– Гребаный Экибастуз! – емко выдала она.
– Он не активный. В непробужденном состоянии. Там команда «лояльных». Изучают его.
– Был.
– Что?
– Был неактивный.
– С чего ты взяла? – Аналитик, похоже, и без того нервничал, а сейчас в его голосе появились нотки, предвещающие срыв. Это был показатель – в аналитики неуравновешенных не берут. Впрочем, как и вообще в АПБР.
– Город. – Нина поймала себя на том, что стала уже, как Дмитрий, изъясняться короткими отрывочными фразами. Раньше бы ее это открытие разозлило, но сейчас было по фиг.
– Что город?
– Его нет.
– Как так нет?! – Срыв подошел уже вплотную.
Впрочем, не только к аналитику. Нина и в себе уже ощущала приближение чего-то подобного.
– А вот так! Тайга сожрала!
Чтобы не кричать, ей пришлось делать над собой немалое усилие. В горле пересохло, а во рту появился отвратительный горький привкус. И запах. Запах какой-то химии, непонятно откуда взявшийся. Ощутив прикосновение к локтю, она резко развернулась. Черные запавшие глаза «лояльного» смотрели на нее в упор. Спасибо, хоть не улыбался.
«Что?» – беззвучно, одними губами спросила Нина.
– Впереди аномалия, – прошептал он. – Пространственная. Невероятных размеров.
Все. Финиш.
* * *
– Паршиво выглядишь, – сообщил Дмитрий.
Нина Кармацких хмыкнула – избытком дипломатичности «лояльный» точно не страдал – и огрызнулась:
– На себя посмотри!
– Спасибо, обойдусь. Что тебе сказали?
– Где ближайший хозяйственный магазин?
– В смысле?
Кармацких мысленно поздравила себя: впервые ей удалось поставить своего непробиваемого напарника в тупик. И сделала паузу, чтобы посмаковать это непривычное ощущение, прежде чем пояснить:
– Мыло и веревку купить.
– А-а… – Казалось, ее пассаж вовсе даже не впечатлил Дмитрия, и радость от мимолетного успеха мигом улетучилась. – Все так плохо?
– Там Обломок. Его изучают наши «лояльные». Или изучали. Видимо, что-то пошло не так. Обломок полностью пробудился. Похоже, это он зовет к себе Измененных.
– Или кто-то под его влиянием.
Нина бросила на Дмитрия изумленный взгляд.
– Ты думаешь, Посвященный?
– Не исключено. Такой прецедент уже был, так?
– Сид-паук?
– Да. Он начинал как Посвященный краснотайгинского Обломка.
– Но он же сейчас…
– Где он, никто не знает. Но почему бы не появиться другому такому же?
– Бр-р! – Представив перспективу, Нина поежилась. – Как бы то ни было, приказано законсервировать Обломок. Он стал слишком опасен.
– Как? Ты захватила с собой становые бомбы?
Усмешка Нины напоминала, скорее, гримасу.
– С бомбами как раз проблем нет. Они там, под Обломком. Детонатор дистанционный. У меня в экипировке есть спутниковый телефон. Надо отправить с него кодированный сигнал. Мне его сообщили…
– Но есть нюанс, да?
– Именно, черт подери! Маленький такой гребаный нюансик! Активировать их можно только оттуда. С этой стороны аномалии сигнал не проходит.
– А тамошние «лояльные»?
– Возможно, они мертвы. А даже если живы, как передать им приказ? Боюсь, выбора нет – надо идти туда.
– А ты уверена, что оттуда сигнал пройдет?
Она пожала плечами.
– Гарантии дает только страховая компания. Но до сих пор Зона со спутниковыми сигналами не справлялась…
Какое-то время Дмитрий пристально смотрел на нее, и от этого взгляда Нине захотелось сбежать, улететь, провалиться сквозь землю, наконец. Страшно. Плохо. Жжет. Что за дьявола ей дали в напарники?
– Ты же понимаешь, что для тебя это может быть билет в один конец?
– А для тебя?
Очередная жуткая усмешка. Черт подери, она никогда к ним не привыкнет!
– А кто меня принимает в расчет?
– Я, – неожиданно вырвалось у Нины.
Сказала, сама очень удивилась и тут же поняла, что это правда. Да, он нужен ей. Очень. Как специалист, конечно, но… Напарник, пугающий ее до дрожи, тот, на которого она предпочитала лишний раз не смотреть, уже успел занять в ее жизни определенное место. «Лояльный» Дмитрий, целиком и полностью, как он есть. Его ненависть, на которую он имеет полное право. Боль и горечь, которые таскает за собой, как многокилограммовый балласт. Острый ум, парадоксальные выводы, к которым он порой приходит, скупые, будто урезанные эмоции. И даже его бестактность. Все это как-то незаметно, исподволь пробило броню отчуждения, в которую заковала себя Кармацких. Стратегический ресурс для АПБР? Да, но не только. Это не машина, которую для исправного функционирования и высокоэффективного решения поставленных задач требуется периодически заправлять инъекциями антиновы. Не генетический монстр, а… кто? Кто он ей? Она не знала. Друг? Близко нет.
Тогда…
– Никогда я не слезу с вашей иглы. – Сухой тон Дмитрия внезапно резанул ее, словно острый край бумаги потрескавшуюся сухую кожу. Аж кровь выступила. Невидимая. – И никуда не денусь. Притворяться, что тебе не все равно, не обязательно.
– Я не… – вспыхнула было Кармацких, но тут же гнев вытеснил смущение и обиду. – А, ладно, проехали!
Ну и черт с ним! К нему как к человеку, а он… Была охота выковыривать его из колючего панциря! Пусть в нем и живет, раз так хочет!
Она отвернулась.
– Там опасно, я понимаю. Но твои способности… они не боевые. Так что в этом плане шансы у нас одинаковые.
– Боюсь, не понимаешь. Я проанализировал аномалию. Она необычная. Одностороннего пропускания. Зайдя внутрь, обратно можешь и не выйти… если Обломок не разрешит. И еще там излучение. Которое мне не страшно, а вот тебе…
Нина порадовалась, что Дмитрий не видит ее глаз. Они сейчас наверняка полны страха. Нельзя терять лицо… перед «лояльным».
– И что ты предлагаешь?
– Отдай мне оставшиеся дозы антиновы. И я пойду один.
– Черта с два! – взвилась Кармацких. – Заберешь вакцину, дашь мне по голове – и поминай как звали! А с меня потом за утрату ценного ресурса шкуру спустят. Благодарю покорно!
Резко развернувшись, полная боевого пыла, она вздрогнула, наткнувшись на его улыбку, как на лезвие ножа.
– Не веришь в честность моих намерений? Так в здравый смысл поверь! Мне вакцины хватает ненадолго. Ваши… научники позаботились. – Ненависть в последней фразе проскользнула всего на мгновение, но Кармацких успела ее уловить. – Сколько я продержусь на этом запасе в бегах, всеми преследуемый? Вот то-то. Нечего тебе бояться, я дело предлагаю.
