцогу.
– Ваше величество, скажите что-нибудь! Это абсурдное обвинение!
– Я не знаю, – бесцветным голосом проговорил тот. – Не знаю…
– Что произошло? – потребовал объяснений Магнус, помогая ему подняться на ноги. – Почему вы вышли из комнаты?
– Я спал. Кто-то поскрёбся в дверь. Чей-то голос назначил мне встречу здесь… Я думал, это полковник.
– Нет, ваше величество!
– Было темно. По-моему, меня ударили по голове. Больше я ничего не помню. Простите.
Магнус не знал, что и думать. Всё так запутано.
– Объяснитесь, полковник, прошу вас. Что произошло?
– Я услышал, как его величество вышел из своей кельи. Когда я его догнал, он, шатаясь, шёл по краю пропасти, как лунатик. Я бросился к нему. Мы чудом не сорвались вниз…
Брат Грегориус перебил его:
– Ни слова больше. Мы все видели, что произошло. Преступник ответит за покушение, я лично об этом позабочусь.
Блиц задохнулся от возмущения.
– Покушение? Ваше величество, верьте мне! Этот человек не знает, что несёт!
Послушник грубо толкнул полковника.
– Заприте его в погребе, пока я обыщу келью, – приказал он монахам.
На мгновение показалось, что полковник намерен сопротивляться. Но, посчитав ниже своего достоинства махать кулаками на древних старцев, которые его окружили, он прикусил губу и позволил отвести себя куда велено. Он был совершенно раздавлен.
Отец-настоятель взял государя за руку.
– Никлас, бедное дитя. Какая ужасная ночь! Но ты жив, слава Господу Богу и спасибо Грегориусу. Пойдём, обопрись о меня. Отныне тебе больше нечего бояться.
* * *
В монастырском лазарете стояла всего одна металлическая кровать, один табурет и один стеклянный шкаф с целой коллекцией порошков и склянок.
Пока монахи оказывали первую помощь великому герцогу, Магнус сидел на почтительном расстоянии. Он был совершенно ошеломлён – так чувствуешь себя, резко проснувшись после ужасного кошмара.
Полковник Блиц – убийца? Это просто не умещалось в голове. Немыслимо.
Свен Мартенсон доверял офицеру как самому себе.
«Не позволяй никому, кроме полковника, приближаться к государю», – наставлял он племянника. Однако абсолютной уверенности у него, вероятно, всё-таки не было. Поэтому он и захотел, чтобы Магнус тоже сопровождал великого герцога. Чего он опасался? Измены? Того, что кто-нибудь попытается сорвать подписание договора? Возможно… Но зачем полковнику Блицу понадобилось нападать на великого герцога, когда договор уже подписан?
Магнус никак не мог поверить, что полковник – предатель. Неужели он действовал на стороне правительства Западной Сильвании? Или от имени каких-то заговорщиков?
Кровь опасно стучала у Магнуса в висках. Жар вспышками охватывал лицо. Слишком много эмоций. Слишком много вопросов, на которые нет ответа. К тому же он задыхался в свитере госпожи Карлсен.
Магнус залпом осушил стакан воды. Ему сейчас тоже необходима помощь, но монахи занимались лишь государем.
Тот сидел на кровати с перебинтованной головой, ещё более бледный, чем обычно, будто только сейчас осознал, что чудом избежал гибели.
– Вам лучше, ваше величество?
Великий герцог молча кивнул. Вероятно, он пережил слишком сильный шок, чтобы реагировать. Если бы он не был правителем Сильвании, Магнус подбодрил бы его парой дружеских тумаков. Потрясение от пережитой опасности скоро пройдёт. Куда серьёзнее разочарование избалованного ребёнка, которого впервые предали.
– Оставьте меня, – пробормотал он. – Мне нужно побыть одному.
Отец-настоятель знаками попросил монахов выйти.
– Если тебе что-нибудь понадобится, я буду в часовне. Постарайся поспать.
– Ты тоже, Магнус, – проговорил государь, когда они остались одни. – Уходи, пожалуйста.
Магнус запротестовал:
– Ну уж нет, ваше величество! Больше я вас не оставлю до самого Гульденбурга!
Государь бросил на него злобный отчуждённый взгляд и процедил сквозь зубы:
– Почему это я должен доверять тебе больше, чем доверял ему?
Магнус не знал, что ответить.
– Я не полковник, ваше величество. И у этой истории должно быть какое-то объяснение. Мой дядя…
В этот момент послышалось шлёпанье сандалий, и в лазарет вошёл брат Грегориус.
Он был без капюшона, и Магнус инстинктивно отпрянул, впервые увидев его лицо.
Голова беркута – вот первое сравнение, которое пришло на ум Магнусу. У послушника был бритый череп, выдающийся нос, напоминавший клюв, и глубоко посаженные глаза. Длинная всклокоченная борода лишь частично скрывала страшную отметину на лице брата Грегориуса: вся левая половина от носа до уха была сожжена.
Не обратив внимания на Магнуса, он вперил ничего не выражавший взгляд в великого герцога.
– Рад видеть ваше величество в добром здравии. Я обыскал келью полковника Блица.
– А, – безучастно проронил государь.
– Оказывается, заговор серьёзнее, чем мы предполагали. Я нашёл этот документ в чемодане полковника. А также вот что.
– Револьвер? – воскликнул Магнус. – Невозможно! Полковник Блиц передал оружие своему помощнику. Вы видели это так же, как и я!
Брат Грегориус воззрился на мальчика с отвращением. Бровей у него не было – вероятно, тоже сгорели. Из-за голых надбровных дуг взгляд казался застывшим, как у мертвеца.
– Видимо, у него имелся ещё один. Тщательно спрятанный, чтобы использовать при первой возможности. Держите, вот доказательство измены.
Послушник протянул государю лист бумаги, сложенный вчетверо, но тот не стал его брать.
– Прочти, Магнус. У меня нет сил.
Лист оказался официальным бланком канцелярии, на котором было написано несколько строк. Магнус не сразу смог разобрать почерк и пару раз начинал читать заново.
«Сим приказываю полковнику Блицу помешать возвращению великого герцога Никласа в Гульденбург, используя для этого любые средства, которые исполнитель приказа сочтёт необходимыми».
Под документом стояла подпись: «Свен Мартенсон, специальный советник Сильвании».
У Магнуса потемнело в глазах, и он прислонился к стене.
Свен – зачинщик подлого покушения?
– Послушайте, но это чистое безумие! Мой дядя ни за что не отдал бы подобного распоряжения!
– Письмо было зашито в подкладку чемодана, – сказал брат Грегориус, забирая у Магнуса листок. – Вам знаком этот почерк, ваше величество?
