«Еда», – снова мелькнула мысль, и Нулевой шагнул в сторону дворняги.
А та среагировала неожиданно – поджала уши и хвост, заскулила и обратилась в бегство. Очень быстро. Нулевой разочарованно посмотрел ей вслед. Он настроился на другое. Желудок снова напомнил о себе голодным урчанием.
Идти, идти… Усталости он не чувствовал, но помаленьку начал испытывать нетерпение. Где люди? Где еда? Где одежда? Украсть – хорошо! Где? Как?
Темно. Но откуда-то исходит свет. Откуда? Из-за угла? Нулевой ускорил шаг и свернул туда. Горящие огни заставили его зажмуриться. Бар. Яркая вывеска. Слишком яркая. В темноте Нулевому было комфортнее. Или просто привычнее?
Играла музыка. Из бара. И кто-то присвистнул. Открыть глаза! Быстрее! Человек. Бородатый и лохматый. На мотоцикле. Во всем кожаном с сигаретой…
«Байкер», – всплыло откуда-то слово.
Он беззастенчиво и удивленно рассматривал Нулевого. Да, тут было на что посмотреть. Нулевой ожидал такой реакции. Но этот не убегал, не звал полицию. И он один. Хорошо. Нулевой тоже рассматривал незнакомца. Высокий, даже выше Нулевого, но по сложению такой же.
«Одежда. Подойдет».
Внезапно Нулевой улыбнулся – ему пришла в голову фраза, которая тут была к месту. Откуда она, где он ее слышал, Нулевой не помнил. Но смысл!
– Мне нужна твоя одежда, очки и мотоцикл.
– Чего?! – оторопело переспросил бородач.
– Мне нужна твоя одежда, очки и мотоцикл, – повторил Нулевой погромче и сделал шаг вперед.
Он только сейчас сообразил, что фраза все-таки не совсем подходит. Очков у бородача не было, а мотоциклом Нулевой не сумел бы воспользоваться. Но сама фраза… Она звучала для него волшебно. Нулевой не понимал почему. Почему именно эти слова и почему именно в таком порядке. Просто в нем жила уверенность, что так правильно.
И тут бородач захохотал.
– Да ты шутник, парень! Только терминатор из тебя как из коровы дирижабль. Хотя одежда тебе и правда не помешает – твои дурацкие лохмотья только в помойку. Но здесь ты ее не получишь… А вот по роже выхватить можешь… Твою мать, в каком дерьме ты вывалялся?
Огни были яркими, но не настолько, чтобы бородач понял, в чем именно живот Нулевого. Это хорошо. Шаг вперед. Еще, еще…
Внезапно глаза бородача округлились. Понял. Это уже плохо. Бородач выматерился.
– Эй, псих, держись от меня подальше, а то…
Нулевой рванулся вперед. Резкое движение отозвалось болью в животе, но на скорости это не отразилось. Бородач отреагировал, но медленно. Слишком медленно. В свете вывески в руке его блеснуло что-то металлическое.
«Угроза», – мигом определил Нулевой и перехватил руку бородача. Легко, не напрягаясь. И сжал. Тот вскрикнул от боли, и металлическое упало на асфальт. Тогда Нулевой отпустил его руку и ударил. Левой в челюсть. Что-то хрустнуло, голова бородача мотнулась, и он отправился в полет через свой мотоцикл до ближайшей стены. Ударился о нее и сполз. Застыл неподвижной тушей на асфальте.
«Жив?» – подумал Нулевой.
«Нет!» – однозначно ответило его чутье.
«Одежда! – напомнило о главном сознание. – И еда!»
Из бара послышались крики и смех.
«Выйдут! Заметят! Угроза!»
Нулевой огляделся по сторонам.
«Помойка. Кусты. Укрытие!»
Он подошел к телу байкера, схватил за руки и поволок в сторону кустов.
«Одежда! Еда!»
Глава 20. Виктор
Лесногорск
– Так, может, у тебя уже и план имеется, как все это остановить?
Отец кивнул.
– Схематичный – есть. Но мне понадобится помощь.
– Наверное, только поэтому ты со мной вообще говоришь?
Он нахмурился.
– Не надо так, Витя! Ситуация хуже, чем ты можешь себе представить в самых страшных кошмарах. Справимся сначала с ней, а потом, если хочешь, можем выяснить наши отношения.
– Выяснить отношения, – горько повторил я. – И друзей моих ты тоже потом вернешь?
– Тех, кто еще жив… да. Сделаю все возможное.
– А тех, кто погиб? Деньгами компенсируешь?
Отец тяжело вздохнул:
– Так мы ни к чему не придем. А если мы не договоримся, может погибнуть очень много людей. Пойми, без тебя я не справлюсь! Можешь потом ненавидеть меня всю свою жизнь, если хочешь, хотя в смерти твоих друзей я если и виноват, то косвенно, но сейчас помоги!
Я посмотрел ему в глаза:
– Почему ты просто не прикажешь? Ведь можешь же!
– Не хочу.
– Почему?
Отец устало опустил плечи:
– Неужели я должен это объяснять?
Мы замолчали. Оба. Мне было о чем подумать, а отец, похоже, исчерпал все аргументы для убеждения и просто боялся все испортить дополнительным давлением. Впрочем, и все, что он уже озвучил, выглядело весомым. По крайней мере его стоило выслушать.
– Что ж, объясни ситуацию, а заодно – и свой план, а я подумаю, что тебе ответить.
Если честно, я был жутко зол, а еще до смерти перепуган. Одно состояние боролось с другим, и пока верх брало первое. Поэтому я дерзил, понимая, что рискую. Петр Подгурский пока еще считает нужным играть в отца, но его терпение может истощиться в любой момент, и тогда на смену уговорам придет повелительная интонация, которой я не смогу сопротивляться. И я по-прежнему не понимаю, почему она до сих пор не пошла в ход. Неужели в отце осталось больше человеческого, чем мне кажется?
Между тем он начал рассказывать:
– Обломок – очень ценная добыча, но и очень опасная. Естественно, АПБР предусмотрело страховку на тот случай, если он вырвется из-под контроля…
– Чем это грозит городу? – перебил я.
– Городу? – усмехнулся отец. – Бери выше – области как минимум. Здесь возникает Зона. Возможно – принципиально нового, доселе невиданного типа. Обломок, если можно так выразиться, сходит с ума. В его программе произошел серьезный сбой, и чем это может закончиться для всего региона – одному Богу известно. Иркутск не так уж далеко отсюда. Ему точно мало не покажется.
Мне пришлось применить всю свою выдержку, чтобы не выругаться.
– Вы что, с ума сошли – с таким играть?! Атомными бомбами жонглировать и то безопаснее!
– Вопрос не ко мне, – хладнокровно отозвался отец. – К моему начальству. В таких вопросах у меня даже совещательного голоса нет. Могу только взять под козырек или умереть.
– Что ты говорил про страховку?
– Под замком бомба. Мощная, со становым зарядом и дистанционным взрывателем. Только…
