– Все так быстро началось, – принялась оправдываться Мэй. – Надо же было собрать рюкзак…
– Не оправдывайся, – усмехнулся за спиной Люк. – Копуша – значит копуша. Теперь вы вместе, с вами будет все в порядке. Я полетел к Тигаки, помогу ей.
И Люк скрылся за мятущейся пеленой песка.
Мэй рванулась было к нему, но отец удержал ее.
– Он ведь на драконе, он окажется выше бури. Не волнуйся. Девочке надо помочь…
– Тогда я с ним, – решительно заявила Мэй.
– Он уже ушел. А ты еще успеешь полетать. – Отец слегка поднял брови, усмехнулся и добавил: – Сейчас сварим с тобой суп, такой, как у нас готовят. Угостим всех. Эй, мальчишки, суп будете?
Жак, что-то деловито объяснявший младшим сестренкам, поднял голову и уточнил:
– Тот, что тогда готовили в лесу?
– Еще вкуснее, – заверил отец.
– Чё не будем? Мы будем. И лепешек, ма. Я хочу лепешек, много.
– Тогда за работу. Ты смотришь за огнем в печи, я занимаюсь овощами. Мэй поможет с тестом. К обеду как раз управимся.
– Я не умею с тестом, – поторопилась отказаться Мэй. Месить тесто, вместо того чтобы летать? Лучше и не придумаешь…
– Да шо там уметь? – удивилась Нгака. – Я покажу. Это просто.
– Что же тогда буду делать я? – улыбнулась мать семейства, которая до сих пор только поглядывала на всех и помалкивала.
– А ты сможешь дошить мне новую рубашку! – тут же пояснил ей Ник. – Ты же обещала. Вечером праздник, я должен быть в обновке. У Жака уже есть, у Нгаки есть…
– Я сделаю новые рубашки и тебе, и Мэй. Вы должны быть красивыми сегодня вечером, – тут же согласилась мать.
– Так разве вечером что-то будет? Буря ведь, – напомнила Мэй и взялась за лямку рюкзака.
– Буря утихнет к вечеру, – с видом знатока пояснил Ник. – Такие бури не длятся долго. Это предвестник Затмения, Светило к обеду станет темным и не даст своих лучей. Драконы будут летать осторожно и медленно, земля заполнится новым песком. И начнется новый год. Вечером все утихнет, встанет ясный Буймиш и мы споем ритуальные песни.
– Да, мы споем ритуальные песни, – подхватила мать, – и воздадим славу Настоящей Матери. Мужчины выберут невест, а завтра мы опустим драконьи яйца в озеро Живого металла. Те, у кого есть драконьи яйца.
– Жизнь продолжится снова, – закончила Нгака.
Отец улыбнулся и произнес:
– Звучит очень красиво.
– А выглядит еще лучше, – заверил его Жак и выставил пятерню.
– У нас есть лека, – вдруг вспомнила Мэй, – он может поиграть с девочками. Он послушный робот.
Она тряхнула рюкзак, выудила блестящий шар и вдруг почувствовала, как нахлынули воспоминания о недавней ночи. Руки Люка, державшие яйцо дракона, его черные глаза, оказавшиеся вдруг так близко, его хриплый голос…
Оказывается, все это время драконья плата была в ее рюкзаке. И она не знала этого и не чувствовала. Зато знал Люк и был спокоен. Он доверяет ей? Уверен в ее храбрости и ловкости?
Одно Мэй знала точно: теперь их с Люком связывали слишком тесные связи. Слишком прочные и слишком важные. И порвать их будет очень и очень непросто…
2
Отцовский суп удался на славу. Он пах приправами, нишуи – у отца оказалась небольшая баночка с круглыми маленькими стручками в собственном соку – и мясом. И он был таким густым, таким наваристым, что просто пальчики оближешь.
Мать семейства тут же принялась расспрашивать о рецепте, Нгака оторвалась от шитья и заглядывала в большой казанок. И неугомонный Жак, оставив на время леку, подскочил к каменной печке, сунул нос в казан и выдал:
– Еда – то, шо надо. Где моя миска? Я уже хочу лопать! Еника, мать семейства, откинула крышку сундука, стоявшего около низкого каменного столика, и вот появились глиняные миски, чашки, палочки. Мэй усмехнулась: конечно, тут нет ложек! Всадники едят острыми палочками – просто накалывают мясо и отправляют в рот. Или вовсе руками.
Но Еника уже распорядилась, чтобы суп наливали в мелкие чашки, из которых обычно пили кинель. Тогда можно будет пить через край, как они пьют свой кислый напиток. Тоже дело, чего там. Была бы еда, а как ее лопать – всегда придумают.
Мэй подумала, что выражается уже точь-в-точь как младшие мальчишки, улыбнулась и принялась убирать волосы в косу.
Совсем скоро все сидели на мягких шкурках за овальным каменным столом и дули на горячий суп. За стенами шатра неистово шумел ветер, шелестел песок, и казалось, что в пустыне орудует стадо больших, свирепых ящеров – так все ходило ходуном, бесчинствовало, тряслось и шаталось.
А тут, в палатке, было хорошо и уютно. Было тепло, сытно и весело. Опять все болтали, младшая лезла руками в суп, вторая младшая требовала лепешек и заверяла, что «вот это жидкое есть не станет». Жак не отставал от леки, пытаясь заставить его подпрыгивать. Нгака рассказывала о своей нарядной одежде, предназначенной для праздника, и обещала показать бусы. Отец о чем-то негромко переговаривался с Еникой. И Мэй ловила себя на мысли, что ей хорошо. Очень хорошо.
Только одно омрачало это милое семейное застолье – мысль, что Люк сейчас далеко. Наверное, укрылся с Тигаки в пещерах и тоже сидит у костра, пьет кинель и закусывает лепешками. А Енси лежит под навесом и сосредоточенно щурится на летящий песок.
Мэй хотела быть рядом с ними. Рядом с драконом и Люком. Хотела сидеть у костра, слушать хриплый голос друга и брать из его рук прутики с сочным мясом. Вот тогда бы она была полностью счастлива.
С отцом поговорить об этом так и не удалось. Прошлую ночь Мэй провела с Люком и младшими мальчиками на острове. Позапрошлую тоже. Это стало своеобразной традицией. Они купались теперь вместе – Люк в подштанниках, Мэй в коротких штанишках и майке. Вместе прыгали со скал в воду, после вместе собирали хворост и разводили огонь. И только надежда и этой ночью оказаться на острове утешала Мэй.
Да, конечно, и этим вечером Люк отправится за водой и травой и возьмет с собой Мэй. Снова будет полет, будет внизу вода, а вверху облака. Будет бешеный ветер, треплющий волосы, будут теплые руки Люка на талии. И славная ночь у костра, когда они будут болтать долго-долго. Уснут младшие братья, прибьется к земле пламя, а они все будут разговаривать. Смотреть друг другу в глаза, прикасаться руками и мечтать о полетах. Вместе, теперь всегда вместе…
Мэй чуть не пролила на себя суп – так она замечталась.
– Ты чего? – удивленно спросила ее Нгака.
– Ничего. Все в порядке, – заверила Мэй.
Конечно все в порядке. Лучше просто не бывает.
3
Песчаная буря закончилась так же внезапно, как и началась. Собирая пустые миски со стола – надо же вложить и свою часть труда в семейную трапезу, Мэй вдруг поняла, что шум за стенами утих. Младшая девочка, черноглазая Ейка, подобралась к тщательно закрытому входу, отогнула край кожаного покрывала и сообщила:
