— Повесишь на зеркало заднего вида. Это будет тебя оберегать.
— От чего?
— От того, что может тебе навредить. Ты веришь в Иисуса Христа?
— Конечно, черт побери.
Белки глаз парня оплетали красные прожилки.
— Ты веришь, что он на этот раз восстанет из озера огненного и серного, чтобы перебить безжалостно нечестивцев и грешников?
— И кто может его упрекнуть? — пожал плечами Ракким.
Пристально взглянув на него, хозяин заправки кивнул.
— Для тебя… десять долларов.
Ракким отдал деньги и выбрал блестящую пирамиду с глазом на вершине, как на старых купюрах.
Парень действительно вел себя очень странно.
— Осторожней на дороге.
— А чего мне теперь бояться? Газ до пола и вперед. — Бывший фидаин покрутил пирамидку на пальце. — Качество гарантируется?
Парень снова закурил.
— Конечно, приятель. Возникнут проблемы, возвращайся, верну все деньги, до цента.
Ракким сел за руль. Лео по-прежнему храпел.
Первые мили машина дергалась и стреляла двигателем, привыкая к жуткой смеси. Еще через полчаса они проехали мимо рекламного щита. Веселые чернокожие и белые дети играли в прибое на фоне замысловатых песчаных замков. «Лучшие коттеджи для отдыха на побережье Каролины».
Разрисованный граффити щит покосился и зарос сорняками. Еще двадцать лет назад предназначенные для продажи домики вместе со всеми остальными береговыми строениями уничтожил страшный ураган. Близлежащие острова исчезли из-за повысившегося уровня моря, а бывший штат Флорида оказался практически отрезан от материка. Предприимчивые кубинцы, успевшие завладеть Новой Флоридой, уже два десятилетия сражались с наступающим океаном. Защитная дамба более четырехсот миль в длину протянулась от Атлантики до Мексиканского залива. Каждый год строители заливали миллионы тонн бетона, все выше и выше поднимая стену, закрывшую собой апельсиновые рощи, отели и казино. У пояса не хватало ни денег, ни желания вернуть себе береговую линию. Преобладающим оправданием служила воля Божья. Такие же оправдания приводились и в Исламской республике.
Чуть погодя машина проехала мимо других щитов. «БЕРЕГИСЬ 666», «СУДНЫЙ ДЕНЬ ГРЯДЕТ» и «БОГ — ЭТО ЛЮБОВЬ», с простреленным словом «любовь». Самодельные кресты на обочине встречались все чаще. Они имели всевозможные размеры, и изготовили их из самых разных материалов: камней, бетона, колючей проволоки и белого штакетника. Целая ограда из крестов поднималась в горы и тянулась прямо к черной туче на горизонте. Жуткой кипящей массе, темнее любого грозового фронта.
Лео, вздрогнув, проснулся.
— Мне снилась Лиэнн, — пробормотал он еще сонным голосом, прищурился и протер глаза. — Как ты думаешь, любовь с первого взгляда существует?
— Что, опять хочешь поговорить о сексе?! Я, пожалуй, соглашусь научить тебя обращению с ножом. Лучше в этом разбираюсь.
— Я серьезно. Ты влюбился в свою жену при первой же встрече?
— Саре тогда было четыре, а мне — девять. Я любил только горячую еду и теплую постель. — Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Ракким щелкнул по пирамидке. Глаз на вершине завращался. — Любовь пришла потом.
— Как только я увидел Лиэнн… я сразу же понял. Она такая… изумительная.
Рыжий кролик выскочил на дорогу. Бывший фидаин едва успел объехать его.
— Я позвонил ей вчера вечером. Не волнуйся, никакой опасности. Рассказал ей о своих чувствах. Сначала мне было страшно — я не знал, что она ответит на мои слова. — Лео улыбнулся. — А она сказала, что чувствует то же самое.
— Лучше бы ты этого не делал. Сейчас тебе куда полезнее было бы сосредоточиться на…
— Ты не думаешь о жене и сыне? — перебил толстяк. — Это тебя не отвлекает?
— Иногда.
— Я не такой, как ты. — Лео кивнул на пирамиду с вращающимся глазом. — Откуда это?
— Нравится?
— Думаю, ее надо выкинуть.
Туча впереди сделалась еще плотнее. Она клубилась над вершинами деревьев, черная и маслянистая. Бывший фидаин уже ощутил ее запах.
Лео наконец сообразил, куда они едут.
— Что это?
Ракким стиснул зубы.
— Эддингтон.
29
Клайд Уинтроп владел маленькой бакалейной лавкой и сувенирным киоском. Они нашли его быстро и без особых усилий. В данный момент население Эддингтона, штат Северная Каролина, составляло всего двадцать три человека. Большая их часть ютились вдоль гряды, стоявшей на пути дувшего с гор восточного ветра и немного защищавшей от дыма. Неподалеку от городка уже тридцать один год горели угольные пласты. В лавке, несмотря на надрывное гудение воздушного фильтра, дышалось с трудом и першило в горле от темного смога. На улице и вовсе творился кошмар.
Низенький чернокожий мужчина с короткими волосами и тонкими усиками читал книгу, сидя за кассой.
— Привет. — Он даже не поднял головы.
Ракким кивнул. С улицы доносилось ровное урчание генератора.
Лео прикрыл за собой дверь и закашлялся в прижатый к губам носовой платок.
— Хорошие респираторы по двадцать пять долларов. — Воспаленные глаза Уинтропа продолжали бегать по страницам. — Запасные фильтры по пять долларов. Хватает на полчаса. — Он сделал пометку на полях. — Для работы в шахте не годятся, но прогулки по городу становятся почти терпимыми.
Лео едва дышал, перегнувшись пополам.
— Мистер Уинтроп, мы друзья вашего двоюродного брата Билла Тигарда, — сказал Ракким. — К сожалению, у нас плохие новости.
Хозяин положил книгу на прилавок. «Краткая история времени и пространства», — прочитал бывший фидаин на обложке с помятыми уголками.
— Билл и Флоренс… мальчики, они мертвы, — сказал он. — Мне очень жаль. Я не могу выразить, как жаль.
Лицо Уинтропа осталось невозмутимым, словно отлитая усилием воли каменная маска.
— Налетчики?
— Люди Полковника подожгли дом, потом убили их, когда они попытались выбраться.
Уинтроп наклонил голову.
— Звучит не очень убедительно. Какие дела могли быть у Билла с Полковником?
— Они искали нас, — тихо произнес Ракким. — Меня и Лео.
Хозяин пристально посмотрел на него.
— Ты назвал себя его другом. Да, Билл всегда плохо разбирался в людях. — Отвернувшись, он уставился сквозь закопченное окно на затянутую дымом улицу. — Я не видел Билла, не разговаривал с ним больше десяти лет. Не помню, по какому поводу мы поругались. Тогда это казалось важным. — Он откашлялся, выплюнув черный сгусток на салфетку. — Ты проделал весь путь, чтобы сообщить мне эти новости? Это слишком далеко даже для человека, который чувствует вину.
