Так под настоечку и приятную беседу прошёл ужин, мы рассказывали, что творится в большом мире, селяне делились знаниями об окружающей флоре-фауне, детишки продолжали демонстрировать неисчерпаемость энергии, а деревенские девки, да и женщины постарше стреляли глазками и подкладывали кусочки повкуснее. Наше бойцы в очередной раз проявили смекалку (а может, кто из сержантов посоветовал) и быстренько нашли чем отдариться – наши сухие пайки были мигом выпотрошены, и женщинам и детям деревни достался весь сахар и шоколад. Черт! Видели бы вы, как блестели у них глаза. Детишки просто огласили двор визгом такой громкости, что, наверное, в ППД было слышно, а какая-то женщина лет пятидесяти, откусив маленький кусочек шоколадки, просто заплакала и убежала со двора.
Серьёзный разговор с картами, кроками и прочей развединформацией мы решили отложить на утро, все-таки и мы расслабились, и деревенским наше появление как обухом по голове, можно что-то упустить, забыть, не посчитать нужным. А это «что-то» может стоить жизни моим бойцам, так что лучше такие вопросы решать на свежую голову, но один вопрос я всё-таки задал:
– А скажи, Степаныч, как так получилось, что у вас тут, можно сказать, образцовая деревня? А ведь никакой поддержки, насколько я понимаю, у вас не было, строились сами, оборонялись сами. У нас вокруг части много деревень, которые мы с самого начала поддерживали, и защищали, и оружием помогали, и даже технику выделяли, а живут в этих деревнях намного хуже.
– Видишь тут какое дело, Николай, – за ужином все перезнакомились и обращались друг к другу уже по именам, так деревенским было привычнее, – мы ведь и до Войны ни от кого особой помощи не видали, вот и привыкли жить своим умом и рассчитывать только на себя. В некотором смысле нам после Войны даже легче стало – никаких тебе налогов, никаких проверяющих, ничего согласовывать не надо. Вот и живём себе, никого не спрашивая, пока вроде неплохо выходит.
Вот такая нехитрая философия. Если в голове не опилки и руки не из задницы растут, то человеку на земле государство со всей его бюрократией вроде как совсем и не нужно. А потом мне стало не до философских размышлений, потому что на меня налетела та самая Верка, видимо, самая бойкая девка в деревне. Глаз она на меня положила ещё за ужином, а теперь вся её кипучая энергия наконец выплеснулась, и устоять перед этим цунами оказалось просто невозможно. Да и, честно говоря, не очень-то я и старался. На дежурство мне выпала предрассветная смена, так что есть возможность провести остаток ночи с пользой.
Проект «Торхаммер»
Наблюдатель «Зелёный»: Без изменений.
Наблюдатель «Чёрный»: Без изменений.
Наблюдатель «Ближний»: Рекомендую на базе деревни устроить аванпост. Местные жители весьма компетентны в вопросах выживания и уверенно контролируют прилегающие территории. Усиление деревни небольшим контингентом с тяжёлым вооружением значительно увеличит контролируемую Коалицией зону.
Координатор: Принято к рассмотрению. Продолжение проекта согласно плану.
День шестой
Шестой день нашего похода на восток. Вчерашний день был не очень удачным в плане пройденного расстояния, но зато богатым на события. Вечером я отправил рапорт, и в ответ получил благодарность за уничтожение стаи мутов и обнаружение деревни, разрешение оставить деревенским трофейное охотничье оружие и патроны и приказ передать сержанту Колташеву запасную рацию, а также провести инструктаж по радиопроцедуре. Так что у бригады появился дружественный анклав, а деревня больше не будет оторвана от мира. Думаю, в ближайшее время им закинут пару крупнокалиберных пулемётов взамен вышедшего из строя, да и ещё каких-нибудь ништяков наверняка подкинут, чего-чего, а оружия у бригады в несколько раз больше, чем может потребоваться.
