Чувствую, ну просто чую я где‑то внутри, что лучше такими вещами не злоупотреблять. Не могу объяснить, даже самому себе, почему именно, но просто чувствую. Просто опасно это.
Мастер Виктор следил за мной, и глаза его становились все больше и больше.
— Ваше Величество, откуда все это?
— А вот это, почтенный, знать тебе рано ещё. — Отрезал я. — Есть у нашего королевства свои секреты.
Просидели до обеда. Потом снова в "Ильичко". Ждан со мной, в дороге прихватили Коротыша и Подснежника.
Толстяк — хозяин угодливо расплылся в улыбке. Народу никого нету, вообще пусто. То ли знал, что я сюда еду, то ли не заходит сюда никто. Ну конечно, тут же не "Овцебык этот, где девки сиськами трясут.
Расселись за столом, барон Шорк попытался было отказаться, но я тяжело посмотрел на него.
— Давай, начальник охраны. У тебя народ не кормленый день уже. Сам садись, и людей пусть покормят… Хозяин, ау? Слышал? Все потом включишь в общий счет.
Толстяк угодливо закивал, а бывшие вольные стрелки оглядывались, на потолок смотрели, на стены.
Подавальщица, та самая, что ещё и в первый раз пыталась меня предостеречь от общения с сержантом, принесла и расставила большие глиняные тарелки с кусками мяса и такими же кусками овощей перед каждым, метнулась и принесла настойки. Из кухонного окна мелькнули любопытные лица поварят.
Я достал нож, вилку, отхлебнул настойки. Ну, поесть‑то тоже надо.
— Рассказывайте, двое.
Подснежник поковырял острым ножом кушанье, делая вид, что его тут нет. Коротыш вздохнул, подтолкнул того локтем.
— Рассказывай давай, как прошло.
— Ваше Величество… — Смущенно поглядел на меня Подснежник.
— Давай, рассказывай. — Повелел я царственно, впиваясь зубами в кусок хорошо прожаренного мяса.
— Пожгли мы дом тот.
Ну и хорошо, а то я уж и подумал, что провалилось у них. Спросил деловито.
— Вас не видел никто?
— Нет, Ваше Величество. — Размеренно ответил Подснежник. — Мы же не сами. Пошел я в порт, выпил там вина с матросами, проговорился, что слуга я графа Лурга, хочу место на корабле купить. Мне‑то что, я много выпить могу… Потом рассказал, что у графа сокровища остались в подполе, типа король не все вывез. За бумаги‑то иногда золотом втрое по весу платить могут. — Подснежник ещё раз поковырял ножом в тарелке. — Они меня к капитану доставили, я ему все рассказал, как да что. Ну, ночью и полезли все вместе, меня с собой тоже не забыли. Пока матросы с кухни посуду золотую в мешки пихали да до повозки таскали, я дрова подпалил. Их Коротыш вчера ещё кровью земли полил. Горело знатно, сегодня мы утром мимо проезжали, до сих пор ещё дымится. А моряки вчера отплыли… Я попросил знакомого из стражи поинтересоваться. На вас сослался, Ваше Величество. Дескать, не видели ли? Ну, так те и отплыли сразу же. Если искать будут, так это точно до следующего года, а то и больше, Ваше Величество… Вы ж сами сказали, что никто ничего знать не должен… А насчет золота так не волнуйтесь, я с возницей договорился… Сундук им с железными чушками привезли на корабль, а не с золотом.
Я сложил цепочку. Ого, а парень‑то не простой. Интересно, кто же это придумал‑то? Он сам или все же Коротыш?
— А кто придумал все это? Ты или Коротыш?
— Мы вместе, Ваше Величество…
— Седдик. — Автоматически поправил его я.
— Врет он. — Это Коротыш. — Сам все придумал, я даже диву дался. Мне б так и в голову не пришло! Подснежник, одно слово.
Я внимательно поглядел на Подснежника. А тот краской залился, как маковый цвет, в тарелке ковыряется, словно его там что‑то ну так очень заинтересовало. Ну и ну, стесняется.
— Да какой ты Подснежник? — Медленно произнес я. — Ты, друг, самый настоящий Феликс. Причем Феликс не простой, а Железный.
— Какой Феликс? — Не понял Подснежник.
— Какой — какой… Железный, какой же ещё. Других не бывает. Это ж надо, так хитро все провернуть! Железо вместо золота, хм. Кстати, ту телегу ко дворцу подгони, я погляжу, что там да как. Не, не сейчас куда побрел? Ешь давай, я пока ещё послушаю. Коротыш, что там с крестьянами нашими?
— Разместили всех, Ваше Величество. Вычистили бывшие рабские бараки, туда же и отправили. Кто захотел домой пойти, так тем дали на дорогу по серебряной монете, торбе зерна из хранилища графа Лурга и побыстрее отправили. Ещё многие тут сидят. Там ведь вот какое дело вышло…
— Да?
— Треть примерно — это крепостные, настоящие. Их откупщики запродали. А остальные — и в самом деле свободные.
— Ну нормально. — Я пока что проблемы не видел.
— Так крепостных‑то надо их хозяевам вернуть?
— Перебьются… То есть я хотел сказать — кому это вернуть? Откупщикам, что ли? Вообще, надо с этим делом разобраться, тебе не кажется? Сделаем так. Всех крестьян, которые сейчас крепостные… Пусть пока что у тебя сидят.
— А если спросят про них, что говорить?
— Как что говорить? Ничего не говорить. Посылай просто куда подальше, если спрашивать будут. Пока никого никому не отдавать, ссылайся на то, что не знаешь и не понимаешь ничего. Если какие проблемы будут — так ко мне посылай сразу, я дело возьму на рассмотрение, подумать время будет точно.
Конечно, по уму‑то… По уму‑то отдать следовало. Я ещё пока не представлял, что у меня тут за аристократия, чего делает, чего хочет и чего может. Как бы не вышло так, что проснусь я однажды, а меня уже свергать пришли, тыщ этак пять конных рыцарей.
Но по совести, не мог я людей в рабство продавать. Просто нехорошо это, да и всё.
И какое же решение будет?
Да простое, конечно же. Понадеемся на русский "авось". Если спросят, то потяну время, а если не спросят, так и не надо.
Утром я проснулся, привычно уже спрятал золотую посуду от графа Лурга в сейф и поплелся в ванную. Побрился, причесался, умылся. Втянул ноги в джинсы, накинул футболку, проверил почту в Интернете. Помимо обычного спама от всяких — разных, в почтовом ящике оказалось письмо от "Санскара", с новинками. А это ещё откуда? Ах, ну да, я же сам Марио давал свою электронную почту, а то мало ли что.
Вот бы ещё найти небольшой такой станочек, сверлильный, чтобы можно было хорошие стволы сверлить… Да нет, это фантастика. Тогда уж проще в тот мир пулемет перетащить, чем такой станок.
На кухне закипел чайник, мимо мамы протиснулся к полкам с посудой, взял свою чашку, забросил пакетик, залил кипятком, унес в свою комнату.
Короче, день как день. Не считая того, что сегодня у меня дело важное.
Тренировка с Молчаном и Чеботаревым, я уже давно туда не хожу, все больным прикрываюсь. И прийти на тренировку — очень хороший повод расспросить, куда же так неосторожно попала Мишкина любовь.
