— Вот так и отдыхают.
— Ребят… Я, наверное, последний месяц дорабатываю. — Признался я. — Потом уж всё…
— Да ты что? — Удивился Серега — большой. — А кому ж я по ночам буду анекдоты рассказывать?
— Серег… Не тяну я учебу да работу. — Покачал я головой. — Не потяну все вместе. А про анекдоты… Да я сам приеду, послушать, как плохо будет!
— Вот так всегда, всегда вспоминаешь о друзьях когда тебе плохо! — Сделал вид, что обиделся, Серега.
— А Михалыча, кажется, скоро выкинут. — Вдруг сказал Костик.
— Что так?
— Да пьет и пьет, никакого спасу от него нет. Уже который раз пьяным является! Один раз даже на тренировку выпивший пришел.
— Придурок. — Вынес вердикт Серега. — Напивался б после работы, никто и слова не сказал, так нет же… Страдает по своей… — Он выразился матом. — Было б по кому страдать.
— Ну да. — Подтвердил я, вспомнив ночные посиделки в пионерлагере.
— Кстати. — Костик сделал заговорщическое лицо. — По большому секрету говорю, довольны нами в банке. Контракт продлили на десять лет, и мало того, добавили ещё точек. Инкассация, охрана линий связи. Броневик вот даже хотят купить. И тебя, Серег, хотят туда поставить.
— С чего бы это? — Удивился я.
— С того, что тебе Алексеич доверяет, а Вербицкому доверия нет никакого. Мишка ж мал ещё и к выпивке вот клониться, дурак.
Помолчали, поглядели на воду.
— Ребят. — Это снова Костик, нарушил тишину. — Слушай, а я женюсь, наверное.
— Чё?
— Чё?
Костик поглядел на нас немного смущенно.
— Чё, чё… Ну а чё? Женька мне нравится. Голова у неё хорошая. Готовит вкусно. Жить есть где. Так что время‑то тянуть, а? Как говорил один мой знакомый, надо красть минуты у вечности, чтобы провести их вдвоем.
— В самом деле. На свадьбу пригласишь? — Спросил я. — Белый фрак‑то одевать?
— А как же? Свидетелем будешь… — Костик потянулся. — Где б ещё бабла надыбать…
Глава 27
Кто ходит в гости по утрам
Тот поступает мудро!
Вини — Пух
С башни я смотрел вниз, туда, где остановились парламентеры.
Пятерка всадников, воины, на мохнатых злобных лошадках. Всадники и всадники, ну что такого необычного‑то? Разве что чуть от наших отличаются. Серо — седые копны волос на голове, чуть монголоидные черты лица, один, который постарше, отличается длинными усами, подошедшими скорее какому‑нибудь казаку из моего мира. Одежда рванье, штаны все в заплатах, но брони и оружие старательно ухоженные.
Передний всадник гордо держал копье с повязанной белой тряпкой.
Приближались сначала опаско, все время норовили коней повернуть, покрутиться, не будем ли мы стрелять.
А мы и не будем. Послушаем, что же они нам расскажут‑то, хорошие такие. Зачем тут появились?
Ага, пришла Большая Орда. По кратчайшему пути рванули они через королевство, не задержались около судорожно окапывающихся Больших Полей, не обратили внимания на опасливо отступающее войско наемников, не отправили отряды к морскому замку и не стали грабить окрестности, а рванулись вот сюда, к столице.
Проснулся я, а чуть дальше Костяного Леса, прямо на Королевском Тракте, уже дымили костры здоровенного лагеря. В бинокль с башни замка были видны маленькие, как игрушечные, юрты, меж которыми сновали какие‑то согбенные серые личности, костры с палочками — подпорочками под ними, низенькие лошадки, высокие копья с крашеными бунчуками — конскими хвостами, что ли?
Больше разглядеть не получалось, прибежал гонец от графа Виктора, говорит, что к стене Мойки парламентеры идут. Быстро спустился, на коня и туда…
Подойти скрытно у степняков не получилось. В поле вышли самые отчаянные разведчики из пограничников и из бывших лесных братьев, ночью была стычка, степняки отступили, бросив убитых и раненых, и даже оставив несколько пленных.
А уж моя тактика малых отрядов изрядно попортили степнякам нервы. Докладывали, что теперь фуражиры от Орды меньше сотни не отправляются, да и те с опаской. Вот и сейчас поместья вокруг почти не жгут, пара столбов дыма в стороне просто не в счет. Далеко отходить бояться.
Идея побомбить… Ох, хороша бы была идея, парочку бомб побольше в лагерь закатить. Но черный порох все же не динамит, он так сильно не взрывается, да и потом, настоящий эффект нового оружия проявляется, когда оно применяется внезапно и массово, а так можно их только подготовить… Приучить…
А я этого не хотел.
Мне нужна была внезапность.
Парламентеры меж тем встали. Задний, который постарше, поглядел в сторону, пожевывая ус и не проявлял интереса к происходящему. Из‑за гребня стены высунулись любопытные, поглядеть, попробовать на прицел. Кое‑кто уже показывал пальцем на степняков.
Ну и я на башне, высота где‑то трехэтажного дома, не выше. Округлая такая, по центру остатки стреломета. Когда‑то тут стоял, да граф Лург обменял на звонкую монету и перевел в имперский банк, как его там, "Ворск и Шмульке"?
Одолжил бинокль графу Лиру, тот припал к новой игрушке.
— Кто же делает такие вещи?
— Торговый дом "Весна", но только по спецзаказу. Техника пока что секретная. Граф, это вам как полководцу, другим не передавать! Потеряете, буду спрашивать лично!
— Благодарю, Ваше Величество… — Граф продолжил играться с биноклем.
Щиты с пушками закрыты дерюгой, не заметить, что за ними. Со стороны кажется, что это таким образом закрывают реальные прорехи.
Интересные парламентеры. Вроде бы и случайно поехали, могли и к воротам… А они сюда. С одной‑то стороны короля заставить побегать, показать Его Величеству, кто он тут на самом‑то деле а с другой‑то стороны и поглядеть, прикинуть, как, сподручно ли будет через стену перелезать?
Степнякам надоело ждать.
Передний закрутился на горячем коне, взад — вперед, вокруг правого бока, вскидывая копье с белой тряпкой на нем, закружился, ловко осаживая коня в последний момент. Тут мы тоже успели с проволокой столбы вкопать, с обычной, не колючкой, и степняк к ним справедливо не желал приближаться.
— Эй, король, выходи, хан говорить хочет! — Заорал передний всадник. — Гляди, шатёр поставим, кумыс поставим, много — много горячий девка будут танцы плясать! Выходи, дурного не сделаем! Богом клянусь! Кумыс дадим, девка дадим, меч дадим…
Звезды с неба дадим…
— Ваше Величество, они обманут! — Предостерег меня граф Лир, оторвавшись от новой игрушки. — Он не назвал имени…
— Сам знаю. — Буркнул я. Это и по Земле знакомо, дал слово неверному — считай, что не давал. Или пожертвуй там местному богу мелкую серебряную монетку, через жрецов передать можно, да и ты прощен. Да и потом, это ж их боги, а уж с кем с кем, а со своими богами всегда можно будет договориться.
