Книга Коктейльные вечеринки, страница 46. Автор книги Анна Берсенева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Коктейльные вечеринки»

Cтраница 46

Он очень высокий, только теперь Маша это поняла. Когда он приехал, она вообще не обратила на него внимания, потом почти не встречала его и потому не обращала внимания тоже, а сегодня, когда трудновато было бы не обратить, все время находилась в таких странных положениях – то на спине, то на четвереньках, то скрючившись на табуретке, – что рост его был ей неясен, а вернее, не до того ей было.

Сейчас ей показалось, что он упирается головой в потолок.

– Почему ты себе противна? – спросил Кирилл.

С высоты своего устрашающего роста он смотрел на нее, будто из тени.

– Потому что он прав, – ответила Маша.

Она поняла это только в ту минуту, когда произнесла, глядя в глаза, выражение которых было ей как раз совершенно непонятно.

Наверное, выражение ее собственных глаз переменилось при этом так сильно, что Кирилл сказал:

– Подожди. Я думаю, стоит немного выпить. Нам будет легче говорить.

И прежде чем Маша успела ответить, открыл буфет, который Вера использовала как бар, и достал оттуда высокие стаканы и бутылки.

– Это что, «отвертка»? – спросила Маша, когда он поставил перед ней стакан с чем-то переливчатым, красновато-оранжевым.

– Отвертка?

– Ну, водка с апельсиновым соком.

– А! Нет, там кампари. Принести лед?

Лед был Маше без надобности – она выпила коктейль залпом. И хоть кампари явно предназначался не для такого простецкого употребления, это оказалось именно то, что нужно.

– Почему ты считаешь, что он прав? – спросил Кирилл.

Когда он предложил выпить, Маша думала, это потому, что хочет поменять тему, которая его, конечно, интересовать не может. Но оказалось, что он хотел именно того, о чем и сказал, – чтобы легче стало говорить. Ей, во всяком случае, точно стало легче, и не только говорить, но вообще жить. Этому стоило бы удивиться, потому что Маша точно знала: алкоголь действует на нее только физически, притом не слишком приятно, голова кружится, в сон клонит, а никакого душевного освобождения не приносит вовсе.

Но, наверное, что-то изменилось в ее жизни, и сильно, и, может быть, необратимо. Все предстало перед ней по-новому, даже коктейль с кампари.

– Крастилевский прав, потому что я пыталась врать, – сказала она. – Мне было скучно с его матушкой, но я все равно к ней ходила. А это же вранье. Вранье и расчет. Ну и что теперь святую жертву из себя корчить? Я пыталась его за веревочки дергать – он меня.

– Мне так не кажется.

– Почему?

– По всему, что ты рассказала.

Маша не могла вспомнить, что именно рассказала перед тем как Кирилл предложил выпить и коктейль с кампари так неожиданно привел в порядок ее чувства и разум. Странно, что он вообще разобрался в ее сбивчивой речи.

– Дурой выгляжу, я понимаю, – вздохнула она.

– Это не так.

– Так. А я про все это курсовую писала вообще-то. Про манипулирование и прочее. С примерами из фокус-групп. В центр специальный ходила, ну, где женщины на передержке, которых мужья колотят.

Кирилл расхохотался. До сих пор Маша замечала улыбку только у него в глазах, и то невозможно было сказать с уверенностью, есть ли она. Поэтому не ожидала смеха и, может, обиделась бы, но когда, задрав голову, посмотрела на него, то обижаться забыла.

В нем совсем не было того, что привычно называют обаянием. Да и может ли оно быть при такой правильности черт? И смех не разрушил их выверенности. Но другое стало для Маши очевидным, когда он засмеялся…

В нем было так много правды, что казалось, только из нее он и состоит. В математически разумном чертеже его облика ложь была не предусмотрена так же, как все ее производные – пошлость, фальшь. И это было в нем естественно, как симметрия, которая предусмотрена в снежинке еще на стадии ее появления и даже на каких-то более дальних и давних стадиях.

– Извини, – сказал Кирилл. Смеяться он перестал, но улыбка еще высвечивала гармонию его облика, и от этого захватывало дух. – Я заглядываю в русский Твиттер, поэтому, возможно, пока еще чувствую юмор. Ты очень смешно сказала про женщин на передержке.

Ничего особенно смешного Маша в своих словах не находила, но у него другой взгляд, наверное. Интересно, где он учился? В Йеле, может, или в Гарварде. Когда она готовилась сдавать тойфл и смотрела на Ютюбе лекции по психологии, тренируясь понимать устный английский, то в гарвардской, то в стэнфордской аудитории видела такие лица. Какие «такие», она объяснить не смогла бы, но, увидев, узнала бы, и ей казалось, что у него именно такое лицо.

– А где ты работаешь? – спросила Маша. – Если не секрет, конечно.

– Не секрет. В Пало-Альто.

– Ух ты! – восхитилась она. – Никогда живого Стива Джобса не видела. В смысле, кого-то вроде Стива Джобса.

– Вряд ли это про меня.

Показалось, он сейчас снова расхохочется, но нет.

Ей стало так любопытно, что даже пружинки на голове зашевелились, наверное. Она не то что не видела кого-то вроде Стива Джобса – мир, в котором его можно было бы увидеть, представлялся ей шкатулочкой с редкостными диковинами, разглядеть которые поближе так же невозможно, как интересно. Нет, не подходят к этому фантастическому миру такие словечки – «шкатулочка», «диковины». Маша даже не понимала, откуда они вообще взялись у нее в голове. Из сказок про золотое яблочко, может, которое катается по серебряному блюдечку и показывает все, что только есть на белом свете.

– Ты искусственный интеллект изобретаешь? – спросила она.

– Изучаю поведение людей. Проверяю интуитивные догадки. Биг дата.

– А!.. – глубокомысленно произнесла Маша.

Что такое биг дата, она, конечно, знала, но не настолько хорошо, чтобы с ходу понять, при чем здесь интуитивные догадки.

– А тебе это подходит, – все-таки ляпнула она.

Ну ей правда так показалось! Весь его облик подходил к странному, призрачному, математическому, но пугающе живому океану, который плескался внутри ее айфона и о котором Маша не думала, потому что он находился за пределами того, о чем она способна была думать.

– Почему ты так считаешь? – Кирилл улыбнулся. – Я похож на дельфийского оракула?

При чем дельфийский оракул, она не поняла уже совсем. Ей стало стыдно, что она пытается выглядеть в его глазах умнее, чем есть, и она сказала:

– Вообще-то я не очень-то понимаю, что с биг дата делают. Рассчитывают, как правильно кроссовки продавать?

– Биг дата – это большие массивы данных об индивидуальных предпочтениях пользователей Сети. В том числе о кроссовках, которые они хотели бы покупать. Ее правильное толкование позволяет выполнять тонкую подстройку любого продукта для любых целевых аудиторий.

Смысл его слов был понятен, но следующий вопрос Маша задала все-таки с почтительной опаской:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация