Барону решил это не объяснять. Да и сам себе‑то я бы это сразу не объяснил, ну не знаю — но вот что‑то такое внутри меня утверждает, что так правильно, а так не правильно. Доверюсь своей интуиции, короче говоря.
— Ваше Величество, уже готовы три суда. Но я бы хотел спросить… — Поза и взгляд барона выражали важность того, что он сейчас спросит что‑то важное.
— Да.
— Ваша матушка и барон Лург… В свое время они убили мою семью.
Пауза.
"Да забирай обеих" — чуть было не ляпнул я. В самом деле, ну кто заставлял графа Лурга убивать семью барона Алькона, а? Ну, явно не граф Урий. И не я тоже. Потому забирай‑ка ты его, барон Алькон…
А королева? Вроде бы она мать вот этого тела. Но… Ну да, вот это "но". Сразу же вспоминается изуродованная пытками молодая девушка. Одно из самых первых моих воспоминаний об этом мире. Никак не забыть, хотя и хочется очень. И ряд кольев вдоль замковой стены. И крестьяне, которые защищали свои семьи.
Какой мерой мерили — так такой вам и отмерится.
Барон Алькон меж тем продолжал говорить.
— …я понимаю, все же регент Мор Шеен — ваша матушка, и… Ваше Величество, мой отец умирал на стене замка очень долго. А сестренки… У меня было две сестры, Ваше величество. Старшей из них было как раз сколько вам сейчас, а младшей как раз столько бы сейчас исполнилось. Наемники тогда ещё барона Лурга поймали их, а барон сам… Сам, скотина…
Глаза барона затуманились.
Я сглотнул.
Итак, что же делать‑то, а?
Отдать на фиг.
Но как же воспримет все это возмущенная общественно? Скажем, те же самые предводители дворянства, что на Рынке возмущались, а?
Да как бы не восприняли… Ну не любит барон Алькон графа Лурга. И я ему обещал.
— …отдайте хотя бы графа Лурга!
— Да. — Сказал я. — Да, барон Алькон, ты прав. Тут виноват я. Надо было тебе его сразу отдать, да. Что желаешь с ним сделать?
— Я пока ещё не думал над этим, Ваше Величество.
— Хорошо дело надо бы обдумать загодя, барон. Но вот есть один вопрос…
— Да? — Напрягся барон.
— О, да я ничего не имею против нарезки графа Лурга кубиками… Это пусть ограничивается только вашей фантазией. Но неплохо бы народу грамотно объяснить, за что мы так его… Не находишь?
Барон не понимал пока что.
— Короче, нужен суд. Большой и справедливый. Граф Лург обвиняется, у него адвокат, графа быстро приговаривают к… К… Скажем, к передаче в руки барона Алькона как наиболее пострадавшего от действий графа.
— К чему такие сложности? — Спросил барон Алькон прямо.
— Пока что граф мне нужен. — Ответил я. — На неделю — две. Мне нужны его деньги и его контакты. А потом… Потом к чему мне бывший вор, который и воровать‑то умеет только с государственным прикрытием? Бери его за ноги, за руки… У меня там, в тюрьме, сидит некто мастер Велимерий. Будет рад помочь, я думаю.
Нет, не убедил я графа до конца‑то. Конечно, хотелось барону Алькону вот прямо сейчас зайти в Западную башню и начать графа резать. Но и мне‑то куда деваться? Надо четко объяснить всем жителям королевства, за что и почему я избавляюсь от ставленников прошлого режима.
Да и с народом у меня большая напряженка. Ну откуда мне взять много хороших и грамотных людей? Все выдвиженцы графинов, с помощью которых они "управляли" королевством, поспешно сделали ноги на следующий же день за переменой власти. Либо попрятались на побережье, либо уже отплыли, у кого преступлений было до кучи. Особо после казни на набережной кучи народу…
— Привет, дорогой мой! — Улыбнулся я как родному мутному типу с обвисшей кожей. Типа при задержании немного попинали, ну так, малость самую. — Нет — нет, ты посиди пока что в этом удобном кресле, ладно?
Шкурка дернулся, да захваты держали крепко.
— Брат, готов ли клиент?
— Да, Ваше Величество. — Брат поклонился. — Вот, хоть сейчас.
— Ну, так что же он нам расскажет такого хорошего?
Граф Лург купил Шкурку просто. Ну, много ли денег надо крестьянину‑то? Выдал адрес на улице одной, на самом краю Гильдейского квартала, куда надо передать записку. Шкурка ради интереса туда сходил, ему там денег дали и долго и подробно расспрашивали, что да как. Шкурка рассказывал все без утайки.
Похвалили, вручили ещё денег и дали по голове, после чего очнулся Шкурка без денег и без одежды в рабском бараке, откуда его и вытащили доблестные гвардейцы. На счастье, оказался рядом граф Нидол Лар, узнал, улыбнулся и пригласил погостить отдельно. В Западной башне.
— Ну и дураки же у меня слуги. — Подвел я итог. — Ну даже не то что дураки — они же просто идиоты. Такого даже казнить жалко. Дурачина — простофиля, ты разве не мог отнести все это к своему законному королю?
— Меня б казнили… Ваше Величество… — Пролепетал Шкурка.
— Дурак втройне. Ты ж что, не знал, кто в башне‑то сидит? А сидят там государственные преступники. Вот если б сам пришел сначала к… — Кстати, а к кому? Где у меня секретные службы‑то, которые полагается иметь в каждом уважающем себя королевстве?
— Вот если б сам пришел сюда, да все рассказал… То не было б у тебя таких проблем. Даже деньги б тебе оставили… Половину. Но и в рабский барак не загнали. Ты же вольный, да?
— Да, Ваше Величество.
— Ну, раз так, то и свободен… Будешь. Какой там адрес особняка‑то?
— Ваше Величество. — Поймал меня на выходе Брат. — Что с ним делать прикажете?
Я призадумался. А в самом деле, что?
— Пусть сидит пока что. Отпускать его рано ещё. Может, что ещё вспомнит… Как с графом разберемся, так и отпускайте, нечего кормить его.
Особняк взяли штурмом в тот же день. Меня рядом не было, я уже постфактум узнал про дикое это сражение. В особняке пусто было, никто не ответил на стук, и потому через ворота просто перелезли, а там уже ждали. Два десятка серых плащей принялась пластать городскую стражу, и напластали десятка три покойников. Граф Нидол вырвал бы себе все волосы, если бы они у него остались. Хорошо, что рядом оказались пограничники и гвардейцы, серым не дали уйти, завязался бой. Особняк подорвали гранатами, к тому времени моя гвардия уже четко наловчилась с ними работать. Потеряли ещё с десяток убитыми и семнадцать человек ранеными. Серых прикончили всех, последний, замотанный в рыбачьи сети, что‑то такое с собой странное сделал, да и помер.
Командовал Волин, Виктору я запретил принимать участие в какой‑либо операции. Он у меня теперь верховный министр, его дело — вопросы поглобальнее. И Виктор это понял, не лез.
А уж как начали выносить золото из подвалов… Целый воз. Прям на телеге крестьянской и везли. Пленные слуги лишь таращились на это, ничего не понимали. По их словам, кто‑то ещё при старом короле купил сей особняк, один рыцарь хмурый, и с тех пор появлялся тут хорошо если раз в год. На корабле он куда‑то плавал, да и корабль был при нем.