Ночь прошла без эксцессов, если не считать сексуального марафона, так что поспать мне удалось не больше часа. Тут бы по закону жанра должна была возникнуть великая любовь между отважным воином и прекрасной селянкой, но ничего подобного не случилось, просто мы оба получили огромное удовольствие и с утра разбежались по делам: Верка чмокнула меня в щеку и весело ускакала доить коров, а я, зевая, отправился проверять посты. Удивительно, но на уничтожение полутора сотен мутов мы потратили намного меньше сил, чем на производство десятка маленьких человечков. Хотя в процессе производства, в отличие от уничтожения, мы техникой-то не пользовались. Вот такое интересное наблюдение. Блин, какая ерунда лезет в голову от недосыпа…
На утреннем совещании, куда я пригласил кроме Якута ещё Енота и Эдди, староста увидел наши невыспавшиеся морды и без разговоров пошёл заваривать, как он сказал, «специальный утренний чай». А я подумал, что придётся нам устраивать дневной привал, иначе мои бойцы позасыпают на ходу. Чай, естественно, оказался набором каких-то травок и корешков, но бодрил не хуже боевого стимулятора, туман из головы бесследно выветрился, да и бодрости заметно добавилось. Следующие два часа мы провели обсуждая дальнейший маршрут, выясняя положение аномалий, очагов заражения и прочих опасных мест. Затем я оставил Якута проводить инструктаж по пользованию рацией, а сам по просьбе Степаныча отправился к местной, как он выразился, «колдунье» тёте Гале.
Домик колдуньи стоял в конце деревни, немного на отшибе, и по дороге я ломал голову на тему «зачем я ей понадобился». Я ожидал увидеть старуху, которая вчера просто не смогла или не захотела приковылять на общий ужин, и был немало удивлён, когда дверь мне открыла та самая женщина, что вчера расплакалась, попробовав шоколад. Естественно, никаких чёрных котов, воронов и прочего магического реквизита тоже не оказалось. Обычная деревенская изба, правда, везде развешаны пучки трав, а большой стол в комнате заставлен каменными ступками, какими-то кувшинчиками, пузырьками и ещё непонятно чем.
– Заходи, лейтенант, не стой в дверях, – поприветствовала меня хозяйка. – Ага, вижу, Степаныч тебя уже чаем напоил, это хорошо, чаек-то этот будет вас бодрить часов десять, может двенадцать, но потом надо поспать. Вы парни крепкие, но зазря над сердечком издеваться тоже не след. Давай садись на стул, угощайся чайком, я вот булочек с утра напекла, а я пока подарки свои приготовлю.
– Да что вы, тётя Галя, какие подарки, – начал отнекиваться я, предполагая, что мне сейчас вручат какие-нибудь обереги, амулеты от сглаза или ещё что-то в этом роде. Всё-таки глухая деревня, суеверия, колдунья вот.
– Да ты, солдатик, погоди отказываться-то. Я ведь вчера, как шоколад попробовала, сама не своя была, я этот вкус ещё с довоенных времён помню, ох и сладкоежка я была тогда. Петюня-то мой, царство ему небесное, постоянно мне из райцентра шоколадки, конфеты всякие возил и «сладким пирожком» дразнился. Эх… Ладно, тебе-то это неинтересно, это ж не Верку всю ночь кувыркать, – колдунья добродушно усмехнулась и сразу стала серьёзной. – Вот смотри, лейтенант, какие у меня для вас подарки.
Она выставила на стол несколько глиняных кувшинчиков, раскрашенных в разные цвета.
– Знаю я, что у вас медицина всякая и химия своя есть, но то, что я тебе дам, ни один нормальный учёный изобретать не решится. У меня это все осталось ещё с первых послевоенных лет, когда выживали любой ценой, вот и приходилось придумывать. Значит, вот в этом синеньком кувшине обезболивающее. Даже если оторвёт руку или ногу, один глоток – и можно про любую боль забыть. У нас его охотники носят с собой на самый крайний случай, с одной стороны, никакой боли, а с другой – и не заметишь, как кровью истечёшь или лёгкие обломком ребра порвёшь, так что аккуратнее. Вот в этом красном – эликсир берсерка. Доза тоже один глоток. Четыре часа полной невосприимчивости к боли, ранам, усталости. Даже с простреленным сердцем минуты две можно бежать. Но через четыре часа – смерть, противоядия нет. А вот в этом зеленом – просто стимулятор. Можно бежать сутки, не сбавляя темпа. Но после надо выпить литров пять воды, лучше с мёдом или сахаром, и сутки спать. Больше никаких побочных эффектов нет, но если сердце слабое или почки – гарантированная смерть. Вот такие подарки вам от деревенской колдуньи. Не сильно приятные, но могут оказаться полезными, дай-то бог, чтобы этого не случилось. Ну а за приятными на обратном пути заходите, уж наши девки не подкачают… – и опять задорно улыбнулась.
