Они приближались молча – отцы клана. Семеро человек, черноглазых, смуглых, обнаженных по пояс и покрытых татуировками. У кого-то белели на руках и на теле бинты – следы недавних битв. Один прихрамывал, тот, что носил на груди длинную цепь из красного металла с блестящими красными камнями.
– Пусть помогает вам всегда Настоящая Мать, – проговорил самый первый и поднял ладонь в знакомом жесте.
У него не хватало одного пальца на руке, мизинца, и это сразу же бросилось в глаза Мэй. Потерял, видимо, в давнейшем бою с Городскими.
– Пусть Настоящая Мать помогает всем нам, – тут же ответил Люк и спрыгнул на песок. – И тебе тоже, Рик-Им-Наи. Что решил совет?
– Мы решили, – все воины наклонили головы, – мы решили, и мы принесли решение тебе, сын нашего племени. Но последнее слово будет за Владеющей Драконами.
Отцы клана замолчали. Они пристально смотрели на Мэй и Люка взглядами, и сосредоточенная тишина налилась жаркой торжественностью. У Инимайтов было принято при каждом совете долго молчать и много думать, чтобы каждое произнесенное слово имело вес.
Мэй вздохнула и привалилась плечом к гладкому и приятно прохладному дверному краю, уехавшему в паз. Ладно, придется теперь ждать, когда отцы клана наконец выдадут свое решение.
– Мы хотим, чтобы ваша большая машина полетела к Городским и обрушила огонь мщения на их дома и башни, – произнес Рик, человек, у которого на руке не хватало пальца. – Мы хотим, чтобы смерть наших жен, детей, братьев и отцов была отомщена. Это справедливо.
– Га! – согласились остальные. Люк молчал. Отец тоже.
Противно заскрипел на зубах песок, вспыхнуло горячим в груди. Полоснули по глазам лучи Светила, когда Мэй прыгнула со ступенек вниз. Молчать она не станет, и пусть думают про нее что хотят! Ниу-Ши подчиняется ей, и только она будет решать, что делать с этой машиной.
– Нет! – крикнула она, чувствуя, как нарастает внутри ярость. – Нет! Мы не будем убивать и мстить! Никогда! Мы вообще не будем нападать и мстить. Только обороняться. Вы поняли?
Она встала перед воинами, задрала подбородок, глянула на них и подумала, что еще чуть-чуть, и из ее глаз польется пламя, прямо как из пасти Енси. Люк тут же оказался рядом, устало хмыкнул, но ничего не ответил. Он просто был на стороне Мэй, он ее поддерживал – и это было главным.
Отцы клана не ожидали такой реакции. Они отступили, склонили головы, выражая свое почтение Мэй. Все, кроме одного человека. Он стоял дальше всех, правая рука его покоилась на перевязи, а на бинтах проступили красные пятна крови.
– Кровь наших родных взывает к мщению! – проговорил он, и лицо его исказилось судорогой ярости и злости. – Это справедливо – отомстить! И если не согласится Мэй-Си, что мешает нам оседлать драконов и пуститься в путь? С каких это пор женщина командует мужчинами?
С каких пор женщины принимают решения? Пока Городские не оправились, надо нападать. Люк должен быть с нами, как и его дракон. Каждый мужчина, имеющий дракона, должен отомстить.
– Устами Гемма-Найси-Ника говорит горе, – устало ответил Рик, – но мы не будем предпринимать поспешных решений. Мы желаем слушать Настоящую Мать. – Он помолчал, обвел тяжелым взором остальных воинов и выдал свое решение: – Мы не оставим наших родных без помощи и попечения. Нам надо привести воды, позаботиться о мьёках и восстановить поврежденную Башню. После мы разойдемся по своим местам. Так теперь мы хотим сделать. Что скажешь, Владеющая Драконами? Довольна ли нами Настоящая Мать?
От удивления Мэй запнулась, уставилась на Рика и медленно вытерла ладошкой губы. Она должна сказать, что думает Настоящая Мать? Она теперь вроде пророчицы, что ли? Да откуда ей знать такие вещи? Ничего себе задание… Что говорить теперь?
А с другой стороны – какая разница, что думает там себе Настоящая Мать? Уж точно не желает новой боли и новых убийств. Настоящая Мать – всего лишь планета, слишком уставшая от собственных воинственных и жестоких детей.
– Если вы позаботитесь о своих родных, она будет довольна… – тихо проговорила Мэй и вздохнула.
Кажется, ее действительно слушают. Потому что считают пророчицей.
– Настоящая Мать не желает, чтобы вы убивали, она хочет мира, – добавила на всякий случай Мэй. После опустила плечи, развернулась и прыгнула на тонкие ступеньки Ниу-Ши.
– Мы проверим Башню Вурногов, не осталось ли там Городских, и вернемся, – заговорил Люк. – В прошлый раз нам пришлось обрушить их Башню и скалы над Башней, потому их источник засыпан. Остался только наш, и его надо беречь.
Отцы клана согласно закивали, Рик сказал, что все так и есть и сейчас, видимо, действительно не стоит покидать Камлюки, даже ради мщения и восстановления справедливости.
Наконец воины кланов ушли, так же медленно и важно.
– Значит, в путь, – распорядился Люк и приблизился к пульту.
Мэй глянула на свое кривое отражение в стенах Ниу-Ши и подумала о том, что, возможно, Гадина видит людей неправильно, искажает их образ и сама воспринимает с искажением. Возможно, люди для нее – просто какие-то воюющие глупые уродцы с вытянутыми лицами.
Вот сейчас образ Мэй был просто смешон на полукруглых стенах. И когда она двигалась – получалась пародия на движение. Пародия на человека. Или на робота. Вдруг Ниу-Ши считает всех людей только неудачно сделанными роботами?
Мэй неуверенно передернула плечами. Ей почему-то не захотелось оказаться запертой внутри у чудовищного робота. Она не чувствовала себя тут в безопасности, как, например, на спине Енси. Енси ведь был другом, настоящим другом…
Мэй высунулась в дверной проем и позвала:
– Енси! Облак! Сюда, быстро. Летим с нами!
Зашевелился дракон, закурлыкал малыш. Оба тут же направились к двери, и пришлось открыть им широкие грузовые проходы в той стороне, где находились роботы.
– Зачем они тут? – удивился отец.
Но Люк спрашивать не стал. Глянул понимающе и ответил:
– Драконы всегда должны быть со своими Всадниками.
2
После того как Енси забрался внутри змеюки, стало тесновато. Голова дракона покоилась в проходе между стеной и рядами кресел – попробуй проберись мимо него теперь. Облак суетился рядом, нервничал и стучал коготками по полу, всюду суя смешную темную башку.
Где надо и где не надо, он старался включать свои фонарики на хвосте, светил глазами и довольно прихлопывал крыльями, словно бы радовался тому навыку, который удалось освоить.
Ниу-Ши между тем развернулась, подняла кончиком хвоста целую тучу песка и направилась в небо. Оставалось только удивляться – как такая громадина может так быстро летать. Снова стала прозрачной передняя часть головы, над которой находились глаза змеи, – Мэй уже могла это определить. Отец прильнул к пульту, Люк устроился рядом. Мэй решила глянуть, чем это они так увлеклись на карте, сунулась к мужчинам и локтем нечаянно задела стоящий у края кубик с синеватыми гранями. Тот со стуком покатился вниз и, чуть не ударив в нос Облака, остановился у подножия кресельного ряда.
