Как не приедешь, то всегда что‑то делает. И дома у него столь мало вещей покупных… Настоящий крестьянин, откуда‑то из Сибири переехал, когда на северные деньги дачу и квартиру в Москве купить получилось. Тогда, при СССР, на северах ещё хорошо платили.
Ну а тут… Тут что‑то не так.
Вспомнил аккуратный и прилизанный домик дяди Сережи, сравнил.
Нет, не пойдет. Никак не пойдет. Вот этот забор, хоть и поломан он лихим прыжком коня степного, и жерди с него саблей срублены некоторые — так он не обновлялся вот уже года три, не меньше.
— Ваше Величество. — Ко мне подошла Вера. — Я узнала.
— Ну?
— Лет десять назад граф Шотеций передал эту деревню графу Лургу, а тот отдал её в рост. Налоги собирает управляющий, мастер Воротын.
— В рост? — Я призадумался. Ну да, наследник графа Лурга теперь государство, то есть я.
— А где сам мастер Воротын?
— Сейчас придет, он в деревню вернулся, как только степняков прогнали, а так в лесу прятался. Но это не все, Ваше Величество. Каждый год из деревни забирали по пять парней и двух девушек, в армию Его Величества и в прислугу. Никто назад не возвращался.
— Интересно. Они говорят правду?
— Скорее всего. Можно спросить у самого мастера Воротына. Он как раз тут должен быть, с утра заглядывал… Вот!
С противоположной стороны улицы показалась процессия.
Впереди, на смирной кобылке, типа моей, разве что в намного более богатом убранстве, продвигался хмурый такой тип. Не высокий и не низкий, скорее даже худой, чем полный, в серебром расшитом колете и дорогих сапогах, на голове сальные волосы приминает залихватская шапка с пером, тоже все в серебряном шитье. Лицо самое обычное было б, если б не сожрал этот хмырь недавно килограмм зеленых лимонов с гнильцой, отчего на морде лица застыла мерзкая такая гримаса.
За ним во всю ширь улицы растянулись вооруженные люди. Не, не воины. Какие это воины‑то? Половина толстые, половина худые, в разномастных кольчугах, шлемы через одного, да и одежка‑то у всех мало того что пропыленная, так ещё и не всегда по размеру. Лица, правда, не крестьянские. Тут круглые больше, а эти больше скуластые или острые, как топор.
Наемники, что ли? Похоже… Как я их из города турнул, так сюда перебрались?
— Эй, кто такие? — Тип впереди подозрительно глянул на нас. Ну да, не впечатляли. От большой охраны я отказался сразу, и то кто‑то остался там, за околицей. Нас не так уж и много, богатых одежд нет, доспехи не сверкают, очи не хмурим, выпороть не грозимся.
Значит, что?
Значит, что о нас можно хорошенько так ноги вытереть!
— А ты сам‑то кто таков будешь, добрый человек? — Смиренно спросил я.
— Я мастер Воротын, управитель этой деревни! Милостью самого короля! — Мастер Воротын поднял вверх указательный палец.
— Приятно познакомиться со столь почтенным человеком! — Ответил я. — Мы случайно завернули в ваши края, мастер,
— А верно ли, почтенный мастер, что собираешь ты налоги для короля? И людей, говорят, в армию его…
— Верно то! — Подтвердил мастер. К остановившейся лошадке подскочил слуга, почтительно сложил руки ладошкой, в них мастер утвердил свою ногу в алом сапоге, с натугой перекинул другую ногу через лошадиный круп и сполз вниз, только лошадка его всхрапнула, освободившись от ноши.
Оказавшись на земле, мастер насупился, глянул на меня хмуро, спросил подозрительно.
— Тебе то знать к чему?
— Да так, интересуюсь.
— Интересуйся в другом месте. — Отрезал мастер. — И вообще, шли бы вы, люди добрые, с земли этой. Я самим королем назначен дабы ростить деревню эту и поля… И делаю тут то, что мне Его Величество укажет… Сам! А не разные там залетные дворянчики! Иди ужо, а то пожалуюсь, так ужо тебя… — И мастер повернулся к сбившимся в стайку крестьянам, намереваясь продолжить беседу уже с ними.
Этого я уже снести не мог.
— Значит, сам король тебя назначил? — Спросил я, спрыгивая с лошади, бросая поводья в сторону и подходя ближе. — Значит, говоришь, я тебя налоги тут собирать поставил? А н — на!
Сначала хотел пнуть по яйцам, да что‑то не удержался и врезал в зубы. Здоровенный мужик же, блин, сейчас башкой потрясет и ответит…
Да куда там, не ответил. Свалился как миленький.
— Значит, говоришь, я тебя поставил? — Я пнул сапогом по ребрам. — Значит, говоришь, парней в армию забирал, да? И девок ко двору требовал! Н — на! — На этот раз я ему по яйцам попал хорошо, тот аж согнулся.
Опомнился.
Небольшая гвардия мастера Воротына сейчас жалась к дому, в плече одного торчала длинная стрела Веры, второй украсился мощным синяком и порванной одеждой, ещё один лежал ничком в пыли, Виктор и барон Шорк меня прикрывали, с обнаженными мечами.
В стороне Вера что‑то быстро объясняла крестьянам, показывая на меня, легко постукивая одной рукой крестьянину по лбу, а другой, для наглядности, по штакетнику забора. Получалось у неё неплохо. По толпе и так переживших крестьян волнами распространялось возмущение, раздались выкрики.
— Эй, слушайте меня! — Крикнул я громко. — Я, ваш король! Седдик Четвертый!
Народ заломал шапки и стал падать на колени. Со стороны валявшегося ростовщика послышался то ли вздох, то ли стон. Ну да, бывает, не рассчитал.
— И я с удивлением узнаю, что некие личности подданных моих угнетают!
Не, не лучшая речь, согласен. Для закрепления смысла пнул ростовщика по ребрам, несильно.
— Да ещё и имеют наглость делать это моим именем! Я возмущен.
Толпа заволновалась. Люди переглядывались, друг друга за руки хватали, но доходило не сразу. Наемники вообще делали вид, что их тут нету… Странно, мне казалось, что вначале‑то их было больше?
— Потому старого управляющего я лишаю его должности. Позже пришлю нового. Соблюдайте законы… И не балуйтесь. Деревню отстроить заново, чтобы было не хуже, чем у соседей.
Ну, вроде бы все. Крестьяне собрались в небольшую толпу, сейчас гомонят, о чем‑то договариваются, поглядывают на ростовщика. Тот тоже, не будь дурак, молчит, делает вид, что его тут нету.
Ладно, надо отсюда сваливать.
— Домой, Ваше Величество? — Спросил меня граф Шорк, когда я вскочил на коня.
— Нет уж. — Отказался я. — До темноты ещё в пару деревень успеем. Очень хочу узнать, что же тут твориться‑то такое…
Стоило мне отойти подальше, как крестьяне стали подходить ближе к ростовщику. Плотная такая толпа, неприятная…
Доносились выкрики.
— Дочку… Дочку мою, пятнадцать годков всего!
— Сыночек! Сыночек мой где…
