Аманда, которая когда-то посоветовала идти к Ариадне за шарфиком, оказалась одной из них. Собственно, специфический жар, что прокатился по комнате, когда я вызвала ее к себе в пятый раз, наглядно доказал, что она не безобидный призрак, а вполне опасная мертвая сущность.
Знали ли об этом старшие курсы? Безусловно, да. Но клятва не давала рассказать, так как это была часть методики обучения.
За завтраком я перекидывалась парой слов с друзьями: Ариадна никак не могла сдать коллоквиум, и Корнелия видела в этом личный интерес декана теоретиков. Закери шутил, что нашей «ледяной» некромантке грозит быть упокоенной, когда Шайна вернется с каникул.
После перекуса я отправлялась на занятие по контролю. Задания профессора усложнились. Теперь, помимо сосредоточенности на дыхании, было необходимо понять, какие чувства провоцируют силу. Лучше бы он заставлял завязываться в позу для медитации! Это хотя бы понятно.
С кинжалом дела обстояли чуть лучше. Лечебная практика под руководством целителя помогла поднять его до уровня головы. Выше — увы.
Но все меркло перед парами по обороне, которые занимали большую часть дня и ночи. Профессор решил, что один полигон — слишком мало, и мы начали перемещаться из одной локации в другую. Вначале просто нужно было не дать себя покусать, придушить, заплевать грязью, утыкать колючками. В идеале — вообще не подпустить к себе на сто шагов. При этом не испортить наглядный материал. К концу лета Адам начал давать конкретные задания на использование той или иной силы или сил для защиты.
Оказываясь у арки очередного полигона, я уныло выслушивала требования, заходила. Немного поупражнявшись в беге, прыжках через препятствия и лазании (как повезет), выполняла. Приходил профессор, и начиналось…
Я на склепе, пятерка скелетов бодро булькает в яме. Профессор Адам, скептически выгнув бровь, осматривает старательно промытую ливнем в земле полость с недовольным содержимым, на которую угрохала кучу сил.
— Что вы с ними сделали?
— Вымыла.
— Скорее утопили.
— Но вы же сами сказали остановить наступление. Наступление остановлено. На пару часов — точно. Пока вода не впитается.
— Неплохо.
И растворяется в воздухе.
И так — постоянно.
Что бы и кто бы у меня не летал над погостом, не бегал с зонтиком, не стоял столбиком, опасаясь молний, мне неизменно говорили «неплохо».
Только один раз я заработала «хорошо». Совершенно случайно. Подходил к концу третий месяц лета и тренировок. До начала следующего учебного года оставалось несколько дней — второй части каникул меня лишили, для моего же блага. Родители, все еще катающиеся по Фелисии, согласились с доводами декана, бабулю поставили перед фактом, что нотации ей придется читать петуниям в саду. Кстати, связь по браслетам отлично скрывала настоящую сущность преподавателей. Родители остались довольны разговором с профессором Адамом, мама сочла его весьма приятным лордом.
Так вот, думая о потерянных каникулах, я бодрым шагом улитки двигалась с полигона в сторону студенческого крыла, когда услышала женские крики. Оглядевшись, заметила, что девушку затягивает в арку соседнего полигона.
На бегу запустив несколько молний в невидимого в полумраке злодея, схватила жертву за руки. И оказалась втянутой в воронку вместе с истошно вопящей Корнелией.
Зомби отлетел, отброшенный смерчем и для надежности припечатанный разрядом молнии. Я дернулась к арке, но наткнулась на невидимую стену. Нас заперли. Вскоре выяснилось, что одним зомби шутник не ограничился.
Из склепа неторопливо, словно на прогулке, вышел лич. Луна то пряталась за тучами, то выныривала из-за них, но перепутать с обычным зомби мертвого мага не давало свечение вокруг мужчины в дырявом камзоле. Шутка перестала быть смешной.
Лич с интересом нас разглядывал, разминал почти лишенные плоти пальцы. Я готовилась атаковать раньше, чем с рук мертвеца слетит первое заклинание. Корнелия молча шмыгала носом, старалась сплести сеть. Пальцы ее тряслись, плетение рвалось, исчезало кусками.
Очевидно, на экзамене ее прыткость и точность действий спровоцировали нервы, которые были на пределе из-за поступления. Попросту Корнелия так испугалась, что перестала бояться.
Увы, времени, чтобы довести ее до нужной кондиции, нет. Имелся второй вариант: наорать, но тут чревато — можно спровоцировать лича на больший выброс силы, чем тот, что нам готовят.
Мертвец вытянул руки в нашем направлении и сразу же был подхвачен смерчем. Вспыхнули молнии, прошивая гудящую воронку, они не давали ему воспользоваться силами. Но темный сгусток все же успел сорваться с пальцев мертвеца и ринулся к нам.
Я отбросила вторым смерчем Корнелию. Закрылась молниями, но не рассчитала сил. Смертельная магия холодом коснулась кожи… И распалась, разрушенная такой же, но много сильнее. Некромантские чары, неожиданно сорвавшиеся с моих рук, исчезли. Ощущение жуткое, словно кто-то влил свои силы, дав возможность защититься. Моя собственная магия тут же взбунтовалась против вторжения, и, кажется, спасителю немного прилетело.
Не успела прийти в себя, как арку открыли, выбив часть кладки. Профессор Адам мгновенно оказался возле Корнелии, подхватил неподвижно лежащую однокурсницу на руки. Отделил нас от лича невидимой стеной.
— Никуда не уходите! — приказал призрак, шагая в портал.
— Где твой браслет?! — дружно накинулись на меня Алекс и Закери.
— Оставила заряжаться в комнате.
Шелдон тихо ругнулся, цапнул меня за плечо, покрутил. Убедившись, что я целая, рывком притянул к себе. И поцеловал.
Мой первый поцелуй вначале был очень злым, подавляющим, лишающим дыхания. Потом Закери вспомнил, что в его руках не враг, а невезучая погодница. Губы стали нежными, мягкими, уводящими за собой. Будящими настоящий ураган внутри. Завораживающий, но такой необходимый в засуху, чтобы сердце расцвело первой любовью.
Кузины ошиблись, Шелдон не просто мне нравится.
А я ему… нравлюсь? Или не только?
Замерла, осознавая, что пальцы запутались в волосах Закери, а я прижимаюсь к нему, словно в теле не осталось ни одной косточки. А он упрямо держит дистанцию, не дает обнять, как хочется, чтобы совсем близко, чтобы почувствовать сквозь одежду его тепло. Хотя его ладони то и дело сползают с моей спины.
Исходя из теории девочек, я ему не только нравлюсь.
— Шелдон, да ты мазохист! — подколол Алекс.
— Не замолчишь, стану садистом, — огрызнулся Закери. Прислонился лбом к моем лбу и прошептал: — Извини. Не знал, что ты никогда ни с кем не целовалась. Твоя дружба со Станли… Прости.
Прекрасно понимаю его удивление. Когда девочки с детства дружат с мальчиками, насколько бы они ни были леди, некоторые вещи неизбежны.
Например, всем очень интересно, как это — целоваться? Родители ведь делают это регулярно и выглядят счастливыми? А если мальчик старше и «опытней», то надо потренироваться, чтобы потом не опозориться. А на фруктах пусть другие тренируются.
