— Ты же помнишь, что я слышу твои мысли? — усмехнулся Мэйтин.
Угу.
— А то, что милорд ректор не любит ждать?
И это, к сожалению, тоже.
Милорд Оливер Райхон, мастер темных материй, лучший в академии специалист по проклятиям. При всех регалиях еще достаточно молод и невероятно хорош собой. Мужчина-мечта. Но к встрече с мечтой я была не готова: от встречи со сказкой еще не отошла.
— Мэйтин, — я с мольбой уставилась на юное божество. — Можешь сотворить еще одно чудо и разрулить ситуацию без меня?
— Думаешь, если бы мог, тащил бы тебя сюда? Я бог, а не автор.
Так сказал, что впору загордиться. Но я-то знаю, какой из меня автор.
— Как это вообще работает? В смысле, я написала, и получился мир?
— Ты написала, и получился мир, — пожал плечами бог.
— А как я сюда попала?
— Так через терминал же.
— А язык? Я понимаю местный язык, я с Мэг говорила. Это при перемещении автоматически настраивается?
— Ты на каком языке книгу писала? — закатил он глаза. — Что еще тебе должно было настроиться? Субтитры? Все, хватит вопросов! Ректор заждался уже. Умывайся, причесывайся, а я наряд тебе подберу. Как-никак на встречу с мужчиной своей мечты идешь.
— Ее мечты! Ее! Я не Элси.
— Неужели? — притворно удивился Мэйтин. — А так похожа. В ванную, бегом!
Прежде чем выполнить приказ, я осмотрелась: раз уж придется тут задержаться, нужно хотя бы местность изучить.
При написании книги я не заостряла внимания на интерьерах, но, несмотря на это, а может быть, именно благодаря тому, что я не написала ничего лишнего, комната у Элси и Мэг получилась уютная. Не слишком большая, но и не тесная. Два высоких окна, в простенке — книжный шкаф, у противоположной стены рядом со входной дверью — большой платяной. Две кровати, письменный стол, пара стульев, туалетный столик — много ли нужно двум студенткам? И ванная — туда вела небольшая дверца в углу.
Взглянув в висящее над раковиной зеркало, я и правда почувствовала себя героиней. Только не фантастического романа, а бородатого анекдота.
— Я тебя не знаю, но я тебя умою, — пообещала отражению.
Умытая Элси понравилась мне больше. Выяснилось, что мы даже похожи. Как сестры. Только Элси — красивая сестра, а я — та, которой на ее фоне не осталось ничего, кроме как быть умной. Но судя по тому, где я оказалась, и с этим не сложилось.
Рефлексировать я себе не позволила. Стянула сорочку, ополоснулась холодной водой и растерлась полотенцем, чтобы взбодриться перед свершениями.
Хорошо, что я снабдила общежитие водопроводом и канализацией. Да и условную эпоху выбрала не слишком древнюю — примерно конец девятнадцатого века, если равняться на историю родного мира. Только подкорректировала кое-что и установила гендерное равенство. Вполне комфортный должен был получиться мирок.
В последнем, вернувшись в комнату и увидев приготовленные вещи, я несколько усомнилась.
— Что это?! — Длинные широкие панталоны вселяли ужас.
— У тебя это называлось «историческая достоверность костюма», — напомнил Мэйтин. — Тут еще лиф, корсет, нижняя юбка и чулки. От кринолинов и турнюров ты сразу отказалась.
— Слава богу.
— Слава мне, — согласился белобрысый.
— А может, ну его? Есть же эльфийские платья, — вспомнила я. — У Элси их аж три, одно она надевала на Осенний бал.
— Эльфийские — это которые «соблазнительно облегают грудь и бедра»?
— Они самые. Их носят без корсета.
— Их носят вообще без белья, — осклабился Мэйтин. — Чтобы облегало лучше. И, когда ты в таком платье, все вокруг знают, что на тебе ничего больше нет.
— Я подобного не писала!
— А логику включить? Представь, как ты будешь выглядеть, если наденешь наряд из «легкой струящейся ткани» поверх вот этого, — он помахал панталонами.
— Может, эльфы уже изобрели стринги? — предположила я.
— Этого ты тоже не писала.
Прокол. Но все же странно: какие-то вещи, о которых я не писала, прекрасно себе существуют, а каких-то как не было, так и нет.
— Если есть предпосылки к возникновению чего-либо, оно появится, — разъяснил Мэйтин. — Если нет, то нет. Например, ты не расписывала географию мира, но она сформировалась сама собой. Как и общая демографическая картина. Естественно же, что академия — не единственное населенное место на планете.
— Хочешь сказать, предпосылок для появления нормального белья не было? — пробурчала я.
— На все нужно время. Лет через сто додумаются до привычных тебе фасонов.
Так долго я ждать не собиралась и, выставив бога-тинейджера из комнаты, принялась облачаться в исторически достоверный костюм.
Благодаря сайтам, посвященным истории моды, на которые я заглядывала, взявшись писать роман, процесс одевания был мне в теории знаком. На практике все оказалось гораздо сложнее, а всякий раз, глядя в зеркало, я шарахалась в сторону, увидев вместо привычного изображения незнакомую девицу. Зато появилось время обдумать, куда меня занесло и что теперь делать.
В том, что все это не сон и не бред, после чуда божьего я не сомневалась, но энтузиазм первых минут просветления уже иссяк. Легко сказать «закончи историю». А как это сделать, если не представляешь, чем она должна закончиться? Писала я по наитию, план был лишь примерный и только в части развития любовной линии: они встречаются, влюбляются, объясняются, женятся. Так себе план, мягко говоря, но детективная линия, которую я ввела, чтобы разбавить романтику, и такого не имела. Таинственные исчезновения, зловещие знаки — разгадка этому должна была появиться ближе к финалу, после объяснения, но до свадьбы. На роль главного злодея в равной степени претендовали эльфийские послы, уволенный профессор некромантии, амбициозный демонолог и красавица Камилла Сол-Дариен, читавшая основы магии у начальных курсов. Мотивы были у всех. Точнее, их можно было придумать. Например, эльфы хотели использовать кровь юных магов в ритуале, который избавил бы мир от людского племени. Некромант желал отомстить за несправедливое смещение. Демонолог вступил в заговор с демонами и намеревался открыть им проход на Трайс. А Камилла Сол-Дариен — бывшая пассия милорда Райхона, любимого мужчины Элизабет, — входила в круг подозреваемых независимо от наличия мотивов и алиби. Если бы пришлось заканчивать книгу традиционным способом, я бы поставила именно на нее, чтобы одним махом избавиться и от злодейки, и от соперницы. Но теперь не поручусь, что Камилла имела отношение к исчезновениям. Мэйтин должен был бы знать, кто истинный виновник, но после фразы «Я бог, а не автор» я не слишком на это надеялась.
Плохо без плана. Но что говорить, если я даже название своему творению подобрать не смогла. Был один вариант, но он содержал спойлер, и я от него отказалась. Думала, потом само придумается, как и развязка. Наверное, нельзя так, но я же не настоящий писатель.
