Однако были у обороны и существенные минусы: болота позади посёлка не давали возможности быстро эвакуироваться, а ложбинка, расположенная меньше чем в километре от стен и закрытая от защитников холмиком, позволяла скрытно накопить там несколько сотен нападающих. И самое неприятное для нас в сложившейся ситуации – войти в посёлок мы могли только через ворота, то есть пройти через толпу мутов, умудрившись при этом не попасть под огонь людей.
Пока мы рассматривали театр военных действий с высоты птичьего полёта, сталкеры пытались обнаружить источники радиосигналов в самой крепости и за её пределами. Удалось поймать короткие передачи от четырнадцати маломощных источников, скорее всего, носимых радиостанций защитников, и от двух более мощных приёмопередатчиков, причём один из них находился в крепости, а вот второй был расположен восточнее. Все передачи были шифрованными, а аппаратуры для вскрытия шифров у нас с собой, естественно, нет. Все-таки мы экспедиция, а не отряд глубокой разведки.
Как я ни надеялся, но наше совещание результатов не дало. Никто так и не смог родить идею, как же семнадцати человекам пробиться через несколько сотен, если не тысяч мутов. Вариант с героической гибелью всего личного состава экспедиции мы, естественно, даже не рассматривали. Решили отложить решение до утра, пока всем отдохнуть, а ещё до рассвета снова поднять «птичку» и отправить егерей повнимательнее рассмотреть противника. Может быть, новые данные смогут подсказать какой-нибудь вариант выполнения задания.
Мы поужинали остатками продуктов, захваченных на хуторе, огня разводить не стали, и вместо ставшего уже привычным вечернего чая мне пришлось довольствоваться банкой саморазогревающегося кофе из ИРП
[2]. Отряд расположился на отдых, часовые заняли места на склонах оврага, а я сел подводить итоги дня и писать отчёт. Прошли мы сегодня километров пятнадцать, очень уж большой крюк пришлось давать, чтобы выйти к Угловому, да сам посёлок расположен немного в стороне от первоначального маршрута. Хотя мне кажется, что пройденные километры уже потеряли своё значение. Завтра семнадцати стойким оловянным солдатикам предстоит сразиться с полчищами крыс, и, боюсь, на этом наша экспедиция закончится. Ввиду отсутствия наличия личного состава. Но есть приказ, и мы его выполним, пока ещё не знаю как, надеюсь утро принесёт какое-то прояснение обстановки.
Пока писал рапорт, проверял караулы и занимался прочей рутиной, положенной командиру подразделения и дежурному офицеру, незаметно пролетели полтора часа. Ещё полчасика, и пора будить Карабаса, а оставшееся время можно смело потратить на ещё одну кружку, точнее банку кофе и осмотр моей многострадальной руки. Кофе ожидаемо не принёс никаких сюрпризов – стандартная бурда из ИРП, а вот с рукой оказалось не так просто. Во-первых, боль в плече практически исчезла и напоминала о себе, только если завести руку далеко за спину, во-вторых, в районе кисти обнаружились несколько пятен, где кожа посерела, зашелушилась и, кажется, стала чуть твёрже на ощупь. Пятна были небольшие, где-то с ноготь большого пальца, и даже не берусь судить, что бы это могло значить. Да и не сильно важно, может быть, я переживу завтрашний бой, но, скорее всего, нет. Снова вспомнились слова Михалыча: «Сдохнуть можно, а вот облажаться нельзя», которые меня, как ни странно, окончательно успокоили, и я пошёл будить Карабаса.
Проект «Торхаммер»
Наблюдатель «Зелёный»: Устойчивость Объекта к сильным физическим и нервным нагрузкам повысилась на 12 процентов от первоначальных значений. Таким образом, прирост составляет 3–5 процентов в сутки, что соответствует первоначальным расчётам. Вызывает опасение возможность применения Объектом кустарных препаратов, полученных в деревне, для повышения боевых характеристик в предстоящем бою. Предлагаю предупредить Объект о риске. Анализ изменений кожного покрова затруднён отсутствием образцов тканей.
