Среди бедняков наркоманов было примерно треть. К вечеру второго дня уже началось самое интересное, называемое "ломка". Вот это было страшно.
Лагерь, окруженный постами с факелами, превратился в вертеп. Стоны, крики, какие‑то тени метаются из одного конца в другой конец…
Я себя просто проклял. Причем не один раз.
Положение спас граф Лир, который, не долго думая, поднял по тревоге пограничников и привел их поближе. Это‑то войско я и двинул в лагерь. Лампы Алладина давали не очень много света, но достаточно, чтобы выделить наркозависимых, а потом оттеснить их в один конец лагеря, где и запереть.
— Запереть? — Переспросил граф Лир. — Это можно сделать, Ваше Величество, это мы быстро!
Ну и сделал.
К утру один конец лагеря был оцеплен, там вповалку лежали ломающиеся наркоманы. Вид… Жутковатый вид. Вроде бы и далеко, ничего не видно, но вот эти стоны на одной ноте, да ещё и не у одного человека… Жуткую картину создает.
И что теперь с ними делать‑то?
— Сколько их там?
— Полтысячи, не меньше, Ваше Величество. — Сказал граф Лир. — И я думаю, что к вечеру их количество утроиться…
— Они… Выздоровеют? Граф Слав, вы что скажете‑то?
Граф Слав и мастер Клоту тут были как медицинская служба. Все лекари, кто хотел пройти курс нового лечения — то есть основ дезинфекции — обязывались два месяца отработать бесплатно. А желающие были… Не много, но были. В основном, студенты, желающие обучаться под рукой мастера Клоту.
Граф Слав уже от лекарских дел отошел, у него теперь были иные задачи, но все же задерживался иногда. Вот и сейчас пришел, проконтролировать, как лекари справятся с осмотром.
— Смотря сколько они пили горный отвар, Ваше Величество. Если много и долго, то умрут. Если мало или недолго, то могут и выздороветь. Горный отвар, Ваше Величество, используется как обезболивающее…
А не опиаты ли это, между прочим? Не мак ли варят местные наркоманы? Надо бы захватить чуть отвара этого в свой мир, сделать опыты.
— И если долго давать обезболивающее, то…
— То человек привыкает. И потом уже не может отвыкнуть. Ваше Величество, черный раб — это очень страшно, Ваше Величество… — Граф Слав оглянулся, понизил голос. — Если вы можете вылечить…
— Да я даже и не представляю, что это такое… Стоп. Граф, родные барона Седдика — они могли стать… Рабами отвара?
— Они ими были, Ваше Величество. — Сказал граф Слав и почему‑то отвел глаза. — Именно потому я предложил барону… Не длить их существование.
— Забыли. — Сказал я. — А если дать им… Отвар этот проклятущий?
— Если дать им отвар, Ваше Величество, что возможно… Я слышал, что два питейных заведения ещё не успели сжечь… Так вот — тогда возможно сварить отвар и выдать его этим несчастным. Через несколько дней придется давать им отвар снова. А потом придется давать его постоянно. И это может вызвать плохие последствия.
Понятно даже, какие. Другие нарики, увидев, как мы горный отвар варим и раздаем на государственном уровне, успокоятся и начнут пить эту дрянь через одного. А что, все равно ж потом государство обеспечит…
Все эти соображения я и изложил графу Славу.
— Вы совершенно правы, Ваше Величество. Смею также заметить… Что если сведения о том, что королевство варит горный отвар, могут вызвать совершенно непредсказуемую реакцию других государств…
— Понятное дело. — Сказал я невпопад. Надо поглядеть, что твориться в лагере, своими глазами увидеть. Ну да, а что ещё делать‑то? Изучить надо все на месте. Может быть, этим людям ещё можно помочь?
— Ваше Величество! — Воскликнул граф Лир, едва я спрыгнул с коня и отправился по направлению к лагерю… — Охрану…
— Охрана со мной. — Я оглянулся на барона Шорка. Тот молча положил руку на рукоять меча. Мастер Клоту решительно двинулся вслед за мной, за ним граф Слав.
Нет, большой свиты мне не надо…
— Граф, со мной, мастер! Займитесь людьми, которые ещё в порядке.
Два десятка пограничников окружили меня, за ними пошла десятка моей охраны. Прошли посты, и вошли в отгороженную часть лагеря.
Ну да, легко сказать, вошли. С каждым шагом мне все сложнее и сложнее становилось. Стоны‑то вроде бы не громче, криков явных нет, бьющихся в падучей тоже не наблюдается.
Но как им помочь? У меня тут нету клиники, где можно снять ломочный синдром парой уколов. У меня тут вообще ничего нету. Тогда пара уколов антибиотиков… Да тогда это просто чудо было, это просто было чудо, которое, как и всякое чудо, помогло.
А что с этими делать?
Наркоманы тут практически не отличались от наркоманов в моем мире. Разве что грязнее во много раз… Хорошо хоть, что тут нету блох и клещей. Очень хорошо. А так… А так всё то же самое. Так практически то же самое.
Грязный, высохший в воблу человек, кое‑как дополз до лежака и смотрит в потолок навеса. Все те же лохмотья, через которых видны грязные ребра. Лицо заросшее, борода и волосы в один колтун свалялись. Из‑под волосни мелькали белки закатившихся глаз, воняло кислятиной. Дыхание замедленное, не напряженное, а именно замедленное.
Второй — такой же. Третий — такой же. Четвертый — такой же. Пятый — другой, без бороды, потому что женщина, воняет ещё хуже, а в остальном так же. Ну да, среди потребителей горного отвара и женщины есть.
Вонючие, обгадившиеся, с потухшими глазами, с землистой кожей, люди вповалку лежали кто где упал. На траве, на земле… Лежаки все, сколоченные из грубых досок, наполовину пустые. Не хватило сил до них добраться? Или… Просто по фигу.
И что теперь с ними делать?
Нет, я такого просто не ожидал. Мне казалось, что горный отвар тут — это что‑то вроде героина у нас, наркотик для богатых. А какие богатые могут быть в трущобах‑то? А вот оказалось, что кружка ключевой воды и три капли горного отвара стоили тут ещё дешевле, чем просто кружка воды.
— Ваше Величество, каково будет ваше решение? — Почтительно спросил граф Лир.
— У меня большое желание… Брат, Бра — а-ат! Слушай, никого из содержателей питейных заведений не выжили?
На виселицах качались тела.
— Нет, Ваше Величество.
— Жаль. Очень хочется напоить их отравой, которую они продавали. — Я глядел поверх голов, и мысли мои были далеко.
Что получается‑то, а? Что решишь?
А что решить? Решение получалось одно. Кому что суждено. Кому суждено умереть, так умрут. Кому суждено выжить… Так пусть выживут. Другого не дано. Все люди, вот эти грязные, загадившиеся, отупевшие, но все же люди обреченные на смерть. Граф Слав говорит, что после горного отвара мало кто переламывается. Тут уже полтысячи, а ещё через пару дней к ним присоединятся ещё неизвестно сколько…
