— И? — пискнула я робко, когда он умолк и, казалось, не собирался продолжать.
— Я не сказал о записке, — произнес он, сквозь бокал глядя на свет. — Не объяснял, чем вызван мой вопрос, и она, очевидно, решила, что я узнал от кого-то или следил за ней… Так или иначе, оправдываться не стала.
Я громко сглотнула. Бывают же совпадения!
— С ее слов, это была просто встреча. Ничего… такого… — Оливер неопределенно повел рукой и поморщился. — Она сказала, прежде чем возобновлять наши отношения, ей нужно было поставить точку в других. А я сказал, что точку нужно было ставить до того, как назначать мне свидание. Неприятно чувствовать себя запасным вариантом. Или даже основным при наличии запасных. Я высказал ей это, и мы снова поссорились. А помириться уже не получилось. И не знаю, получится ли. Потому и хочу, чтобы вы записали это на случай, если я начну забывать и Камиллу.
Я отвернулась. Боялась увидеть в его глазах хотя бы тень тех чувств, что он должен был испытывать ко мне.
— Нужно было рассказать инспектору, — проговорил он. — Возможно, человек, с которым Камилла встречалась накануне, имеет отношение к ее исчезновению. Но я хотел найти его сам. Не подумайте… А впрочем, думайте. Я же малефик. Но в первую очередь я хотел разобраться, причастен ли он к случившемуся. Если нет, то нет и смысла сообщать полиции. Понимаете?
Я понимала. Он защищал не мужчину, с которым Камилла провела последнюю ночь. Он защищал ее. Ее доброе имя. Даже зная, что это имя скоро, быть может, забудется навсегда.
— Я не смог ничего узнать. Понятия не имею, кто он. Камилла сказала, что между ними не было ничего серьезного, просто «милый мальчик»…
Грина, о котором я подумала, вспомнив надпись на книге, милым мальчиком не назвала бы и леди Райс в приступе сентиментальности. А значит, был еще кто-то. Кто-то, кого стоило найти…
Однако обсуждать это сейчас было выше моих сил.
Я прошла к рабочему столу ректора и записала услышанный только что рассказ, чтобы потом не пришлось возвращаться к этому разговору. Когда высохли чернила, протянула листок Оливеру.
— Вы, наверное, ненавидите меня? — выдавила хрипло.
— Что за глупости? — в голосе человека, которому я сломала жизнь дважды, сперва написав ее такой, замкнутой и одинокой, а затем беспардонно в нее вмешавшись, слышалась улыбка. — Честно сказать, я уже даже не сержусь за тот детский поступок. А в том, что случилось после, вашей вины нет.
— Вы… — Я закусила губу, чувствуя, что вот-вот расплачусь.
— Элизабет, нам есть чем заняться помимо пустых сожалений. Но уже не сегодня. Вы наверняка устали и хотите отдохнуть.
Я закивала, стиснув зубы. Только провожать меня не нужно, милорд. Меня ведь охраняют? Пройдусь.
ГЛАВА 27
Отдохнуть мне, как ни странно, удалось. Подруги ушли на музыкальный вечер, организованный новыми приятелями Сибил из театра, и ничто не помешало мне лечь в постель и тут же отключиться после трудного дня. Утром, запретив себе вспоминать и сожалеть, я сходила в столовую и после плотного завтрака отправилась в лечебницу с твердым намерением зазубрить к завтрашнему экзамену оставшиеся билеты.
Но, как известно, человек предполагает, а бог располагает.
Сегодня в роли бога выступил не мальчишка в черной футболке, а солидный господин в кофейной сюртучной тройке, в котором сложно было узнать одетого обычно небрежно и неброско Грина.
— Мисс Аштон, — окликнул он меня, когда я проходила мимо открытой двери его кабинета. — Зайдите.
— Доброе утро, — поздоровалась я, перешагнув порог.
— Доброе, — согласился заведующий. Обернулся к притихшей у книжного шкафа Белинде. — Мисс Лемон, оставьте нас, пожалуйста.
Рыжая послушно засеменила к выходу, но взглядом меня одарила далеко не дружеским. И дверь закрыть забыла — это сделал Грин, не вставая с места.
— Не бойтесь, — сказал он, видя, что я не рискую к нему подойти. — Еще два шага вам не навредят. Выглядите значительно лучше, чем вчера.
— Вы тоже, — заметила я. Он не только приоделся и побрился, но и волосы аккуратно зачесал назад, воспользовавшись для укрощения строптивой шевелюры воском, и наодеколонился чем-то приятно-цитрусовым. — Особый день?
— Да. Собираюсь сделать предложение одной милой девушке.
— О!
— Вам. У меня нет неотложных дел, и я предлагаю прямо сейчас отправиться в посольство. Лорд Эрентвилль любезно разрешил мне воспользоваться его библиотекой. Вернее, позволил прочесть несколько книг о единорогах, не вынося их. Книги. Единорогов, впрочем, тоже выносить не дозволяется. Поэтому мы пойдем туда, будем изучать труды эльфийских мудрецов и по возможности использовать их знания на практике. Затем пообедаем в компании посла и его очаровательной дочери.
— Вас пригласили на обед в посольстве?
По крайней мере, объяснился непривычный вид Грина.
— Нас пригласили, — поправил он. — Было неловко признаваться, что вы моя штатная мышь. Пришлось назвать вас своей ученицей. А у эльфов особое отношение к этому. Учитель и ученик для них — практически отец и сын. Или дочь, как в нашем случае. Так что предполагается такая себе семейная встреча: лорд Эрентвилль, я и наши юные дочурки.
— Заманчиво, но у меня завтра экзамен…
— Анатомия? — доктор разложил перед собой несколько листов и ткнул в один из них: — Анатомия. Вы ее сдали вчера.
— Как? — вырвалось у меня.
— Хорошо, — без намека на издевку ответил Грин. — Чуть-чуть не дотянули до высшего балла. А по психиатрии — отлично. Не зря, значит, интересовались тиморисами.
Если после того, как он заявил, что я сдала анатомию, подумалось, что реальность опять изменилась и новая ее версия включила в себя экзамен, то упоминание психиатрии избавило от этих тревог. И породило другие.
— Как это понимать? — осведомилась я сердито.
— Так и понимайте, — пожал плечами целитель. — Я сэкономил вам время, а теперь по праву забираю это время себе. Честно?
— Нет!
— Нет? — смешинки как плясали в серых глазах, так и продолжили безудержный хоровод. — Что именно не устраивает девушку, в день нашего знакомства подменившую образцы для анализа?
— Тот случай был исключительным для меня. А вы…
— Для меня это тоже исключительный случай. Химия — отлично.
— Мистер Грин!
— Да, мисс Аштон?
— Как вы можете предлагать такое?
— Легко, — он сложил листочки в стопку и пододвинул ко мне. — Паразитологию сдадите самостоятельно. Профессор Эррори не доверяет мне в том, что касается аскарид и бычьих цепней. Вам будет о чем поговорить. После у вас останутся еще два экзамена и два зачета по специальным предметам курса и общие дисциплины, ими я не интересовался.
