Когда шла по парку, снова услышала звон. Потом в ветках деревьев промелькнула вереница желтых огоньков. Кажется, выброшенный Алексом в окно будильник не разбился. Надеюсь, зверушки тут никому не помешают?
У комнаты столкнулась с Ариадной. Она холодно смерила меня взглядом, прижала к груди доску и книги и отправилась по своим делам. «Ледышка» едва заметно раздваивалась.
Я потрясла головой, зажмурилась, открыла глаза. Не помогло. Надеюсь, после спасения Корнелии никаких побочных эффектов не будет?
— Привет! — Из комнаты выглянула Сакс собственной персоной. — Спасибо, что спасла.
Я покрутила головой вправо, потом влево. Корнелия как Корнелия. Отлично!
— Это не я, если бы Алекс с Закери тебя не удержали, мои молнии тебе бы не помогли.
— Все равно спасибо! — Корнелия порывисто схватила меня за руку.
Слегка промахнулась, вместо ладони вцепилась в предплечье. А там репей.
Руками трясли обе. Я, сквозь зубы проклиная того, кто засадил полигон колючей гадостью. Корнелия тихо поскуливая, словно в ее пальце не пустяковая колючка, а шип ядовитого аспида. Да, не зря она попала к теоретикам.
Но, к чести Сакс, она быстро взяла себя в руки. Выглядело это забавно, словно одна девушка натягивает маску другой. Обмотав носовым платком палец с занозой, Корнелия удалилась в лазарет. Я попыталась предложить булавку, но мне ответили, что неизвестно, где рос мой репей. Первый вариант Сакс мне нравился куда больше.
Форму с репьями оставила у порога спальни. Смыв грязь и пыль полигона, вытащила колючки. Надев пижаму, устроилась в гостиной на ковре, тут мне нравилось куда больше, чем в кабинете.
Хоть декан и разрешил, вызывать его я так и не собралась. Бездумно глядя на люстру, снова и снова создавала заклинание вызова. Никаких лишних движений и жестов. Основа, направление, руна вызова. Мне удалось улучшить результат на целую секунду, когда заморгал браслет и мама тихо спросила:
— Энджи, ты спишь?
Покосилась на часы — полвторого ночи. По меркам академии — детское время.
— Нет. Привет, ма!
— Как ты там? Как первые дни учебы? Сложно? Тяжело? Устала?
— Тяжело, — честно призналась я. Убрала схему, перевернулась на живот. — Но мне нравится. Правда. Хотя тут вздохнуть некогда. Но все так интересно.
— Ты уверена?
— Да! — Я обвела пальцем узор на ковре. — Вам уже сообщили, да?
— Что твои силы растут?
— Угу.
— Да.
— И как папа?
— Обрадовался, остановил сель, решил тебя перевести. Потом передумал.
— Сам?
— Практически, — уклончиво ответила матушка, в ее голосе прозвучала хитрая улыбка.
— Спасибо, ма.
Мы немного помолчали.
— Как ваши дела? — Я собрала записи и направилась в кабинет. Поторопилась я с переодеванием в пижаму. До отбоя — почти полтора часа, вполне успею потренироваться в ориентировании, заодно и форму в прачечную отнесу. — Что там за сель? Откуда? Вы же вроде не в горах?
— Не в горах. В городке на холмах. Селей тут отродясь не было, но вот случился. Река вышла из берегов.
— Вышла? Или ей помогли? — Я чуть не прищемила палец ящиком секретера. Беспокойство за родителей царапнуло коготками по сердцу. — Ма?
— Как сказал твой отец, пока не доказано обратное — шутка природы. Говард с ним согласен.
— Отец Дастина с вами?
— Да, его назначили сюда расследовать нападения нежити.
— Еще и нежить?
— Не беспокойся, ничего такого. На домашнюю живность нападает.
Зря она так сказала, ведь нежить нежити рознь. Упырь, к примеру, может долго скот резать, а потом хлоп — и на хозяев переключится!
— Энжди, не сопи. Мелочь всякая, птица да кролики. Говард сказал: на неделю работы. Мы с отцом раньше уедем. Силы восстановит немного после озера, и уедем.
— Какого еще озера?
Я села на стул и потерла пальцами лоб. Что у них там творится?
— Большого, грязевого практически.
— Мам!
— Все нормально! Ты бы видела, какой торнадо у нашего папы вышел! Высосал всю грязь, что сверху катилась. А потом еще два часа они с Говардом искали, куда ее деть. Слили в заброшенный котлован. Никто не пострадал. Папа у нас молодец! Отдыхай. Бабушка просила позвонить. Сказала, она столько успокоительных не пила со времен, когда я сказала, что выхожу за твоего отца.
Нехорошо вышло. Конечно, у нас с бабулей не самые доверительные отношения. Но я люблю престарелую леди, чопорно читающую нотации по поводу и без.
— Она ждет.
— Мам, сейчас без четверти два ночи.
— Ты не знаешь нашу бабушку?
— Хорошо, мам!
Взяв карту, я отправилась переодеваться. Спускаясь в прачечную, выбрала руну, вызывающую леди Рут. С бабулей раньше начнешь, раньше закончишь.
— Энджения Кейн, ты хочешь моей смерти? — с места в карьер взяла бабуля.
— Нет, ба, извини, что так вышло. Я плохая внучка. Прости, что не связалась раньше, — протараторила я, подавая вещи в окошко.
— Хорошо, что ты это осознаешь! Потому что…
Дальше можно было не слушать. Как шутил отец, у нашей бабули все, что хоть на одну десятую отклоняется от правил, — стыд и позор на седую голову тещи.
Надо ли говорить, что переубедить леди Рут было невозможно по той простой причине, что, хоть она и не была генералом, но следовала правилу: «Генерал всегда прав!»
Единственные, кого ба избавляла от большей части своих отповедей, были обитатели приюта, который она курировала. Остальные подвергались воспитательным беседам независимо от желания слушать.
Пока бабуля меня распекала, форму почистили, я отнесла ее в комнату.
— Юная леди, надеюсь, вы понимаете, что это неприемлемо?!
Ура! Этими словами заканчивались все речи бабули.
— Да, ба.
— Никогда, ни в коем случае больше не позволяй себе подобного.
— Да, ба.
— Не хочешь жалеть меня, пожалей мать.
— Да, ба. Извини, ба.
— А Дастину передай, что он глупый инфантильный самовлюбленный хлыщ!
— Что? — Я чуть не загремела носом вниз по лестнице. Мне послышалось?
— Так и скажи. Пусть не путает доброту с глупостью.
Нет, точно послышалось.
— А тебе мы герцога найдем!
Только не это!
— Ба!
— А вам, юная леди, надо слушаться старую бабушку, — и неожиданно тепло бабуля добавила: — Поздравлю с поступлением, внученька.
