Мужчина решил сжечь все письма сразу, не разбирая ворох наскучивших бумаг. Меньше головной боли. Ему надоели постоянные оглядки, шифрование с гонцами и несколько свитков, которые он носил в карманах сюртука для сохранения секретности. Разорвав разом пачку писем, командир вышел на улицу и содрогнулся – резвый ветер гулял по лагерю, пронизывая насквозь холодом. Направляясь к огромному костру, Силиус был погружен в свои думы и не заметил, как клочок письма выбился из пачки и, подхваченный ветром, улетел в темноту. От внимательного взгляда Евандера, старающегося наблюдать за рыцарями по мере возможности, не укрылось, куда упал листок.
– Господин Силиус! Господин Феликс просил меня срочно разыскать вас! – Евандер выдумывал на ходу.
– Гм, – было ему ответом. Силиус подошел к костру и резким движением отправил письма в огонь. Рыцарю с каждой минутой становилось легче, пока он наблюдал, как языки пламени уничтожают служебную переписку. Не сказав ни слова, он направился к Феликсу, готовясь к очередным расспросам.
А Евандер бросился на поиски мелькнувшей в темноте бумажки. Он нашел клочок недалеко, застрявшим среди сухих листьев.
Зажигая свечу замерзшими руками, молодой страж не переставал оглядываться в страхе, что в палатку в любой миг может ворваться Силиус и приставить к его горлу меч.
Спустя пару минут Евандер уже наблюдал за пламенем свечи, которое радостно съедало остатки письма. Его глаза были широко распахнуты, а в них смешались воедино испуг и недоверие. Текст, который ему посчастливилось прочитать, словно отпечатался на внутренней стороне века – закрывая глаза, он все равно видел эти слова.
…убийство принцессы. Заберите когти и продолжайте свою миссию. Уверен, вы хорошо обращаетесь с Агатой— она идеально подходит на роль жертвы, и даже монахи в храме не заметят подмены.
Ответьте мне, пока это остается просьбой.
К. А.
«К. А.» – король Антоний. Теперь Евандер был уверен, что нападение на собственную дочь организовал именно король, как и процессию с лжепринцессой. Похоже, его величество тронулся умом, пытаясь убить дочь, и так приговоренную к смерти, раньше времени. Евандер через силу сжал онемевшие руки – казалось, сожженный клочок письма вытянул из него всю жизненную силу.
«Нужно срочно сообщить Винсенту», – подумал он.
Евандер был уверен, что его друг во всем разберется, решит, как поступить, и найдет способ уберечь народ и принцессу от безумия короля.
* * *
– Сто семьдесят четыре.
– Все равно проиграл.
– Значит, триста сорок!
– На ходу цифры выдумываешь? – заметил Винсент, выискивая момент, когда бы поудачнее поддеть собеседника.
– Да я готов кору дерева съесть, чтобы доказать, что не вру! – возмутился Леверн, не желая проигрывать.
Лошади неспешно следовали за путниками, которые решили размять ноги и шли пешком. Компания подыскивала место для ночлега, но в глубокой ночи едва можно было рассмотреть собственные руки. Единственный факел, который держал Винсент, освещал азартное лицо командира: спор, начавшийся между Леверном и Клер, затянул и его.
– Начинай кору есть. – Клер, раздосадованная тем, что ее названный братец прочитал намного больше книг, чем она, искала возможность уличить его во лжи. Но девушка знала, что ее старания тщетны – в доме, где поначалу рос Леверн, были десятки тысяч книг, и невозможно было представить, чтобы он проходил мимо библиотеки. Клер покрепче перехватила узду своей лошади, сетуя, что вообще взялась спорить, и ее конь сонно фыркнул.
– Ничего не собираюсь доказывать. – Чисто из упрямства Леверн задрал голову, и тут же оступился, едва не врезавшись в Альваха.
– Это тебя судьба наказала, – отметила Ада, идущая за командиром. Взору принцессы открывалась лишь спина рыцаря, и ей не довелось увидеть искривившееся лицо мужчины.
– Ну же, принцесса, раз вы верите, что ваш командир, – Леверн и не пытался скрыть вызов в голосе, – прочитал более четырех сотен книг, может быть, тогда похвалитесь сами? Давай, Ада, признавайся, сколько книг прошло через твои руки. – Рыцарь снова вернулся к фамильярности.
– Около семи сотен, – ничуть не смутившись, парировала принцесса, не обращая внимания на повисшую затем тишину.
– Ничего себе, – едва вымолвила Клер, тут же пожалев, что позволила себе подобный комментарий. Когда она была служанкой в замке, до нее доходили слухи о принцессе, которая днями не вылезает из дворцовой библиотеки, но размах пристрастия Адалин она даже не могла себе представить.
– Служанки пытались считать, хоть мне и не было это интересно, и сбились со счета после пятиста, – добавила Адалин, чувствуя некоторую неловкость. Слова отчего-то прозвучали как хвастовство и приобрели неприятный ей оттенок. Весь вечер Леверн и Клер пытались перещеголять один другого, стараясь называть книги, которые другой не читал. Сестра Альваха поначалу выигрывала, перечисляя все поваренные книги, к которым, как к огню, опасался подходить ее названный брат.
– И о чем же вы читали? – спросил Винсент с любопытством.
Принцесса задумалась. Образ обширной дворцовой библиотеки, где безраздельно властвовал книгочей Маттиас, всплыл в голове. Она с теплотой вспоминала ряды стеллажей с книгами, которые занимали все свободное пространство. Вспоминала, как с интересом рылась в огромных стопках и иногда выбирала фолианты наугад, просто из-за красивой обложки. Порой Адалин подозревала, что выбранную ею книгу до нее никто не читал – такие рукописи неизменно вызывали ощущение грусти. Иногда она читала их из чистого упрямства, даже если рассказ был скучным, как собрания королевского совета, на которых иногда требовалось ее присутствие. Уже давно все прочитанное выглядело одной серой массой, из которой сложно выудить что-то конкретное: имена путались, даты и события искажались, и разные книги смешивались в один бесконечный поток. Возможно, найди она применение знаниям, коими полнились бесценные рукописи, читать было бы интереснее. Но десятки трудов оседали в голове подобно пыли, приговоренные ни разу не быть использованными.
– Я читала слишком много и давно перестала запоминать то, что узнавала, – созналась принцесса. – Читала от скуки. Иногда просто чтобы избежать чужой компании. В основном это были старые опусы, рассказывающие историю края, сводки об освоении земель, мнения первых поселенцев на территории королевства. Все они не описывают ушедшие дни в полной мере – один и тот же факт искажается бесчисленными мнениями, обрастая ненужными, а порой и вымышленными подробностями. Вначале я пыталась разобраться в первых упоминаниях о народе, который освоил мертвые земли, и о магии, оживившей бесконечный песок и подарившей нам плодородную почву. Но вскоре поняла, что не могу найти ничего конкретного, а мнения старых летописцев, оспаривающих друг друга, не внушали мне доверия.
Тогда, отвлекшись на трактаты о политике, государстве и правилах, я наткнулась на замечательную книгу, о которой хочу вам рассказать. – Ада откашлялась, вспоминая эту историю.
