– «Из моих ран течёт кровь… Меня можно сломить, я могу потерять самообладание», – пропел он. – Я услышал ее и подумал о твоей истории.
Эта неделя перед выступлением была невероятно изматывающей эмоционально и физически. Дерек готовился к собственному туру по стране и очень нервничал. В студии кипели нешуточные страсти. На ровном месте у Дерека мгновенно менялось настроение. То он ходил мрачнее тучи, а то через мгновение вовсю горланил песню, от души смеялся, шутил и до слез смешил меня и продюсера. Я была потрясена его эмоциональностью. Мы репетировали танец.
– Повернись сюда, – говорил Дерек, показывая, что нужно сделать. Если у меня не получалось, он ужасно раздражался. Но в следующий момент говорил что-то вроде:
– Хм, теперь понятно, почему у тебя никак не выходит этот кусочек. Когда я тебе его объяснял, я задействовал не ту энергию.
Дерек – особенный, он черпает вдохновение откуда-то свыше. Каналы, по которым он связывался с Богом и Вселенной, широко раскрыты.
– Мне хотелось, – сказал Дерек, – чтобы в этом танце ты выглядела особенно женственно, с особенно изящными ножками и вытянутыми мысками.
– Придумала! – воскликнула я. – Один из моих спонсоров, производитель протезов, делает ноги для плавания с заостренными мысками. Не знаю, смогу ли я на них балансировать, но давай попробуем?
Эти протезы были сконструированы как ласты для подводного плавания. Мы позвонили производителю:
– Как вы считаете, если стоять на мысках, они выдержат? Можно в них ходить на цыпочках?
– Конструкция, – ответила менеджер, – выдерживает вес до девяноста килограммов.
На следующий день протезы привезли.
– Ого, красота какая! – воскликнул Дерек, едва увидев меня на новых ногах. – Они такие изящные!
В этих протезах я чувствовала себя хрупкой девочкой. Я скрещивала ноги, упиралась пальцами в пол, любовалась длинными и стройными ногами.
Стоять на самых кончиках пальцев я и в самом деле могла, а вот держать равновесие было нелегко. Пройдя несколько шагов, я пошатнулась.
– Если бы я был твоим отцом, – подхватил меня Дерек, – я обнял бы тебя вот так.
Это был пронзительный момент.
Я научилась ходить на плавательных протезах, балансировать на них. И все же иногда я теряла равновесие. В один из моментов танца мне надо было отпустить руку Дерека и самостоятельно стоять на цыпочках.
К пятнице мы делали пробную съемку. Дерек приглушил свет в студии, и мы стали танцевать. Эмоции были в буквальном смысле осязаемыми.
– Если у нас все получится, – сказал Дерек, – это будет что-то невероятное.
Наступил понедельник. В тот вечер за кулисами мы обнялись, вместе сделали несколько глубоких вдохов.
– Ты услышишь запись, в которой будет рассказываться твоя история, – произнес Дерек, – потом увидишь отца в зале, и начнется песня. Все это будет невероятно эмоционально. Преврати эти эмоции в свою энергию.
Я кивнула. Именно так я делала не раз, когда играла в кино, выступала с речью или участвовала в соревнованиях.
Он прижал руку к моему сердцу и сказал:
– А теперь подумай о чем-то, за что ты благодарна.
– Я благодарна за то, что у меня появился шанс сказать «спасибо» моему отцу.
Тогда он взял мою руку, прижал к своей и сказал:
– Я благодарен за то, что танцую с тобой, Эми.
Мы как будто находились в ореоле полного духовного слияния и мощной положительной энергии.
Дерек наклонился и прошептал:
– Ты и ходить не могла, а теперь танцуешь! Просто помни: ты уже победила. Что бы ни случилось, любой твой шаг идеален.
Мы заняли свои места на сцене. Сидя на полу, я прижалась щекой к коленям. Дерек подошел сбоку, наклонился и мягко поднял меня. Зазвучали первые ноты песни, и Дерек повел меня.
«Я задержу дыхание», – пелось в песне. Дерек поднял меня так, что мои ноги оказались над головой. «Я прикушу язык», – я сделала три шага вперед на своих идеально заостренных мысках, и мы с Дереком встретились, взялись за руки и посмотрели друг другу в глаза. И вот кульминация! Он отпустил мои руки, я оттолкнула его и выпрямилась. В свете софитов я балансировала на кончиках пальцев, призывая на помощь всю свою энергию, чтобы не потерять равновесие. Спустя мгновение я шагнула навстречу Дереку, он поднял меня и закружил в воздухе в свете огней сцены, которые раскрылись, подобно цветку. Между нами буквально искрило. В тот момент меня переполняло такое чувство благодарности, которое сложно описать словами. Наконец прозвучали последние слова: «Я всего лишь человек». Зрители аплодировали стоя, и тут я увидела отца. Он плакал.
Я спустилась со сцены и обняла его, шепнув на ухо: «Спасибо, папа, спасибо!»
Жюри начало обсуждать выступление. Я изо всех сил старалась взять себя в руки.
– Надеюсь, ты понимаешь, что творится с людьми, когда они каждую неделю видят, как ты танцуешь, – сказала Робин Робертс, ведущая передачи «Доброе утро, Америка». – Все, кто столкнулся с трудностями и преградами, благодаря твоему примеру видят, что у них и у всех нас есть шанс начать все сначала.
Робин произнесла вслух именно то, что хотели донести мы с Дереком, – помочь людям осознать собственную силу, глядя на то, как я справляюсь со своими трудностями.
– Кто твой кумир, Эми? – спросил меня однажды мой продюсер Алекс. Шла восьмая неделя шоу. Он уже готовился к девятой, темой которой была «Кумир Америки».
– Мой кумир? – Я задумчиво наморщила лоб.
– Ну да, кому бы ты хотела подражать?
– О боже, я и не знаю. Кажется, единственный человек, о котором можно было бы так сказать, – это Опра.
Конечно, были художники, спортсмены, музыканты, которые мне нравились, но именно Опра стала для меня примером, благодаря ей я смогла раскрыться как личность.
– Опра Уинфри? – переспросил он, от удивления едва не выронив планшет.
– Да, Опра, – ответила я. – Хочу на нее быть похожей. Она многое пережила и всегда стремилась помогать другим.
Он вздохнул.
– Да-а, – наконец протянул он. – Опра на наше шоу точно не придет. Может, кого-то другого выберешь, не такого крутого?
– Нет, – ответила я, – только Опра.
А сама подумала: «Он прав, вряд ли придет…»
Разговор этот я сразу забыла. За несколько дней надо было освоить квикстеп.
Мы танцевали по шесть часов семь дней в неделю, без выходных! И так девять недель подряд!
В течение сезона я опробовала много разных конструкций протезов. Ни одни из них не двигались так, как нормальные ноги, и ни одни не были предназначены для танцев. Методом проб и ошибок я наконец остановилась на четырех парах «ног».
