— Серег! — Мишка выглянул на полянку. За ним в кильватере шла Анастасия, и лица у обоих были какие‑то спокойные, можно сказать даже веселые. Договорились, что ли?
О, когда сюда шли, у Мишки футболка была распущена поверх джинсов, а теперь заправлена. И у Анастасии его одежда тоже немного не в порядке.
Значит, точно договорились. До чего‑то. Вот только хорошо бы знать, до чего именно.
— Мих, ты как сам? Вообще, время сколько знаешь? Пора обратно до электрички топать.
— Да куда вам! — Твердо взяла меня под руку Александра. — Темно уже. Оставайтесь у нас, места всем хватит! Потеснимся, не впервой! А вечером через огонь прыгать будем, с нами пойдете?
Мишка улыбнулся, а я сказал про себя матерное. И в самом деле, не вариант уже. Пока ещё до станции дойдешь. Тут уж лучше сразу до шоссе идти, попутку ловить!
— Конечно, не вопрос! — Сказал я громко. И зло посмотрел на Мишку. Тот только плечами развел.
Девушки ощутимо расслабились.
Вернулись к лагерю, меня и Александру сразу же определили на сбор дров. Выдали небольшой плотницкий топорик, несколько веревок, Александра сбегала и одела штаны поплотнее. В лесу ещё было достаточно прохладно.
Помалу так собираем.
— А ты где учишься? — Вдруг спросила Александра у меня как бы невзначай.
— Да есть тут один институт… Александра, давай не будем про грустное. У меня ещё сессия скоро, а там и конь не валялся! А ты сама учишься, работаешь, если не секрет?
— Да, в Институте Химических Технологий, на психолога…
Ну да, знакомо. Меня не удивляет, даже у нас экономико — психологический факультет открыли сразу после перестройки, куда ж деваться‑то, когда денег очень хочется? А уж остальным‑то… Была б аудитория, а преподавателей найти чуть сложнее, чем кассиров, которые деньги собирать будут.
А Александра мне меж тем рассказывала, как у них хорошо и приятно тут, "с друзьями". Ну, восстанавливают они древнюю культуру этих мест, так что же такого‑то? Никому ж не мешают. И интересно тут у них, по всей стране ездят при экспедициях, ищут вещи древние.
Кстати, Сереж, а ты чем в жизни занимаешься, а? Не хочешь ли через костры прыгать? Пошли, нас уже ждут!
Короче, с каждым мигом мне тут переставало нравиться все больше и больше.
Прыжки через костёр поставлены неплохо. В центре поляны разожгли костерок, и пары мальчик — девочка весело через него прыгали. Не очень‑то и большой костерок, в него постоянно дрова подбрасывают.
— Пошли! — Александра схватила меня за руку, повлекла туда. Я не сопротивлялся. Пара шагов, упруго оттолкнуться, прыжок… Ух, перелетели. Даже пятки не опалили. Регулярные тренировки, а как же — я и не так прыгнуть могу.
Рядом со мной раскрасневшаяся Александра, глаза сияют.
— Давай ещё раз, позже! Когда большим будет!
— Кто? — Тупо спросил я.
— Костёр же!
Я поглядел на пламя. Парочка человек с добрыми лицами уже подбросили дров, огонь взметнулся сильно повыше моего пояса.
А что, перепрыгнем.
— Ярило! — Дико заорал парень в очередной парочке, сигая через костёр. Плохо прыгнул, едва дрова не разметал, девушка его много лучше пролетела.
— Лель! — Заорала следующая пара хором.
— Ярило!
— Лель!
— Приди, весна — красна… Перун облака разгони! Дай нам свет свой! — И дальше какой‑то неровный бред не в лад. Упоминалось практически весь старославянский пантеон, знакомый мне по школьной программе, и даже парочку новых. Почему‑то мне показалось, что сами неоязычники не представляют себе, когда и куда какой бог идет, просто лепят все в кучу, лишь бы красиво было.
Ну да, красиво получалось. Ночь, костёр, люди в долгополых рубахах запалили факелы, что‑то пели, братались, пили что‑то из больших и плоских чаш, похожих на розетки для варенья. Периодически прыгали через костёр, вспыхивали снопы искр, когда очередные смельчаки перелетали через На поляне собрались уже почти что все. Пары подходили, прыгали. В углу виднелась массивная фигура Хорса в окружении приближенных.
Та самая повариха — ботаничка.
— Испробуй медовухи, братие. — И протягивает мне плоскую кружку, в которой что‑то плещется, отражает свет звезд и факелов. Я с благодарностью принял чашу обеими руками, поднес поближе — в нос шибанул запах не очень хорошей водки и меда. Прижал к подбородку прямо под нижней губой, запрокинул голову. В темноте‑то не заметно, что гадость по усам полилась.
— Спасибо, красавица.
Ботаничка улыбнулась мне, а я тишком, тишком и чашку на фиг, на землю опрокинул. Мне ещё не хватало напиваться. Ночью‑то трезвым надо быть, потому как тут пьяный усну, там пьяный проснусь. А там мне пьяным быть ну никак нельзя.
Народу становилось все меньше и меньше. Пару раз попрыгав и испив медовухи, пары рассасывались по окрестностями. Кто‑то отправился в здания, кто‑то в лес пошел с факелами. Большая группа с факелами как раз пошла в сторону леса, освещая себе дорогу и громко призывая разных древнеславянских богов.
Мишка‑то где делся?
— Пошли, пошли, Иван — цвет искать! — Потянула меня за руку Александра. Я уже придумывал, как бы половчее отказаться — по лесу в темноте мне лазить совсем не улыбалось, да ещё и без фонарика.
Спас меня от ночной экспедиции Хорс. Подошел тихо, улыбнулся, попросил Александру помочь кому‑то там, а то гостей много, всех не разместить, а меня потащил под стенку, где лавочки были. Сейчас пустующие, все пошли Иван — цвет искать. Знать бы ещё, что ещё за такой Иван — цвет.
— Как тебе у нас? — Отечески улыбнулся Хорс.
— Да великолепно. — Честно ответил я. — Я такого даже на празднике в Коломенском не видел, в прошлом году! А уж как всё сделано…
Поболтали ещё чуть о том, о сём. Хорс интересовался, где я учусь, и хорошо ли.
— Анастасия говорила, вы с Михаилом охранниками работаете?
— Да работаем. — Сказал я. — В свободное от учебы время. Скорее так, в свободное от работы время учимся. Жить‑то на что‑то надо. — Я старался быть как можно веселее. Ну праздник же, что грустить?
— Да не в укор, понимаю… Сам в своё время вагоны разгружал, что на станции. Собирались там большой компанией, разговаривали о России, о Боге, о месте людей в мире… — Хорс мечтательно прищурился.
Я покивал согласно, и про себя пожалел, что остался. Слишком много не очень понятных вопросов.
— А в армии бывал?
— Да нет, для того и в институт пошел, чтобы не в армию.
Хорс как‑то неопределенно покачал головой.
— Да, в россиянскую‑то армию лучше не попадать. Калеками возвращаются. У нас ребята тоже из армии есть, есть ещё и сержант милиции, тоже интересуется стариной… — И молчит, небольшая, очень небольшая пауза.
