Он окинул взглядом все дома мышиного окраса, каждый из которых был серым подобием своего братца. Одноэтажные квартиры укутывала мгла в сумерках, а по утрам обдувал неистовый просоленный ветер.
– Наверняка Чарльзу пришла в голову какая-то мысль, пока он тут разгуливал. Много бы я дал, чтобы узнать, какая именно.
– Ты уже видел старика Гербелоу?
– Я позвонил ему и сказал, что мы зайдем. Он ответил, что видел Маркама однажды, пару месяцев назад, когда Маркам только начал свою игру. У Гербелоу слабое зрение. Он сказал только, что у Маркама молодой голос. Молодой и наглый.
Стив прибавил шагу.
– Стив, мы идем к нему? К Гербелоу?
– Да. Это четыре мили пешком. По пути мы можем вести наши поиски.
Лиза вздрогнула и повернулась вполоборота. Уже почти стемнело.
– Странное ощущение, когда кажется, что за тобой следят… а это всего лишь ветер.
* * *
В четырех милях вниз по течению канал поворачивает к морю. Океанский прибой обрушивал свой солоноватый гнев на волноломы, скалы и песчаные пляжи. Там нефтяные скважины сшивали воедино море и сушу черными пальцами насосов. Слышно было, как они стенают и скрежещут от своей работы. Во тьме не видно, что они делают, но слышны их жалобные крики.
Ветер на мгновение разворошил клубы тумана, словно жухлую листву на большой темной лужайке, чтобы звезды проглянули сквозь них, подобно далеким диковинным бутонам. Стив свистнул сквозь зубы.
Лиза направлялась с ним на нефтяную скважину, отстоявшую ярдов на сто от канала, среди дюжины таких же скважин, которые поднимались все выше и выше, не желая останавливаться. Нефтяная скважина похожа на приспособление, с помощью которого Некто каждую ночь снимает звезды с небесного свода и протирает тряпицей. Самая настоящая лестница в небо.
В небольшой хижине горел яркий свет. Нефтяной насос-качалка, похожий на нервный палец, вздымался и опускался вверх-вниз с оханьем-аханьем, лязгом и пыхтением.
– Дед, мы пришли!
В ответ молчание. Стив услышал всхлип Лизы, и в тот же миг она прижалась к нему со словами:
– Он там, Стив, наверху. Ему голову придавило приводным валом.
Голове там не место. Стива подташнивало, когда он взбирался по лестнице и стоял на крыше машинного отделения, где, словно во сне, распростерся старик Гербелоу. Его голову зажало валом, который то поднимался, то опускался, вверх-вниз. Стив провожал глазами его движение, вверх-вниз-вверх, пока глаза не затуманились и заслезились. Он перестал видеть, только мог присесть на колени и спустя миг проговорил:
– Лиза, сегодня шел дождь?
– Нет.
– Странно. Крыша машинного отделения мокрая, причем не от крови. Туман опускался ненадолго, и роса выпасть не успела. Странно, – сказал он, отворачиваясь. Он спустился в объятия порывистого ветра и теней, глядя на канал. На какое-то время все замерло. Вдруг метнулась тень. Стив увидел, как она мелькает вдали, может, в сотне ярдов.
Стив выхватил пистолет, не успев пробежать и четырех шагов, но к тому моменту тень скрылась из виду. И когда Стив добежал до канала, не осталось ничего, кроме цоканья высоких каблучков бегущей вслед за ним Лизы. Он поднял глаза на ажурные стальные вышки с лестничными площадками и пролетами. Отличное укрытие. Залезай и лежи себе в тени, подглядывай и отсиживайся, пока внизу снуют люди. Вон сколько этих вышек. С избытком. Как много лестничных площадок и пролетов. Стив вздохнул:
– Давай вернемся к Гербелоу. Вот тебе еще один несчастный случай. Старик возился с механизмами и подставил голову не под ту железяку.
И тут они услышали вопль.
* * *
Они побежали обратно.
Они обнаружили маленького, худющего, как стальной провод, человечка, который, прижавшись к стене хижины Гербелоу, судорожно извергал на забор потоки рвоты, в знак жгучего, едкого протеста против символа смерти, лежащего на крыше. В перерывах между лихорадочными глотками воздуха он рыдал:
– Господь Всемогущий! Он мертв! Если бы он держал рот на замке, то остался бы в живых! Видите? Видите его там наверху? – Его снова вырвало. – Я просто хотел зайти к нему на огонек, и… и…
Человечек неуклюже вытер губы волосатым запястьем, перепуганно уставившись на Стива и Лизу.
– Вы. ВЫ его убили! Вы – Маркам!
Стив протянул свой именной жетон, словно гальку. Человечек посмотрел на него, тихонько ругнулся и затрясся мелкой дрожью, как кожа на лошадином боку.
– Полиция. Детективы. Ах, они приходили раза два. Вечером. Им надоело ждать. И они ушли. Только они ушли – Маркам вылез из засады. Он следит. Он знает. Черт, черт его подери. Полиция. То слишком рано, то слишком поздно. Черт! – И он, закашлявшись, сложился пополам.
Стив спокойно спросил человечка, где он живет. Тот нетвердой рукой махнул в сторону соседней скважины.
– Меня зовут Блек. О боже, что с моим желудком, сердцем, зрением. Я не хочу неприятностей. И не создавайте их для меня!
– Вы знали, что происходило с Гербелоу?
Блек знал и заговорил вполголоса:
– Он платил Маркаму за то, чтобы тот оставил его в покое. Многие платили, если не хотели, чтобы их механизмы поломались. Механизмы редкие. Достать их трудно. Чинить трудно. Война и все такое. Боже, вы только взгляните на его голову!
Его снова стошнило.
Стив прикурил сигарету и протянул ее Блеку для успокоения. Блек сделал жадную затяжку, зыркая то на Лизу, то на Стива. Он не мог угомониться.
– Послушайте… я… никогда не видел этого… шантажиста.
– Не видели?
– Нет. Никто его не видел. Он звонил по телефону. Меня он не тревожил. Он не требовал больших денег. Лишь самую малость. Все платили. Ведь это была ничтожная доля от их прибылей. И машины оставались невредимыми.
Блек разговорился и поведал про смазчика Келли Большого Ирландца, который сгорел с жуткими воплями ночью в своей хибарке три месяца назад. Маркам устроил поджог, без умысла его убивать. Но Келли каким-то образом там застрял. Это было первой кровью на руках Маркама. Несчастный случай, но равносильный убийству.
Стив прервал нервические речи Блека:
– Время не ждет. Блек, проведите нас по нефтепромыслам. Мы тут новички.
Блек прижался спиной к забору и задрожал:
– Ни за что на свете. Смотрите, что стало с Геберлоу! Этот Маркам приходит каждую ночь. Ни звука. Ни шороха. Только туман, – прошептал он. – Приходит неслышно, как туман. Уходит, как волна откатывается в море. Бесследно. На него ставили капканы. Сработало? Ни черта! Маркам знает, у кого что на уме. Мы находили веревки на вышках. Думали, может, он раскачивается, как обезьяна на балках на ветру. Однажды окружили вышку, но никто не осмелился на нее залезть. Побоялись, что их спихнут оттуда. Полиция приехала, но ничего не нашла, кроме мешочков в форме человека, набитых и вздернутых на балку. Маркам растворился в воздухе. Как факир-индус на вертикально торчащей веревке.