Наблюдатель «Чёрный»: Уровень взаимодействия Объекта с тактическим комплексом за истёкшие сутки не изменился. Текущий прогноз корректируется.
Наблюдатель «Ближний»: Без изменений.
Координатор: «Ближнему»: предупредить Объект о риске применения деревенских зелий. Группе силовой поддержки быть готовой действовать в зависимости от плана завтрашней операции. Конкретные действия – на усмотрение командира группы.
День тринадцатый
Утро тринадцатого дня нашей экспедиции ничем принципиально не отличалось от всех предыдущих: мы быстро перекусили сухим пайком, и бойцы взялись за мелкий ремонт брони, подгонку снаряжения, набивание магазинов и прочие дела, предшествующие бою. Я обратил внимание, что все занимались этими простыми делами как-то очень сосредоточенно, без обычных шуток и подколов, все понимали, что нам предстоит бой, который для многих окажется последним. А я смотрел на своих бойцов и пытался придумать хоть что-то, что поможет донести блок ретранслятора до посёлка, но голова была совершенно пуста. Неожиданно моё внимание привлёк уход егерей на разведку – мы ещё с вечера решили, что к рассвету они должны более детально разведать местность вокруг и уточнить расположение противника. Так вот, глядя, как Чижик практически растворился в окружающих наш овражек кустах, я чуть не подпрыгнул от пришедшей на ум идеи. Осталось только уточнить некоторые моменты.
– Михалыч, твой карамультук на сколько бьёт? Так, чтобы уверенно?
– Ну, на тысяче я кабану в нужное место попадаю. Не кажный раз, конечно, но четыре из пяти в голову положу, ага.
– А патроны какие?
– Есть три дюжины экспансивных, двадцать со стальным сердечником и почти сотня пулевых оболоченных. Только это, командир, скорострельность-то у меня смешная, болтовка ведь, ага.
– Нормально… – План боя начал вырисовываться у меня в голове. – Гудвин, а у тебя как?
– Восемьсот уверенно, калибр-то у меня поменьше, чем у этого слонобоя. Могу и на тысячу, но без гарантии и только по мягким целям – энергии пули даже на простой броник уже не хватит. Патроны экспансивные – сто штук, бронебойные – восемьдесят два, трассеры – пятьдесят.
– Годится. Сталкеры, у вас как с дальнобойностью?
– Никак, командир, – отозвался Краш. Эдди был занят сканированием диапазонов и только кивнул. – Мы издалека очень редко работаем, в других группах есть марксманы, но это редкость.
– Ясно. – Теперь я более-менее представляю расстановку сил в предстоящем бою. – Увал, облети кружок километра на три, неожиданности нам сегодня совсем не в кассу. А вы, товарищи командиры, наливайте кофе – будем морщить мозг.
Сержанты и Прапор подвинулись ближе ко мне, так, чтобы всем было видно планшет с картой местности, на которой по мере полёта беспилотника появлялись новые подробности и обозначались места расположения противника. Я подключил Енота, ушедшего в разведку, в режим конференции и начал излагать свою идею.
– Смотрите, мысль пока сырая, но примерная идея такова: реальных бойцов, умеющих ходить в атаку, у нас всего восемь: я, Якут, Карабас и трое его бойцов, Прапор и Малой. Егеря и сталкеры больше тихушники, а Шило с Лесным даже на массовку не тянут. Но! Наша задача – не покрошить всех мутов в округе, а установить связь командования с посёлком. Для этого надо пронести в Угловой ретранслятор, рацию нашего образца и инструкцию. Соответственно, идея: мы ввосьмером идём на прорыв, Чижик с Енотом и сталкеры тишком тащат два комплекта для связи, остальные прикрывают наш прорыв и страхуют связистов. Примерно так.
