Только сегодня, впервые за долгие дни пребывания в заключении, одиночество придавило Йосефа тяжелой каменной плитой. Вокруг не было ни звука, ни дуновения ветерка, и только приятный запах, исходящий от еще теплого пирога, напоминал молодому раввину о существовании прекрасного мира за пределами темницы монастыря.
Глава XVII
Демоническая одержимость профессора Штеймана
/2011.09.09/18:40/
Лагерь археологов
Просветив трехмерными лазерными сканерами коридор пещеры, специалисты обнаружили за стеной с барельефом демона тоннель. Он был метров тридцать в длину со множественными карманами по бокам и упирался снова в какую-то стену, за которой шел семидесятиметровый коридор. Больше сканеры увидеть ничего не смогли. Из-за помех картинка на экране полностью размывалась.
Убедившись в том, что генерал Оскан его не обманул и указал правильное место, Трейтон приказал перевезти раненых торговцев в медицинский пункт американской военной базы и решил действовать без промедления. После ночного происшествия, в результате которого он чуть было не лишился жизни, Том хотел поскорее закончить это дело и вернуться обратно в Рим. Он часто прокручивал в голове яркую сцену надвигающегося на него демона с жутким, пылающим лютой ненавистью взглядом, и каждый раз ловил себя на мысли, что у него впервые за долгие тридцать лет службы военным инструктором волосы встали дыбом от страха. Ему еще не приходилось быть в роли беспомощной жертвы, и перспектива погибнуть страшной смертью в когтях хищной твари его явно не устраивала. Предупредив Штеймана о своем намерении завтра же выдвинуться к реальному объекту их исследований, он распорядился, чтобы лейтенант Суарес в ускоренном темпе произвел с помощью местных бедуинов все необходимые работы для встречи ученых, ожидавших этого дня долгие две недели.
За время, проведенное в пустыне, доктор Майлз сильно осунулся, и под его глазами появились черные круги. Марта понимала, что от неустанного и, на ее взгляд, бессмысленного изучения безмолвных фотографий обелиска у него скоро наступит нервное истощение.
Он постоянно что-то записывал в свой рабочий блокнот, и это было для Марты очень удивительно, поскольку она знала, что Шон не знаком даже с ассирийской письменностью, не говоря уже о тайнописи аккадских жрецов. В его поведении начали проявляться характерные признаки хронической усталости, поэтому она твердо решила поговорить с ним сегодня вечером и постараться убедить его не заниматься больше этой околонаучной чепухой. Доктор Мейерс хотела направить его творческую энергию на поиск хотя бы приблизительных аналогий этому алфавиту в слабо изученной письменности малых хеттских народностей, которые в те далекие времена еще вели кочевой образ жизни к северо-западу от первых независимых шумерских городов-государств.
— Брюс, поторопите, пожалуйста, доктора Майлза, иначе он застрянет у четвертой стены до полуночи. А вы, Сэм, не забудьте зарегистрировать в журнале и подробно описать все найденные сегодня артефакты, — деловым тоном распорядилась Марта.
— Слушаюсь, шеф. Можете на нас положиться, — слегка иронизируя, откликнулись ассистенты — агенты Трейтона, играющие роль талантливых студентов-выпускников археологического факультета Калифорнийского университета, которых якобы направили на раскопки для прохождения практики.
Подождав замешкавшегося доктора Майлза, все выбрались из подземелья на свежий воздух. Брюс и Сэм поспешили вперед, чтобы заказать любимое блюдо Марты — равиоли, а заодно и занять самый удобный столик в местной забегаловке с видом на постоянно двигающиеся барханы. Иногда от скуки ассистенты забивали в песок разноцветные флажки на равном удалении от бархана, делая ставки, чей флажок первым на следующий день засыплет песком. Очень скоро их игра приняла размах эпидемии, и уже через пару дней весь песчаный склон в километре от ресторанчика был усеян разноцветными кусками развевающихся на ветру лоскутов материи, как на горном перевале Долмала у горы Кайлас
[79] в Тибете.
Снаружи дул теплый бархатный ветер. Тонкая бордовая долька цитрусового цуката тлела на горизонте, окрасив небосвод быстро угасающим веером изумрудных лучей. Эта спектральная аномалия появлялась редко, за три-четыре часа до песчаной бури. Зажглись первые звезды. Из-за восточных барханов медленно выплывал узкий серп молодого месяца, разливая по пустынной долине бледное молочное сияние. Где-то далеко вверху, в бездонных просторах атмосферы вспыхнула искра и по касательной дуге понеслась вниз к земле, как будто сам Создатель отмерял невидимым циркулем небесный купол.
— Взгляните, Шон, как красиво! Звезда упала, а я даже не успела загадать желание, — с сожалением воскликнула Марта.
— Не расстраивайтесь, эти звезды здесь так часто падают, что вряд ли вы успеете за ними произнести все, что пожелаете, — вдруг откуда-то из-за спины раздался голос профессора Штеймана.
От неожиданности девушка вздрогнула и резко обернулась.
— Право же, я не хотел вас напугать. Просто вы с такой детской непосредственностью созерцали красоту звездного неба, что я не хотел потревожить вас в эту минуту радости.
— Вы уже успели вернуться?
— Да, милочка, наконец-то завтра мы отправимся к заветной гробнице. Именно это Трейтон и просил вам передать. Я рекомендую вам выспаться перед завтрашней поездкой. Не стоит засиживаться до полуночи, распивая мартини с этими недоумками-ассистентами, которые в результате абсолютно загадочных биохимических процессов, протекающих в коре их головного мозга, возомнили себя археологами. Была бы моя воля, я бы сжалился над ними и отправил их играть в американский футбол. Из-за отсутствия признаков разумной жизни их эго будет терпеть в дальнейшем одни насмешки от коллег. Впрочем, плевать на них. В данный момент меня интересуете только вы. И от того, как вы будете себя завтра чувствовать, зависит ваша дальнейшая карьера. Ведь эта роль дана нам свыше. Не так ли, доктор Майлз? — как-то странно взглянув на Шона, почти прошептал ему на ухо Штейман, встав на цыпочки.
Чем-то хищным, злобным и холодным повеяло от него. Майлз автоматически отпрянул, интуитивно почувствовав какую-то угрозу. Впервые профессор обратился к нему, назвав его доктором, а не мистером, как обычно.
— Дана свыше? Вы имеете в виду Бога? — спросила Марта, удивившись не менее Шона необычному поведению профессора.
Штейман развел руки в стороны и, повернувшись кругом, произнес:
— Не расстраивайте меня, доктор Мейерс. Неужели вы, будучи современным ученым с острым цепким умом, тоже верите в эту красивую сказку о том, как седовласый старичок вот так запросто взял, сказал «трахтибедох» и сотворил весь этот удивительный, наполненный миллиардами живых существ мир?
Первоначальное удивление теперь сменилось настороженностью, когда из уст ортодоксального еврея прозвучала более чем кощунственная речь атеиста. Майлз начал подозрительно присматриваться к нему, стараясь заметить еще какие-то странности в его поведении. Он вспомнил дошедшие до наших дней истории, записанные монахами-отшельниками, о том, как в вечерних сумерках пустыни очень часто путникам являлись злые духи в человеческом облике. С помощью простого пожатия руки демоны с легкостью вселялись в людей и добивались полного контроля над их сознанием. Они сбивали странников с правильного пути, желая погубить их в безводной пустыне, чтобы отвадить остальных заходить в место своего обитания. Заметив, что Майлз что-то заподозрил, профессор решил отвлечь внимание ученых пустой болтовней:
