Однако местных это сооружение, похоже, совсем не удивило. Морпех тут же взял в оборот Олега, и они полезли в глубь агрегата, что-то горячо обсуждая. Я услышал только несколько слов: «заклинит, экстрактор, аварийный сброс» и «поддать жару». Видимо, у меня на лице было написано такое непонимание, что Семеныч сжалился и махнул рукой Марату.
– Марат, объясни военным, что вы тут наизобретали, ладно?
– Ага, – изобретатель кивнул и подошёл к нам с Карабасом. Кстати, у моего сержанта вид был не менее удивлённый, чем у меня.
– Марат, – представился парень. Мы пожали руки, представившись в ответ, и перешли к сути.
– Началось все примерно года три назад, – обстоятельно и не спеша начал Марат, – до этого мутов вообще было немного, а до посёлка они реально сумели дойти всего один раз. А тут как прорвало, что ни месяц, то новая стая. И не по десятку, как раньше, а полсотни рыл минимум. Особой опасности они не представляли, Жека молодец, настоял на постройке стены ещё лет десять назад. Так что подходили муты, мы их отстреливали, трупы в болото, трофеи на склад. Очень славно мы тогда поднялись на трофеях, вначале-то было у нас с полсотни автоматов да сотня ружей разнокалиберных. Пистолетов вообще один – табельный «макаров» у шерифа. А тут получилось всех, кто в караул на стене заступает, вооружить автоматическим оружием, даже пулемётами разжились. Вроде все отлично, но муты приходили все более крупными стаями, и справляться с ними становилось все сложнее. Крупняки и пушку решили не трогать, оставить на чёрный день, а мы с Олежкой принялись придумывать что-нибудь такое, чтобы сразу толпу мутов положить. Сперва, естественно, подумали о минах, благо тола у нас просто завались. Не знаю, откуда это богатство, это вы у Семеныча спрашивайте. Ну, мины мы делать научились. Попотеть пришлось, конечно, но теперь работают почти без осечек. Короче, мины наладили, стали думать дальше. Чего только не перепробовали: и огнемёты, и миномёты, и даже ракеты. Тут-то и всплыла основная проблема – делать оружие мы можем или из того, что под ногами, типа поражающих элементов для наших мин, щебень мы туда сыплем, или же из трофеев. Кто-то предложил из трофейных патронов картечь высыпать, а порох для миномётов использовать. И тут меня торкнуло: картечница Гатлинга! Понимаете, о чем я?
– Название слышал, но что это за зверь, не представляю.
– В общем, жил когда-то давно в Америке головастый мужик по фамилии Гатлинг. И придумал он такую штуку, как из нескольких винтовок сделать что-то вроде пулемёта. Настоящие пулемёты потом уже появились. А так брали несколько винтовочных стволов, ставили на барабан, сверху магазин, снизу выброс гильзы, сбоку рукоятка. Крутишь рукоятку, стволы вращаются, получил патрон, повернулся, сработал боек, выстрел, повернулся, дошёл до низа – гильза выпала. Самое главное, стволы не перегреваются и скорострельность регулируется: чем быстрее ручку крутишь, тем скорострельность выше. Картечницей это прозвали за то, что по эффективности больше всего походило на снаряд с картечной начинкой. Вот такая идея. А мы решили, что наша картечница будет стрелять именно картечью. У нас весь склад завален трофейными патронами, у мутов в основном охотничье оружие и патроны к нему картечные. Подобрали стволы получше, присобачили движок от бензопилы, чтобы ручку не крутить, придумали нормальный экстрактор, ну прочее по мелочи. Три дня назад испытали. Вот это моща! Я за несколько секунд выкосил несколько сотен мутов, даже ДШК так не может! – Марат аж раскраснелся, глаза засверкали, вот-вот вскочит и начнёт боевые пляски отплясывать.
– И что случилось? Почему вы только сейчас это чудо инженерной мысли выкатили? – умеет Карабас смотреть в корень проблемы.
– Да фигня по большому счёту, – изобретатель слегка успокоился и вернулся к неторопливой обстоятельной манере повествования. – Патроны-то у нас, как я говорил, трофейные. Соответственно, как минимум два из десяти негодные. Мы об этом знали, наш экстрактор выкидывает патрон, даже если он не выстрелил. При такой скорострельности двадцать процентов осечек погоды не делают, все равно за секунду из стволов вылетает несколько килограммов свинца. Единственное, чего мы не предусмотрели, что бракованный патрон может сработать с задержкой. Один и сработал прямо у меня под ногами. Чуть не обосрался, честное слово. Вот и пришлось доделывать. Теперь гильзы валятся в одно ведро, несработавшие патроны в другое, с водой. Заодно экстрактор доработали, он теперь перекошенные, раздутые и любые гильзы выдёргивает.
– Понятно. А что же вы какой-нибудь бронещиток не предусмотрели? У мутов пращники лупят камнями не хуже крупняка.
– Есть щиток. Мы его там, в доте оставили. На фига эту тяжесть туда-сюда таскать.
Теперь я совсем по-другому смотрел на это изделие местных кулибиных. Несколько килограммов картечи в секунду способны снести любое количество мутов, несмотря на их силу, природную броню, реакцию и регенерацию. Единственный минус, который я видел – малая дистанция поражения. Уже на сотне метров картечь становится практически бесполезной, так что это агрегат, при всем своём могуществе, проблем посёлка не решает. Словно прочитав мои мысли, Марат сказал:
– Эта штука со стволами двенадцатого калибра. Мы уже почти собрали такую же десятого. А мальцы сейчас отбирают патроны с пулями. Может быть, потом удастся сделать так, чтобы снаряжать магазины пулевыми и картечными вперемешку, пока что-то не выходит.
– Вижу, наше супероружие произвело на вас впечатление? – как всегда улыбаясь, заговорил Семеныч. – Тогда я оставлю вас с нашими вояками, Жека покажет нашу систему обороны, а сам пойду заниматься скучными хозяйственными делами.
Мэр позвал каких-то людей и, что-то им быстро на ходу объясняя, удалился, а мы с морпехом, изобретателями и ещё несколькими жителями Углового покатили тележку с картечницей в сторону стены посёлка. Почему-то я думал, что новое оружие придётся поднимать на стену, и уже начал прикидывать, как это половчее сделать, но неожиданно мы подкатили тележку к крепкому сараю, сложенному из фундаментных блоков и толстых брёвен. Картер что-то сказал в рацию, ему так же невнятно ответили, и ворота открылись. Опа! Вот уж чего не ожидал увидеть! Из сарая уходили под землю пять ходов, высотой в два метра и шириной чуть больше, причём в этих ходах были проложены рельсы. Не такие, как на железной дороге, поменьше, но все было сделано добротно, под шпалами слой гравия, потолки и стены укреплены досками и бетоном, и даже редкие лампы горят. Теперь я понимаю оценку Карабаса военным талантам коменданта.
– Серьёзно вы тут окопались, сержант, – я не стал скрывать своего восхищения, – давно готовились?
– Называй меня лучше Жекой или Ганни, так привычнее, тем более тут я никакой не сержант, а по уму вообще должен считаться военнопленным, – хохотнул морпех, – а строить укрепления я начал сразу, как только меня назначили комендантом. Я ведь успел повоевать ещё в том, старом мире. Одна командировка в Ирак, три в Эй-стан. Ещё тогда я понял, что против толпы нужны крепкие стены, пулемёты и много-много мин. Смотри, всю нашу оборону пара штурмовых вертолётов разделает за один вылет, а против уродов мы держимся уже месяц, и ничего. Кстати, спасибо за миномёты, вот они могли доставить неприятностей. Не критично, но нервы бы потрепали, да и баб с детишками пришлось бы держать в подвалах. А теперь мы поставили их на закрытой площадке и лупят эти миномёты в обратную сторону. И старикан ваш там прижился, настоящий командир батареи – у нас на опорном такой же старый перец артиллерией командовал. Реально, один в один.
