— Ваше Величество. — Это Феликс. — В Западной башне вас дожидается…
— А, точно. Итак, господа… На сегодня все закончено. Все дела решаем завтра. А сегодня мне уже пора спать. Спокойной ночи. Надеюсь, что все сегодня будут гостями моего замка, время‑то позднее…
А у меня ещё одно дело. Зайти в то самое место, куда короли пешком ходят. Ну да, как оказалось, не только в туалет, но ещё и в тюрьму. В Западную башню, где меня дожидались пяток интересных личностей из того самого особнячка, куда отнесли золото, уплаченное за Вихора.
И вот теперь я покачивался с пятку на носок, и глядел на настоящего Ночного Короля Соединенного Королевства. Так его опознали пленные, все в один голос. Ну а тот скалился мне в ответ и пытался меряться взглядами.
— Ну, добрый вечер, царственный мой брат. — Приветствовал я его. — Все ли тебе удобно, все ли тебе хорошо?
Царственный брат, угрюмый толстячок лет тридцати, в чуть подранном богатом камзоле и прочных лосинах, плюнул мне в лицо, я еле успел отдернуть голову.
— Вот зараза ж ты такая… — Покачал я головой.
В другой камере скулил мастер Велимерий. Поначалу подсадили его к Ночному королю, попугать там, да мало ли зачем… Да вот только немного просчитались. В первую же ночь Ночной Король ударил мастера Велимерия головой о решетку, а его подручному перегрыз горло. Уже и на мастера Велимерия заглядывался, да тот успел увернуться и орал во все горло, пока его не вытащили из камеры.
Ночной король хмуро молчал.
— Да ты, как я погляжу, крепкий орешек. — Сказал я. — Как видишь планы на будущее?
— Выбраться отсюда и тебя благословить именем Фрейи. — Сказал Ночной король.
— Ой как напугал! — Вскинул руки я. — Ну да счас тебя привяжем к дыбе, и мастер Велимерий у тебя кое — какие лишние детали организма изымет… Чтобы ты не строил таких планов. Что скажешь?
Ночной король как сайгак рванул к решетке, и протянул руку, стараясь добраться до меня. Неожиданно мускулистую, сильную, жилистую даже.
Ну, это он явно зря. Я в очередной раз понял, что рефлексы действуют быстрее разума, и закрутил эту руку против часовой стрелки, опуская Ночного короля на колени. Раз, и готов, воет, рычит что твой бобик. Ногти на руке стрижены, кстати, от это фрукт… Когда на маникюр успел времени найти?
— Слыш, хмырь. — Сказал я ему. — Ты что‑то не понял, наверное? Или чего‑то перепутал? Ты, лосось, вообще берега потерял? Тут, в королевстве этом, вообще один король должен быть, понял, нет! Не слышу!
Руку я его держал без напряжения, легко. Умения, приобретенные в моем мире, срабатывали и в мире этом, а вывернуть руку человеку на болевой прием не очень сложно.
— Ыыыы! — Сказал Ночной король. От него пахло потом и местными духами, кое‑как бритая голова тряслась, вторая рука начала было шарить в поясе. Знакомое дело, у нас так штырьки на дискачах делали. Пока их за одну руку держишь, они второй в пояс лезут за пером и в бок тыкают.
Ну‑ка, поглядим, что же он такое достанет…
Достал стилет, тонкий узкий нож, вывернулся, сделал тычок, быстро. Ну да не помогло, я резко оттолкнул его руку сначала от себя, а потом, с ещё большим доворотом, потянул на себя.
Бам!
Ударился об решетку, прям головой.
Ещё раз, ещё. И ещё, вот так, посильнее! А теперь потянуть вниз, и поставить ногу на плечо, на плечевой сустав. Вес у меня уже довольно большой, попробуй‑ка стряхни!
— Ещё раз дернешься, я тебе точно руку сломаю… Понял, нет? Понял? Ответа не слышу!
— Ыыыы! — Ответил Ночной король.
— Будем считать, что понял! — Пинком я отправил его в угол камеры. — Так, с ним кого поймали? Где они?
Живыми взяли пятерых. Двое слуг, один воин, который был тяжело ранен и в себя не пришел и помирал. А вот двое ночных дворян наперебой теперь рисовали на полу углем план Мойки, и рассказывали, что да как они планировали.
— Значит, заказать Гильдии Убийц королевского судью и обвинителя? Ой нехорошо! Вот теперь я уже могу вас… — Я сделал вид, что призадумался. И пара ночных дворян, едва не вырывая уголек, стали рисовать ещё быстрее.
— Вот молодцы! — Похвалил я их. — Да вам так и жизнь сохранить можно… А вот это что? Это что такое вдоль моря‑то идет?
— Это для матросов, Ваше Величество! — Униженно отклячив зад в поклоне сального вида ночной дворянин. — Когда матросы долго на корабле без женщин, Ваше Величество…
— Бордель, что ли?
— Да, Ваше Величество! А ещё там притоны, вот тут рабыни для утех, тут…
— Ну и ну. Давай, дальше рисуй! Не отвлекайся!
Перерисую на пергамент, в своем мире переработаю, и будет у меня шикарный такой план… Только поторопиться надо, очень поторопиться!
Уже в своем мире я скрупулезно переносил планы на компьютер, и думал, и думал, и думал. За окном как раз занималось утро, я счастливо проснулся раньше Маши, и теперь у меня вовсю работа кипела. Папка с распечатками, исчерканные вдоль и поперек.
Планов Мойки хороших так и не сделали. Какие там могут быть планы‑то? Улицы идут как попало, вдоль стоят дома кое — какие… Да и изучив в бинокль местные трущобы, я понял, что плана‑то толком у них и быть не может. Нету там ни больших особняков, нету широких улиц. Идут многочисленные ручьи, кое — какие проходы между домами, снуют оборванцы туда — сюда. Кое — какой порядок лишь ближе к морю, где бордели и притоны со скупкой краденного и горным отваром. Сам горный отвар тоже показали где варили, почти что на берегу моря, среди лачуг рыбаков. Приметное такое здание, похожее на сарай с большой плоской крышей и высокой трубой.
Если смотреть в бинокль с башни замка, Мойка походила на большую исполинскую опухоль, серую гниль, присосавшуюся к городу, и распространяющуюся вглубь. С одной стороны подперта пестрым одеялом Гильдейского квартала и уголком длинных серых складов Порта, с другой стороны даже зелень садов аристократов. Омывается ленивыми волнами океана, и прижата широкой стеной, опоясывающей город.
И живут там… Кто там живет‑то, кстати, кроме криминала да нищих?
Рыбаки там живут, из мелочи, которые рыбку ловят, бедняки там живут, ещё криминальный элемент, который готов предоставить все и всяческие развлечения матросам с проплывающих мимом кораблей. Десяток — другой борделей… Ух ты, точно. Почти все побережье, от стены и далее, усыпано. Прям даже улица… Улица Красных фонарей. Этот квартал как раз курировал один из выживших ночных дворян. Ну да, были бордели хорошие, типа "Похотливого Овцебыка", а были и попроще, типа вот этого. Для матросов, короче говоря. Каждый бордель платил ночному королю. И притоны эти тоже не впустую работали, не просто так отвар разливали. И криминал местный тоже налогами обложен, за право жить. Каждый нищий в этом городе, каждый вор платил дань Ночному королю. Четверть добычи. Вроде бы и не очень много, но, с другой‑то стороны…
