Один кивок, и Винсент удивился еще больше, в его голове проносились один за другим вопросы: «Как? Когда? Почему? Кто виноват?..»
– Прости. – Леверн, поздно сообразив, что глупо проговорился, попытался сгладить ситуацию. Его немой друг на мгновение зажмурился – перед глазами поплыли цветные круги – и выдохнул полной грудью.
Альвах направил лошадь вперед, не глядя на спутников и оставляя их наедине с любопытством. Леверн, погрузившись в раздумья, замолчал. Ни Винсент, ни Адалин не осмелились больше спрашивать что-либо. Дружеская беседа, оборвавшаяся на полуслове, так и не продолжилась.
* * *
Клер прислушивалась к каплям дождя, лениво падающим с потолка зловонной камеры. Маленькое, низкое помещение, в котором она едва могла выпрямиться в полный рост, походило на склеп. Здесь не было ни единого окна, ни слабого отблеска света – маленький огонек тонкой свечи, забытой стражем, давно потух. Иногда откуда-то издалека слышались крики заключенных, да лязг цепей, в которые были закованы ее руки, вторил им. Каждая секунда казалась часом…
В голове все еще звучали слова, сказанные на прощание стражем Хэдесом. Пожилой блюститель порядка, не скрывая досады, сожалел, что повесить воровку они смогут только послезавтра – их смена заканчивалась, и в тюрьме оставалась только дежурная охрана. Выходной в большой праздник положен даже стражам закона, а проводить публичные казни в эти дни запрещали монахи. Им вообще давалось слишком много власти, но поспорить с теми, кто доносил волю образов Санкти, не осмеливался даже король, что уж говорить о простых подданных.
Клер отрывисто выдохнула, пытаясь успокоить беснующееся сердце. «Виновна» – приговор до сих пор звучал в голове. Винсент предупреждал ее о ювелирах, но девушке не хватило опыта распознать трусливого продавца среди корыстных, за что теперь и расплачивалась. Было страшно, и она всем сердцем надеялась на помощь, но если Леверн в ближайшее время не узнает о ее беде, через день она будет болтаться в петле.
* * *
Город встретил путников шумом вечерних улиц – праздник разрастался, и люди, спеша увидеть подготовленные для них чудеса, толпами собирались на главной площади, медленно прогуливались по многочисленным узким улочкам, значительно затрудняя движение. Огромные лужи были единственным напоминанием о вчерашнем ливне – у жителей и гостей городка настроение восстановилось с потрясающей скоростью, всего-то и понадобилось, что утеплиться к вечеру.
Каретам, повозкам и лошадям на время проведения праздника запретили подъезжать к центру города, поэтому Винсент, под недовольное ворчание Леверна, оставил лошадей в ближайшей к городским воротам конюшне. Адалин, поспешно следуя за рыцарем, разделяла его недовольство – большие расстояния им сейчас были не под силу. Все лекарские лавки на окраине города давно закрыты, а до светящейся сотнями огней центральной площади Альвах не дойдет. Несколько часов назад ему стало совсем плохо: он еле шел, цепляясь за своего друга как за единственное спасение. С него градом катился пот, а лицо, еще вчера бледное, сейчас походило на горящие угли. Адалин видела, что Альвах испытывает сильнейшую боль, но с его губ не слетало ни звука. Она ранее никогда не встречала немых, поэтому размышляла, недоумевая: разве люди с подобным недугом абсолютно беззвучны? Но, увидев очередную гримасу на лице Альваха, она вновь начала лихорадочно оглядываться в поисках спасительной вывески.
Адалин не сдержала слез, когда Альвах едва не потерял сознание, оступившись, а она ничем не могла ему помочь. Леверн, молчаливый и угрюмый с момента, как его другу стало хуже, не выдержал и, наплевав на протесты стрелка, закинул его на спину и прибавил шагу, а потом и вовсе перешел на бег. Ада со всех ног бросилась за ними, надеясь не потерять в толпе. Вдалеке Винсент, не дожидаясь Леверна, бил кулаками в чью-то закрытую дверь.
Когда принцесса добежала до маленького кирпичного дома на первой линии улицы, в его окнах уже горел свет. Забежав внутрь, Адалин увидела, как высокая статная дама, едва взглянув на потерявшего сознание юношу, ринулась к прилавку и достала с полки бутылочку. Вполуха слушая Винсента, кратко докладывающего об изменениях состояния раненого вплоть до потери сознания, женщина с усилием открыла рот Альваха и влила лекарство. Хлопая по щекам пациента, она пыталась привести его в чувство. Леверн, вцепившись руками в прилавок, не отрывал обеспокоенного взгляда от друга, коря себя за то, что не получилось посетить лекаря раньше. Он беспечно недооценил состояние Аля и теперь был вынужден наблюдать, как другу худо.
Несколько минут, показавшихся вечностью, компания провела в тишине, прислушиваясь к сердцебиению Альваха. Наконец его ресницы дрогнули, и он открыл глаза: взгляд был мутным, а это – один из признаков лихорадки. Несмотря на это, лекарка порадовалась тому, что лекарство подействовало и он пришел в себя. Облегченно вздохнув, она отстранилась и завязала волосы в тугой пучок на затылке – ей предстояло полностью осмотреть пациента, промыть и зашить рану, а после наблюдать за его состоянием.
– Вы двое, положите его на кушетку в другой комнате, за прилавком, – повелела женщина, кивнув Винсенту и Леверну. – Я сейчас подготовлю все необходимое, и начнем. А где девчонка? – Лекарка, окинув присутствующих внимательным взглядом, нахмурила брови. Заметив удивление в глазах Адалин, она уточнила: – Круглое лицо, светлая коса, взволнованная да рассеянная. Или она не с вами?
Адалин не успела отреагировать, как вмешался Леверн:
– В темном плаще и с медальоном на шее?
Последовал утвердительный кивок, и рыцарь холодно проговорил:
– Когда она к вам приходила?
Женщина на секунду опешила – ее удивила интонация молодого человека. Но, вспомнив, как волновалась посетительница за раненого юношу, которым определенно был ее пациент, она ответила:
– Вчера ближе к вечеру заходила. Описала пациента – точь-в-точь ваш друг. Я предложила ей лекарство и свои услуги, да только у нее денег не было – а я, знаете ли, без полной оплаты к пациентам не выезжаю. Девица пообещала вернуться и убежала. Я ее до самой ночи ждала, – добавила лекарка себе под нос.
Леверн, не дослушав женщину, кинулся к выходу.
– Постой! – Остановив посетителя у самой двери, лекарка отдала блокнот Клер. – Она, услышав про деньги, что-то в нем глянула и убежала. А блокнот на пороге обронила.
Леверн, благодарно кивнув, всматривался в имя на бумаге – рыцарь был уверен, что найдет Клер у этого человека. Вторую попытку выйти прервал голос Адалин. Принцесса, пряча руки под плащом, направилась вслед за ним. Спорить у мужчины не было ни сил, ни времени – буркнув скомканное «не отставай», Леверн наконец покинул лечебницу. Не стоило ему отпускать Клер.
Винсент ринулся было за принцессой, но лекарка крепко вцепилась худощавыми пальцами в его плечо.
– Мне нужна помощь, – не терпящим возражений тоном сказала она. – А друзья твои справятся сами. Тебе же лучше позаботиться о товарище, который в худшем, чем любой из вас, положении.
