– Да ты… Ты…
Она не нашла слов от возмущения, свою Силу применять сочла излишним, а потому просто сбежала. «Лояльный» холодно посмотрел ей вслед и вернулся к своим размышлениям. В чем же дело? Что его так беспокоит? Или кто? И почему…
– Про то, что у моего друга нет шансов, ты просто так сказал? Или…
Да что ж такое-то?! Дадут ему сегодня подумать или нет?! Теперь еще брюнетка эта…
– Я никогда и ничего не говорю просто так, – отрезал он. – Там, куда пошел твой друг, сможет выжить только сувайвор. Да и то при очень большом везении. Твой друг добровольно полез в ад, девочка. Это было глупо… хотя и отважно.
– Много ты понимаешь! – вспыхнула брюнетка. – Он хотел спасти меня… и всех остальных тоже! Он сказал: «Я тебя вытащу!» И теперь я спасусь, а он…
Глаза ее увлажнились. Дмитрий с досадой отвернулся: только женских слез ему не хватало! Внезапно в нем вспыхнула злость. Захотелось снова сказать какую-нибудь гадость, и он не стал себе в этом отказывать.
– Несправедливо, да? Почему ты? Такая вот… никакая вроде, разве что симпатичная внешне, а поди ж ты – парень ради тебя в лепешку расшибается, жизнью жертвует. Причем не только своей! С одной стороны, тебе должно быть лестно вроде, а с другой… поменять вас местами – и было бы лучше, наверное. Потому что он сто́ит нескольких таких, как ты, принцесс, которых надо добиваться, носить на руках, спасать от драконов, после чего они снисходят до своих рыцарей, одаряют нежным взглядом, улыбкой, а в особых случаях – поцелуем. Вы считаете, что вас еще заслужить надо, а на самом деле это вы не заслуживаете их. Тех, кто способен на поступок!
Звонкая пощечина прервала тираду «лояльного», пожалуй, нетипично длинную для него.
– Ты ничего обо мне не знаешь! И о нем тоже. Как ты смеешь судить?!
Он смотрел на нее с кривой улыбкой. С той самой, которую выдерживали немногие. Эта выдержала. Смотрела с вызовом, и глаза ее метали искры. О, ему было что сказать на это! «Лояльный» даже рот открыл для еще более резкой отповеди, но вдруг замер, потрясенный. Взгляд его застыл, и улыбка словно бы примерзла к лицу. Он понял. Наконец-то обо всем догадался, все расшифровал. И теперь у него остался один-единственный вопрос – что со всем этим пониманием делать?
Глава 46. Виктор
Страх и ненависть. Это все, что сейчас заставляло его продолжать жить. И еще немного образ Кейт, который уже постепенно растворялся в тумане отчаяния. Он не вытащит ее. Теперь Виктор знал это. Знал он и то, что сам тоже не выберется отсюда живым. Но месть – она еще у него оставалась как последний мотив, последний стимул. Он бежал, выбиваясь из сил, ко второму пульту, надеясь, что успеет добежать, пока это порождение кошмара со щупальцами его не настигло. Отец рассказал ему, как активировать бомбу, как настроить таймер. Конечно, на словах, на пальцах, но это было лучше, чем ничего. Виктор надеялся, что справится. Ненависть поможет ему сделать это. А страх даст силы добежать. Страх не успеть, погибнуть просто так, бесполезно. Это пугало его сейчас больше всего. А за собственную жизнь в принципе он уже отбоялся. Хватит. Сейчас она уже только средство совершить главное деяние. То, ради которого, возможно, он и появился на свет, сам того не подозревая до настоящего момента. Все остальное уже не важно.
Дышать было трудно, зверски кололо в боку, рот наполнялся горькой слюной. Но Виктор бежал. Уже недолго. Уже за этим… нет, за следующим поворотом. Никто не пытался его перехватить. Видимо, там, где охотится то кошмарное создание, все остальные – лишние. Это и хорошо – сейчас Виктору, чтобы умереть, не достигнув цели, хватит любого фантома или даже Измененного – на них голос сирены не действует.
