Мы были избраны сделать то, что 999 из каждой тысячи американцев никогда и не подумают сделать. Нам внушили, что наша работа необходима для безопасности американской нации. Нас отправили в Афганистан, чтобы мы участвовали в самых опасных операциях. А еще нам запретили убивать этих бедуинов, прежде чем они взорвут к чертям нас всех, потому что он может оказаться невооруженным гражданским, который просто решил погулять с динамитом на поводке.
Как насчет второго парня? Молодого пастуха с тростью, бегущего позади и погоняющего гребаных верблюдов? Как насчет него? А что, если он ждет не дождется того, чтобы убежать в горы, к своему старшему брату и остальным жестоким талибам? К тем, которые ждут нас в укрытиях пещер с РПГ наперевес?
Мы не услышим, как он сдает им наши позиции, этого не услышат и те политики, которые принимали правила ведения боевых действий. И эти серьезные люди в деловых костюмчиках не будут лезть по горным склонам, когда первая же граната взорвется прямо рядом с нами и взрыв оторвет кому-то ногу, а кому-то голову.
Может быть, нам лучше убить этого маленького дикаря на месте, прежде чем ему представится шанс сбежать и рассказать о нас врагу? Или он – просто невооруженный гражданский, который не причинит никому вреда? Он просто выгуливает тротил, конечно. Террористы знают правила, как знали они их и в Ираке. Но эти правила не для них. Это правила для нас – правила западных стран, цивилизованной части мира. И каждый мятежник знает, как манипулировать ими в свою пользу. Иначе бедуины носили бы с собой оружие.
Но они не носят. Потому что они знают: американские солдаты слишком боятся в них выстрелить, потому в этом случае их осудят за убийство. Я точно знаю – талибы считают наши правила забавными.
И уж если кто-то из наших ребят пристрелит парочку террористов, их товарищи со скоростью света сообщат арабскому телевидению «Аль-Джазира», и в новостях объявят:
ЖЕСТОКИЕ АМЕРИКАНСКИЕ ВОЙСКА СТРЕЛЯЮТ В МИРНЫХ ДРУЖЕЛЮБНЫХ АФГАНСКИХ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЕВ
Вооруженные силы США обещают, что «морские котики» понесут заслуженное наказание.
Нечто подобное. Уверен, суть вы уловили. СМИ в Соединенных Штатах нас просто распнут. Теперь так всегда и происходит. Самая сильная шумиха за последние годы разразилась вокруг дела «Абу Грейба», но если смотреть более широко, в контексте всех смертей и разрушений, которые мусульманские экстремисты принесли этому миру, кучка униженных иракских заключенных лично меня не сильно беспокоит. Вы бы согласились со мной, если бы увидели своими глазами, на что способны эти парни. Например, они просто отрезают людям головы – и американским солдатам, и работникам добровольческих организаций. Террористы, не задумываясь, убивают людей тысячами: они пытали, калечили и вырезали фигуры ножами на телах молодых американских солдат, словно в Средние века.
На самом деле в войне с мятежниками нельзя сказать наверняка, кто гражданский, а кто нет. Так зачем же вводить правила, придерживаться которых до конца не сможет никто? Правила не работают, потому что большую часть времени солдаты не знают врага в лицо, а когда узнают, бывает уже слишком поздно для спасения их жизней. Понять смысл и извлечь какую-нибудь пользу из правил ведения боевых действий в ситуации реального времени практически невозможно.
Также никому точно неизвестно, как называть американцев в Афганистане. Может, мы – миротворческие силы? Мы сражаемся в войне против мятежников на стороне афганского правительства или на стороне США? Мы пытаемся выследить главного террориста бен Ладена или предотвратить очередной захват «Талибаном» власти в стране, потому что эта организация защищала бен Ладена и всех его приспешников?
Я понятия не имею. Мы можем сделать и то, и другое. Отдайте нам приказ – и дело будет сделано. Мы – верные слуги правительства США. Но в Афганистане борьба проходит на вражеской территории. И не имеет значения, что мы приглашены демократическим государством, его собственным правительством. Не имеет значения, что нет стрельбы через границу в Пакистане, не имеет значения нелегальность талибской армии, не имеет значения Женевская конвенция…
Когда мы пробирались по этим горам, пробуя все известные нам способы остановить перегруппировку «Талибана», пытаясь обнаружить и арестовать основных лидеров и экспертов по взрывчатке, всегда были окружены хорошо вооруженной вражеской армией, чьими общепризнанными намерениями было наше убийство. И все это на вражеской территории.
Но мы пойдем туда снова. В любое время. Хоть каждый день. Мы сделаем то, что должны, доведем дело до конца или умрем, но не оставим попыток. От имени Соединенных Штатов Америки. Но не стоит решать за солдат, кого могут атаковать, а кого нет. Это решение должно приниматься военным командованием. Если либеральные СМИ и политическое сообщество не может принять тот факт, что иногда на войне погибают невинные люди, тогда я могу только предложить им, когда подрастут, послужить пару месяцев в верховьях Гиндукуша. Вероятно, они здесь не выживут.
Любому правительству, которое считает, что война может быть хоть в каком-нибудь смысле справедливой и подчиняться таким же правилам, как, например, бейсбол, вероятно, не стоит ввязываться в боевые действия. Потому что в войне нет никакой справедливости, иногда в ней страдают невинные люди. Это происходит на протяжении уже миллионов лет. Столкнувшись лицом к лицу с головорезами «Талибана», мы не деремся по правилам статьи 4 Женевской конвенции. Мы деремся по правилам 223.556 мм – это калибр и размер пуль наших автоматов «M4». И если эти числа выглядят не очень, то можно отдаться на волю пуль 7,62 мм, которыми стреляют в американцев из украденных русских автоматов Калашникова.
В глобальной войне против терроризма для нас есть правила, но враги используют их против нас. Мы стараемся мыслить здраво – они не остановятся ни перед чем. Эти дикари унизятся до любой формы самых жестоких способов ведения войны: пыток, обезглавливания, расчленения трупов, атак на гражданских лиц, женщин и детей, подрыва бомб в автомобилях, до самоубийства, в конце концов. Все, до чего их воспаленный мозг только сможет додуматься. Они стоят в одном ряду с самыми кровожадными монстрами в истории человечества.
И я все время задаюсь вопросом: кто готов идти дальше всех, чтобы выиграть эту войну? И всегда ответ один и тот же: они. Террористы добровольно погибнут, чтобы только уничтожить врага. Они готовы идти до конца – в любое время, в любом месте, чего бы это ни стоило. И у них нет правил ведения боевых действий.
И вот так у наших солдат возникает дополнительная ко всем прочим причина для опасений, когда мы выходим на войну против «Талибана» или «Аль-Каиды»: страх самих себя. Страх того, что наш собственный трибунал морских сил может начать дело против нас, страх американских СМИ и их отрицательного влияния на американских политиков. В каждом солдате кроется ужас перед такими недоучками-журналистами, которые всего-то и хотят состряпать скандальную историю, чтобы оправдать свою зарплату. Это не только мое мнение. Мы все их ненавидим – отчасти за отсутствие здравого смысла, но в большинстве своем из-за их невежества и вопиющей беспринципности. Как только вооруженный конфликт превращается в войну средств массовой информации среди государств всего мира, новости становятся лишь выражением мнения, они не передают истинного положения дел. Когда в процесс включаются СМИ Соединенных Штатов, шансы на победу в войне резко уменьшаются из-за введения ограничений нашей свободы, и это просто отличные новости для нашего врага.
