— Миллардский воспитательный дом, — удовлетворил мое любопытство доктор.
— Ясно, — повторила я. Поняла, что он ждет какой-то реакции, и пожала плечами: — Рога у вас по-прежнему не выросли.
А на что он рассчитывал? Леди Аштон, узнав его «тайну происхождения», должна была высокомерно сморщить нос? Или перевоплотиться в копию одной рыжеволосой девицы и восторженно захлопать глазками? В специализированные воспитательные дома переводили из приютов одаренных детей. Там они получали начальное образование и учились контролировать силу. После их, как правило, ждали профильная школа и трудоустройство по распределению. В высшие учебные заведения попадали единицы. Стипендию в Королевской академии мог получить только очень талантливый и упорный ученик. А то, что после окончания учебы он за каких-то двадцать лет стал заведующим лечебницей при этой самой академии… Да, пожалуй, второй вариант уместнее. Но гениальность Грина — факт общеизвестный, и я не видела смысла бурно реагировать на каждое его новое подтверждение.
Да и не успела бы: вернулась леди Пенелопа, принесла нужные заведующему выписки, и он ушел. С его уходом пропало отчего-то и навеянное сном беззаботное настроение.
К вечеру пришел в себя Джереми Адамс. Он еще находился под действием лекарств и восстанавливающих заклинаний и большую часть времени спал, но это был именно сон, а не болезненное забытье. Оливер наконец-то полностью уверовал, что жизни его племянника ничто не угрожает, и смог спокойно заняться подготовкой к грядущим праздникам.
Я решила, что и мне неплохо было бы заняться тем же, раз уж в расследовании затишье, а у Грина нет времени на походы к единорогу. Купила новые перчатки. Осчастливила приглашением Сибил. Заказать новое платье я уже не успевала и в назначенный день надела хорошо забытое старое, изумрудно-зеленое. Оно неплохо сочеталось с надетым сверху оливково-серым жакетом и подобранной в тон ему шляпкой из мягкого фетра.
Из общей цветовой гаммы выбивался только браслет из голубых стекляшек, но я натянула его повыше и спрятала под рукав.
ГЛАВА 39
Встречать наступление весны десятидневным празднованием — эльфийская традиция, но люди, которые тоже не прочь что-нибудь отпраздновать, эту традицию переняли и обогатили собственными представлениями о торжествах. Вычеркнули из программы купание в избавившихся ото льда, но еще прохладных водоемах. Исключили ночные танцы у костров. Ритуальные песни, которых у эльфов было десять, на каждый день праздничной декады, тоже учить не захотели, чтобы петь их по утрам восходящему солнцу, приманивая к земле тепло. С деревьями не разговаривали, не заплетали кос ивам, не дарили драгоценных украшений яблоням в обмен на будущий урожай. Не поили вином и медом поля. Но праздновали. Устраивали тематические маскарады, балы и званые ужины. Выпускали под это дело новые модели шляпок и зонтов.
Живущие рядом с людьми эльфы со временем приспособились, организовав торжества так, чтобы и свои обычаи соблюсти, и соседские уважить. Послы, обитавшие при академии, для этих целей приглашали друзей-человеков на «Крылатый».
Никто не знал, где он находится зимой и куда девается после праздников, но утром первого дня праздничной декады величественный трехмачтовый корабль под полупрозрачными голубыми парусами неизменно качался на воздушных волнах у деревянного причала-помоста, сооруженного на поле недалеко от посольства. Для многочисленных зрителей устанавливали трибуны. Для счастливчиков, удостоенных чести подняться на борт, стелили широкую ковровую дорожку от украшенной цветами арки на краю поля к помосту и вверх по ступенькам.
Пока мы с Сибил шли к кораблю, я все ждала, что какой-нибудь эльф сдернет меня с этой дорожки и заявит, что нас тут быть не должно. Но эльфы нами не интересовались. Только люди — знакомые и незнакомые преподаватели академии. Однако если им и было любопытно, как две студентки попали в число избранных, от вопросов они деликатно воздерживались.
— О, смотри, миссис Кингслей с мужем! — дернула меня за рукав подруга. — И твоя леди Райс.
— Она не моя, — буркнула я машинально.
— И твой Саймон! — не унималась Сибил.
— Не мой.
— И твой милорд Райхон!
Тут я решила не спорить. Только придержала устремившуюся к причалу подругу, а то мы оказались бы на «Крылатом» раньше ректора, которого маленькая провидица попросту отодвинула бы с дороги, а то и с трапа скинула бы.
Кому нужно было показывать золоченые карточки, я так и не поняла. Видимо, никому, и расчет был на то, что ни у кого не хватит наглости влезть на летучий корабль без приглашения. Хотя, может, кто-то и влез: корабль огромный, гостей много, и при желании не составило бы труда затеряться в толпе.
На палубах расставили столики с закусками и напитками, и некоторые из гостей тут же сбивались вокруг них в маленькие болтливые компании. Остальные занимали места вдоль украшенных живыми цветами бортов. Мы с Сибил нашли себе местечко на корме. Тут было не так много людей, эльфов и вовсе не наблюдалось, зато открывался хороший вид. Пока — на трибуны, но в полете мы рассчитывали на более интересное зрелище. Впрочем, подруга и за происходящим на палубах успевала следить и пересказывала мне, но половину ее реплик я пропускала мимо ушей, реагируя только на знакомые имена.
— Профессор Брок! Ян говорил, что его в последний год совсем не было видно, а теперь он везде. И на факультете его встречали, и в главном корпусе, и в библиотеке. С чего бы это?
Я могла бы ответить, но предпочла молча любоваться медленно удаляющейся землей.
— Твой Саймон и правда милый. А его мать, хоть и не красавица, хорошо одевается. И профессор Гриффит тут. Жалко его, да? Ян знаком с его сыном…
Брок, Милс, Гриффит, леди Райс. Вся комиссия в сборе.
— О! Грайнвилль! Грайнвилль, мы здесь!
Я смотрела на крыши академии и делала вид, что не знакома с прыгающей рядом восторженной девчонкой. Хорошо хоть на шею подошедшему к нам эльфу она не бросилась.
— Сибил, Илси, рад вас видеть, — поздоровался он церемонно. — Надеюсь, полет вам понравится.
— Он нам уже нравится, — затараторила провидица. — Тут все такое! Все такие! А вон тот эльф в красном — лорд Эрентвилль? А второй? А девушки с ними?
Через пять минут стараниями любопытной подружки наше общество пополнилось леди Каролайн и пухленькой блондиночкой, представленной как леди Анет. Блондиночка была мне откуда-то знакома.
— Она же живет в нашем общежитии, — шепотом просветила Сибил. — Старшекурсница.
В разговоре это подтвердилось: Анет была нашей соседкой, а с дочерью лорда Эрентвилля они вместе учились и, как выяснилось, дружили с первого курса. И с Грайнвиллем они дружили — это известие расстроило Сибил, считавшую эльфа собственностью нашей компании. Зато стало понятно, почему мы с ним не виделись, бывало, по несколько дней. Дружелюбный наш…
— Доктор Грин не смог прийти, — отчиталась я перед полуэльфийкой.
