— Мой телохранитель Сулейман, — представил Юсеф огромного, голого до пояса араба с колючей бородой и серебряными кольцами в ушах. За его кушаком торчал ятаган. Несомненно, оружие он носил по настоянию хозяина — фундаменталиста самого скверного толка, склонного подражать традициям, не усвоив их в полной мере, и, как следствие, нуждающегося в символах веры. В отличие от него аль-Файзал мог одинаково спокойно потягивать из кружки незаконное пиво или душить прелюбодея. В обоих случаях он ни на секунду не ставил под сомнение свое служение Аллаху.
Тарик и телохранитель обменялись приветствиями.
— А это наш брат Бартоломью. — Юсеф указал на стоявшего рядом молодого мужчину с аккуратно подстриженной бородкой.
— Салам алейкум, — торопливо произнес умеренный, устремив взор к начищенным до зеркального блеска туфлям.
— Алейкум ассалам, — возвратил приветствие аль-Файзал. — Благодарю тебя и Амира за то, что вы пришли. Наш хозяин высоко ценит вашу преданность.
— Весьма польщен, — сказал Бартоломью.
Амир промолчал.
— Имам, если позволите, — произнес умеренный, — такая маскировка была действительно необходима? Я слышал, власти считают вас погибшим.
— Боишься находиться рядом с трупом? — небрежно поинтересовался аль-Файзал.
— Нет. Нет, имам.
— Вот и отлично. — Аль-Файзал скинул паранджу и бросил ее на пол. Под ней оказалась одежда модерна. Красные брюки и облегающая белая рубашка с серебряной окантовкой, подчеркивающая стройность тела. — Да, Служба безопасности сделала вывод, что я погиб как мученик, взорвав себя вместе с машиной, но есть один полицейский. — Опустившись на подушки, он жестом предложил Бартоломью и Амиру последовать его примеру. Подождал, пока Юсеф не нальет всем чая. — Жирный католик, который наводит справки и сует свое рыло туда, куда не следует.
— Как зовут этого католика? — тихим голосом поинтересовался фидаин.
— Благодарю за участие, но об этом полицейском я расскажу, когда придет время, иншалла. Кроме того, Амир, наш хозяин слишком высоко ценит тебя, чтобы поручать заниматься подобными мелочами.
Если сомалиец и был польщен, то не выразил этого ни взглядом, ни движением лица.
— Позвольте спросить? — Бартоломью сделал глоток чая. — Устройство у вас?
Аль-Файзал улыбнулся. Молодому брату не хватало терпения, но он обладал крепкими руками и твердой волей. Чашка ни разу не зазвенела. Жизни всех их зависели от его уверенности. Он достал из кармана прибор и передал умеренному.
Бартоломью с предельной осторожностью взял устройство и осмотрел со всех сторон. Металлическая коробочка с массой электронных индикаторов не превышала размера детского кулака, и в то же время ее величины могло хватить для изменения всего мира.
— Выглядит как стандартный анализатор системы.
— И работает аналогично, — добавил аль-Файзал. — Можешь разобрать его на части, проверить каждый компонент — и не заметишь ничего необычного.
— Иглтон собрал? — Бартоломью все еще рассматривал устройство.
— Атеист и извращенец, но исключительно талантливый. — Тарик взял конфету с услужливо протянутого Юсефом подноса и положил в рот. — Жаль, что я не мог оставить его в живых. — Стерев с губ сахарную пудру, он облизал пальцы. — В любом случае, если твоя миссия закончится успехом, да будет на то воля Аллаха, нам такие люди больше не понадобятся. — Он потянулся за очередной конфетой. — Сулейман? Как долго ты служишь Юсефу?
— Одиннадцать лет, господин. С тех пор, как демобилизовался.
— Ты проходил службу в войсках специального назначения? — Аль-Файзал отправил в рот засахаренный финик. — Прекрасные части, но по сравнению с фидаинами…
Сулейман посмотрел на Юсефа, затем перевел взгляд на Тарика.
— Ты подавал рапорт с просьбой о зачислении в фидаины?
— Да, — процедил араб сквозь стиснутые зубы.
Аль-Файзал поднялся на ноги и в мгновение ока оказался рядом с телохранителем. Араб даже не успел отреагировать на его движение.
— Такому человеку, — Тарик провел пальцем по его бицепсу, — не могли отказать в связи недостатком физической силы.
— Брат, — подал голос Юсеф, — несомненно…
Аль-Файзал оттянул веко правого глаза Сулеймана.
— У тебя ясный взгляд, значит, умом ты тоже не обделен.
Араб положил руку на ятаган.
«Черный халат» похлопал его по ладони.
— Прошу тебя, удели мне еще минуту, великий воин.
В глазах Сулеймана бушевало пламя.
Аль-Файзал отступил на шаг.
— Как, должно быть, ты ненавидел всех, кто преуспел там, где не удалось преуспеть тебе. Всех людей, подобных Амиру. — Он посмотрел на телохранителя пристально. — Я просто пытаюсь понять, почему ты нас предал.
— Я?! Я не предавал!
Амир вскочил на ноги.
Сулейман рванул ятаган из ножен. Одновременно с ним аль-Файзал сорвал с рубашки серебряный кант, набросил ему на шею и резко дернул за оба конца. Голова араба свалилась с плеч в фонтане крови.
Юсеф сдавленно закричал, прикрыв рот ладонью.
Амир стоял рядом с Тариком, сжимая в руке фидаинский нож.
— Я не знал, — бормотал хозяин дома. — Не имел ни малейшего понятия.
— Дело сделано. — Аль-Файзал отбросил в сторону режущую проволоку. По его белой рубашке расползалось багровое пятно. Он обернулся, услышав, как тошнит Бартоломью. — Юсеф, принеси нашему молодому брату что-нибудь для облегчения его страданий, а мне — чистую одежду.
Амир смотрел на тело Сулеймана.
— На кого он работал?
— На твоего отца. — Аль-Файзал не мог отказать себе в удовольствии с секунду полюбоваться его удивленным лицом. — Не напрямую, конечно, но Сулейман передавал ему информацию о твоих наиболее подозрительных действиях в прошлом. Уверен, генерала очень заинтересовала бы информация о нашем сотрудничестве. — Конечно, он лгал. Телохранитель умер совершенно без всякой вины. Тем не менее гибель его выполнила свое, куда более важное предназначение. Тарик пинком перевернул мертвую голову бородой вниз. — Не переживай. Теперь мы братья. Твои враги — мои враги.
— Две тысячи триста пятьдесят семь, с допустимой погрешностью пять процентов, — тихим голосом произнес Лео.
Ракким, поставив ногу на деревянный парапет, наблюдал за далекой игрой солнечных зайчиков. Колумбия. Небольшой, но крайне важный для всего пояса город. Один из университетских и технических центров Юга, продающий приборы и знания по всему земному шару. Еще в прошлый визит Раккима поразила чистота здешних улиц и беззаботность на лицах хорошо одетых жителей. Церкви встречались в каждом квартале, но никого не загоняли в них насильно. Город представлял собой лакомый кусочек для любого бандита или диктатора в радиусе ста миль, однако, на их беду, Колумбию защищала первоклассная милиция. Все граждане, мужчины, женщины, даже дети, проходили регулярную военную подготовку. Они не испытывали недостатка ни в самом лучшем вооружении, ни в готовности его применить. В любой момент. Хотя Закари Смит формально взял Колумбию под свое покровительство, жители ее не выдвигали к нему никаких требований, что говорило в их пользу. Равно как и в пользу Полковника.
