«Слишком медленно», – сказал наш инструктор. Потом он стал вдаваться в детали того, что мы сделали не так. Во-первых, мы слишком долго готовились, во-вторых, носовой слишком долго взбирался на скалы, в-третьих, замешкались на начальных гребках – слишком долго нас качало на волнах.
Он приказал нам покататься в песке вместе с лодкой, потом сделать двадцатку отжиманий, а потом вернуться туда, откуда пришли. Опять мы обогнули скалы, опустили лодку в воду, носовой снова обеспечивал команде безопасность, пока мы опять чуть не утонули. Забирайся в лодку, продолжай двигаться, заткнись и греби. Очень просто.
Этот первый месяц закончился почти так же, как и начался: мы были такими же мокрыми, замерзшими, уставшими и изнуренными. В конце четвертой недели инструкторы приняли несколько трудных решений, исключив самых слабых ребят, тех, которые провалили один или два теста. Офицеры жестко оценивали даже очень целеустремленных молодых людей, которые скорее умрут, чем уйдут. У некоторых просто не хватало физических сил или подготовки, чтобы достаточно хорошо плавать, великолепно бегать, поднимать тяжести; кому-то не хватало выносливости, уверенности под водой, ловкости при работе в лодке.
Их было сложнее всего убрать из программы, потому что эти ребята уже потратили все свои силы, чтобы дойти до этой точки, и будут продолжать в том же духе. У курсантов просто не хватало какого-то из Богом данных талантов, чтобы успешно выполнять работу офицера ВМС SEAL США. Через несколько лет я уже хорошо знал нескольких из инструкторов, и все они говорили мне одно и то же об итогах четвертой недели первой фазы, об исключении ребят перед адской неделей: «Мы все мучались над этим. Никто не хочет разбивать молодым парням сердца».
С другой стороны, они не могли позволить слабым и безнадежно отстающим двигаться вперед и проходить самые трудные в мире шесть дней военной подготовки. Не только в свободном мире – во всем мире. Пожалуй, только у британских SAS, парашютно-десантных частей особого назначения, есть программа, сравнимая с этим.
По результатам четырехнедельной оценки нас осталось всего пятьдесят четыре из девяноста восьми человек, поступивших на первую фазу. И класс 226 начнет проходить свою адскую неделю в воскресенье в полдень, как и все классы, доходившие до нее.
В ту пятницу мы собрались в кабинете, чтобы послушать еще одно официальное обращение капитана Магуайра, пришедшего в сопровождении нескольких инструкторов и классных офицеров.
– Все готовы к адской неделе? – спросил он веселым голосом.
– Уя!
– Отлично, – ответил он, – Потому что вас ждет очень тяжелое, серьезное испытание. Каждый из вас выяснит, из чего сделан на самом деле. На каждом шагу этого пути перед вами встанет выбор. Сдамся ли я перед лицом боли и холода или буду продолжать двигаться? Ответ всегда будет зависеть только от вас. Нет никаких норм и цифр. Не мы решаем, кто пройдет дальше. Вы решаете. Я буду здесь в пятницу, когда закончится адская неделя, и надеюсь, что пожму руку каждому из вас.
Мы все стояли в каком-то благоговейном оцепенении после ухода капитана Магуайра, олицетворения всех воинов Коронадо. Он понимал гордость достижения высот на военной службе и точно знал, что было по-настоящему важно для «морского котика», да и вообще для человека в жизни. Это был мировой командир.
Нам дали список вещей, которые необходимо взять с собой в воскресенье: наши рюкзаки, разгрузки, основную форму и дополнительный комплект сухой одежды. Также надо было иметь набор неформенной одежды, которую положат в бумажный пакет, чтобы у ребят, успешно завершивших испытание, было что надеть. Те, кто захочет уйти по собственному желанию, тоже будут иметь набор сухой и чистой одежды, доступный в любой момент в эту неделю.
Наш инструктор дал указание хорошо питаться в эти выходные и не беспокоиться о смене постельного белья, ведь в воскресенье днем мы уже будем под заключением в учебном кабинете.
«Вы будете слишком взволнованы, чтобы спать, – добавил он весело, – так что постарайтесь хоть немного расслабиться, посмотреть фильмы и настроиться на позитивный лад».
На доске объявлений висел официальный догмат пятой недели первой фазы курса для «морских котиков» США: «Курсанты будут демонстрировать личные качества и положительные характеристики: целеустремленность, отвагу, самоотверженность, склонность к командной работе, лидерские качества и полную отдачу под влиянием неблагоприятных условий, усталости и стресса в течение всей адской недели».
Ну да, все правильно, так и должно быть, – скажете вы. Почти. Адская неделя оказалась в сто раз хуже.
Мы потратили все выходные, чтобы настроиться и отдохнуть, и в воскресенье, 18 июля, в полдень собрались в учебном кабинете. Здесь же присутствовали человек двадцать пять инструкторов со всего лагеря – этих парней мы раньше не видели. Такое количество офицеров необходимо, чтобы провести в классе адскую неделю, плюс медработники, техподдержка и ребята из отдела логистики. Конечно, необходим полный набор персонала различных направлений, чтобы провести жесточайшее физическое испытание военно-морской элиты.
Первую часть называют «изоляция адской недели». Никто не уходил отсюда, мы просто сидели в кабинете весь день. Мы взяли с собой вещмешки, а бумажные пакеты с сухой одеждой выложили в линию, сверху черным маркером написали свои имена. Ближе к вечеру нам раздали пиццу – целую кучу.
Снаружи было очень тихо – это буквально ощущалось кожей. Никто не проходил мимо: ни караул, ни вольно гуляющие туда-сюда курсанты. Все на базе знали, что вот-вот начнется адская неделя класса номер 226. Тишина была почти что данью чести павшим – я думаю, вы уже сейчас понимаете, что я имею в виду.
Я помню, как было жарко в кабинете, наверное, градусов тридцать пять. Почти весь день мы валяли дурака, но знали: что-то должно произойти, как только начнут надвигаться сумерки. В кабинете включили какое-то кино.
Время шло. Атмосфера напряжения все нарастала. Мы все ждали выстрела стартового пистолета. Адская неделя начинается с внезапного действия, которое называют Прорыв. И когда все началось, нам быстро стало ясно, что одним выстрелом этот старт не ограничивается.
Я не помню точного времени, все произошло где-то между 20.30 и 21.00. Внезапно прогремел выстрел, и кто-то в прямом смысле слова выбил боковую дверь – бам!
В комнату вошел человек с автоматом в руках, заряжая его и тут же стреляя от бедра, за ним еще двое, тоже с оружием. Свет выключился, и тут уже все трое открыли огонь, поливая комнату градом пуль (я надеюсь, холостых).
Потом раздался оглушающий свист, кто-то выбил вторую дверь, и через нее еще три человека вошли в кабинет. Единственное, что теперь мы знали наверняка: когда прозвучали свистки, все курсанты упали на пол и заняли оборонительную позицию лицом вниз, ноги скрещены, уши прикрыты ладонями рук.
«Упасть на пол! Головы вниз! Наступление!»
Потом прозвучал другой голос, громкий и резкий. Было темно хоть глаз выколи. Видно было только непрекращающиеся вспышки от выстрелов, но этот голос звучал очень похоже на голос инструктора Мюрка: «Добро пожаловать в ад, джентльмены».