У-уф! Все, добежал! Некоторое время Виктор стоял согнувшись, упираясь руками в колени. Пытался унять бешено колотящееся сердце и восстановить дыхание. Где же этот чертов пульт? Рука дрожала, и луч фонаря прыгал по полу и стенам подземелья, словно взбесившийся блин, решивший сбежать со сковородки… Наконец-то! Вот и он!
Виктор опустился на колени рядом с пультом и стал лихорадочно вспоминать инструкции отца по работе с ним… так, вот эту кнопку не жать, поскольку тогда взрыв произойдет мгновенно. Вот эта взводит таймер, и можно настроить время. Виктор протянул руку к пульту, и тут его отвлек звук тяжелых шагов позади и рычаще-хрипящее «Вхииик!». Резкий разворот – и метнувшийся луч фонаря высветил здоровенного монстра со щупальцами, которые схватили его и сжали в своих объятиях.
Виктор выругался. Легче не стало.
– Да что ж ты меня преследуешь, тварь?!
Он не ждал ответа на свой вопрос, но неожиданно получил его:
– Тыхыы! Заплхаатизшь! Умхрезшь!
– Да за что, мразь?! Ты отца моего убил! Что я тебе сделал?!
– Четхверхоо! Назх бхыыло четхверхоо. Вхиик, Кхееейт, Луии и йхааа. Тхыы привхееел зсюююдхааа. На зсмеерть. Онхиии не пхошлии схо мнхооой. Пхошлиии зсс тхобоой. Прхеедалии!
– Доминик?!
– Не пхоомнюю. Не зснхааю. Чхееетверхо. Бхыыыло. Трхоое прхеедали однхогооо. Брхооосилхиии! Нхеет прхозщееенхиия! Трхооое умрхууут!
– Господи, Доминик, что с тобой стало?! Нас больше было, не четверо! Четырнадцать: Габи, Вильям, Гэвейн, Хетер, Монах, другие… Ты не помнишь их? Я не знал ничего, Доминик! Меня, как и всех, заманили в ловушку!
– Твхооой отхеетс. Он умхееер. Зхаплхаатил! Тхыы тхоожее заплхаатишь. Кхаак и осхтальнхыыее. Луиии мхеертв. Тхыы зсейтшааас умхреешь! Потхооом умрхеет Кхееейт!
– Не трогай Кейт, ублюдок! Она ни при чем! И Луи ты убил ни за что! Ладно, пусть отец виноват. Если хочешь, можешь считать виноватым меня. Но не трогай Кейт, слышишь?!
– Кхееейт умхрееет! Кхаак и тхыыы!
Ярость и отчаяние захлестнули Виктора штормовой волной. Но они не в силах были освободить его из хватки щупалец монстра. И то, что левая рука была свободна, не имело никакого значения. Она могла лишь в бессильной злобе колотить по придаткам твари.
И тут что-то ударило. Совсем близко. Гулко, тяжко, страшно. По стенам побежали трещины, а с потолка посыпалась каменная крошка. Пол ощутимо тряхнуло, покачнулся вместе с ним и монстр, на мгновение заметно ослабив хватку своих щупалец. Этого мгновения Виктору хватило, чтобы дотянуться до кнопки мгновенной активации заряда. И тогда ударило второй раз, сокрушительно. Последним, что увидели глаза Виктора, стала ослепительная вспышка.
Глава 47. Художник и Посвященный
«Это снова я. Скучал?»
Не поверишь, но да. Пожалуй, сейчас самое время научить меня чему-нибудь этакому. Потому что я в полной заднице!
«А как ты думаешь, для чего я вышел на контакт? Помогу, но дело очень сложное. Так что будь внимателен. Ты уже умеешь работать с реальностью, с происходящими событиями. Теперь нужно научиться работать с пространством».
Объясни как.
