— Нет-нет, Дэн, стоп — это невозможно. Они знают, что наши исследования частично финансируются министерством энергетики и ФБР следит за каждым нашим шагом. Поэтому, если им нужны клоны хищников или кентавров, они бы обратились в «Матрикселл» или к немцам в «Файбер дженомикс» или, на худой конец, в «Синтетик чайнаджен». К чему им такая «засветка»?
— Да плевать они хотели на ФБР, ЦРУ и на все разведки мира вместе взятые. Ты же сам говорил, что даже этот Крамер их боится, а ведь он заходит к госсекретарю, как к себе домой. И почему ты говоришь о монстрах, почему ты боишься признаться в том, что их могут интересовать клоны людей, которых мы должны будем запрограммировать, например, на уничтожение террористических организаций?
Профессор Вертон тяжело вздохнул, проверяя паспорт и кредитные карты. Вытащив из верхнего отделения массивного сейфа пачку стодолларовых купюр, он засунул ее в правый боковой карман, даже не упаковав предварительно в конверт, и продолжил:
— Все эти басни, Лари, мы с тобой уже слышали, и не раз. Сначала из их уст прозвучит вроде бы вполне благородная цель, а на деле — поди знай, кого они еще захотят заставить нас клепать.
— О'кей, Дэниэл, давай не будем гадать. К вечеру все прояснится. Все, что нам для этого нужно, — усадить наши задницы в самолет, который вылетает в Рим через полтора часа. Билеты я успел забронировать.
* * *
Шум заходящего на посадку вертолета оторвал Джино от тяжелых размышлений. С каждым прожитым после ритуала днем он все больше ощущал растущее в нем беспокойство из-за сделки, заключенной с дьяволом. Ко всем членам его тела вернулась крепость. Редкая седина потемнела, а на месте лысины теперь пробивались новые здоровые волосы.
— Я буду беседовать с профессором Вертоном сама, — сказала Бетула, посмотрев на своего мужа холодным жестким взглядом.
Джино не стал возражать. Помимо того, что ему было абсолютно безразлично, договорится она с американским ученым или нет, он еще и побаивался ее. Тем более что после вчерашнего ритуала с оживлением утопленников из Алжира он еще не успел толком отойти, и все происходящее представлялось ему, как во сне. Черный маг Бартанура со своими ассистентами поселился по настоянию Бетулы в дальнем гостевом крыле замка медиамагната для того, чтобы три раза в день проводить магические обряды, направленные на защиту ее будущего ребенка — дьявольского отпрыска — от могущественного «Ордена магистров». Трейтон был не в восторге от этой идеи, так как к этим троим добавился еще и капитан Пиккарди. Он нарядился точно в такой же черный костюм, как и странные клоны-близнецы — водители «хаммеров», и теперь, обвесившись тремя пистолетами, неотступно, как тень, следовал везде за Бетулой, которая тоже носила все черное.
— Если количество обитателей вашего замка будет увеличиваться такими же темпами, то уже через месяц гостей просто некуда будет селить, — заметил Том, увидев, как двое американцев вышли из вертолета с багажом, инстинктивно пригибая головы.
— Проведите их в кабинет, а вещи оставьте пока что у входа, — отдал Белуджи распоряжение дворецкому, не обращая внимания на реплику Трейтона.
— Скоро все будет по-другому, и мы все отсюда уедем. Мой сын должен родиться там, где для нас уже строят дворец. Он будет готов через три месяца, а за это время мы должны подготовить для него путь, — сказала Бетула.
Трейтон покраснел и, склонив перед ней голову, объяснил причину своего беспокойства:
— Чем больше людей окружает вас, тем сложнее за всем уследить. Тем более, что каждый второй в наше время готов предать своего хозяина, и глазом при этом не моргнув. Все зависит не от суммы, а от ее количества.
— К сожалению, но это так. Поэтому мы и пригласили этих американцев. Нам нужны надежные слуги, запрограммированные на страх и уважение, — ответила Бетула, когда в кабинет вошел немного расплывшийся с годами профессор Дэниэл Вертон и не более стройный конгрессмен Лари Картмелл.
— Присаживайтесь, господа, — предложил Белуджи, заняв место за столом переговоров.
Бросив на них всего лишь один взгляд, он безошибочно определил, кто из них главный.
— Это лишнее, если возникнет такая необходимость, вас найдут и в Антарктиде, — отказалась от протянутых визиток Бетула, дав тем самым понять гостям, что они попали к весьма влиятельным персонам.
Заметив, что профессор и конгрессмен так и застыли с визитками в руках, дворецкий предложил кофе, сгладив тем самым неловкую ситуацию. Дэниэл явно не привык к подобным приветствиям, поскольку даже президенты и другие власть имущие всегда с улыбкой на лице принимали из его рук визитки. Фредди налил в чашки кофе и, вежливо склонив голову, удалился.
— У нас нет времени на вступительную речь, поэтому давайте сразу перейдем к делу, — ледяным голосом обратилась к гостям Бетула.
Капитан Анжело Пиккарди открыл кейс. Вынув из него прибор, похожий на большой хромированный фонарь, он пробежал пальцами по сенсорной панели и установил его на полу по центру комнаты, как вазу, чашей вверх. Бетула взяла в руки пульт дистанционного управления, и тут же из прибора вышел сноп полупрозрачного зеленого света, внутри которого проявилось топографическое изображение колонии новых рукотворных клеток, созданных в институте генетики Вертона.
— Сейчас я объясню вам, профессор, в чем именно заключается ваша ошибка, о которой вы догадываетесь, но боитесь в этом признаться даже себе. Ваши синтетические клетки с искусственно созданным для них геномом могут и должны жить долго, а сотворенный из них организм, возможно, — очень долго. Все его клетки без исключения будут постоянно обновляться. Вы станете первым ученым-генетиком на Земле, который меньше чем за сутки вырастит в лабораторных условиях человека с заранее заложенным в него геномом. Причем ваш человек будет действительно разумным существом, а не безмозглым овощем Франкенштейна, что-то непонятно мычащим себе под нос. Он будет неукоснительно выполнять только то, что я ему прикажу. Но при этом он никогда не перейдет запретную черту и будет до самого дня своей смерти предан мне и моему сыну.
Профессор и конгрессмен с легким оттенком беспокойства переглянулись. Они оба заподозрили, что у девушки далеко «не все дома», но все же Вертон решил, что окончательные выводы делать еще рано. Удивленно пожав плечами, он спросил:
— Звучит почти фантастически, но если вы знаете больше, чем я, тогда в чем же, простите, заключается смысл нашей встречи?
— Я бы попросила вас не лукавить передо мной, потому что я знаю, что вы все на свете отдадите за успешный результат ваших исследований, которые зашли в тупик и уже никогда из него не выйдут без нашей помощи. Также я знаю то, чего никак не могла знать. Вы ведь хотели попросить у нас три миллиарда, а мы дадим пять и направим ваши усилия в нужное русло, чтобы вы не топтались на месте и в итоге не опозорились перед всем научным сообществом.
Профессор почувствовал, как холодок пробежал по спине. Он посмотрел на Картмелла и увидел на его лице сильное удивление вместо привычной «золотой маски короля Сипана», за которой он обычно скрывался во время переговоров.
