Мужчины кружились вокруг нее, движения их боевого танца были отточены и синхронизированы. Билли раскачивалась и пригибалась, парировала удары и сама их наносила. В таком ограниченном пространстве битва скорее напоминала драку, тела сталкивались между собой и бились о стены, Билли и нападавшие то и дело врезались друг в друга.
Один из агентов замахнулся, Билли поднырнула ему под руку, крутанувшись на носках, и резанула Ножом. С момента смерти Чужого оружие больше не могло пользоваться силой Бездны, однако оно все еще оставалось шедевром кузнечного искусства и было достаточно грозным, когда его сжимала умелая рука Билли. Параллельные лезвия пронзили лодыжки двух нападающих, Нож прошил мышцы и кости, будто масло. Противники закричали и свалились: не мертвые, но выведенные из строя. Билли на мгновение затормозила – в толпе нападавших образовался просвет, – потом развернулась и снова начала уклоняться от ударов армированных перчаток, которые свистели у ее лица.
Вспомнив, что сделает мужчина слева, Билли парировала удар, почти не опережая события. Он замахнулся кулаком, потом второй рукой, прижимая лезвие ножа к предплечью. Билли парировала, Двудольный Нож соскользнул с клинка в снопе искр, отчего она потеряла равновесие, когда инерция бросила ее тело вперед.
Увидев свой шанс, ее ударил в живот другой мужчина. Воздух вышел из легких одним взрывным выдохом, и Билли пошатнулась, пальцы ее искусственной руки схватились за воздух. Она смотрела, как Двудольный Нож заскользил по коридору, остановившись у дверей большого кабинета.
Нет! Все повторяется. Какими бы ни были отличия, сколько бы ни занимала драка, одно оставалось неизменным. И сколько бы раз она ни возвращалась, она была бессильна это предотвратить.
Билли кинулась вперед, бросаясь за Ножом, но ее тут же схватили сзади – одна рука обхватила за живот, другие взялись за плечи. Она вырывалась, но все было бесполезно. К четверым оставшимся мужчинам присоединились другие, весь элитный отряд сбежался в коридор, пока из смежных кабинетов выходило подкрепление.
Драка закончена, бойцы, тяжело дыша, стояли и смотрели на Билли.
А потом почти все как один обернулись к другому концу коридора. В конце концов, не Билли была их целью.
А Дауд.
Один из них – наверное, лидер – шагнул вперед, в сторону закрытой двери кабинета.
Дверь распахнулась. Вышел Дауд, разминая шею и похрустывая костяшками.
Группа замерла. Билли чувствовала их неуверенность – но не страх. Это были тренированные солдаты, лучшее, что мог предложить Морли. Они не боялись, но осторожничали.
Напали первые из них. Билли смотрела, как Дауд наклонился и подхватил Двудольный Нож.
Она прокричала его имя. Прокричала предупреждение не подбирать нож, как кричала уже много раз.
Но было поздно. Всегда слишком поздно.
Дауд застыл с пальцами на рукоятке, со стиснутыми зубами. Билли видела, как сузились его глаза, как выступил каплями пот на лбу.
И как только люди оказались поблизости, Дауд закричал в ярости и бросился на них, Двудольный Нож полыхнул перед ним и исполосовал троих прежде, чем они успели подойти.
Билли сползла на пол, когда ее отпустили, – державшие ее торопились помочь остальным, пока Дауд пробивал путь среди агентов. Билли могла только наблюдать, как Дауд двигался со сверхъестественной скоростью, расплываясь в глазах и будто растягиваясь, когда убийца переносился от цели к цели, а Нож резал, кромсал, рубил. Скоро деревянные панели стен были покрыты кровью, а Дауд приближался к Билли, пока перед ним падали люди и части их тел.
В нем что-то изменилось. Билли, стоя на коленях в конце коридора, видела синий свет всякий раз, когда закрывала человеческий глаз, – яркие вспышки, будто открывавшие перед ней серию застывших изображений, на которых бушующее чудовище – ее бывший учитель – изничтожал посланцев из Морли.
Все закончилось так же, как и всегда. Она ничего не могла поделать. Наверное, прошлое изменить нельзя. И наверное, пора ей это понять.
Пока Билли с трудом поднималась на ноги, на пол упало последнее безжизненное тело. Дауд снова переместился, преодолевая пространство между ним и Билли за секунду. Он стоял перед ней, тяжело дыша, склонив голову, с упавшими на лоб мокрыми волосами. В правой руке он держал Двудольный Нож, и Билли видела, как на коже левой горит метка Чужого – горит сквозь кожу перчатки.
Она протянула руку.
И тут он упал, и Двудольный Нож зазвенел по половицам, когда тело ударилось о пол.
28
РЕЗИДЕНЦИЯ (БЫВШАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ) КИРИНА ДЖИНДОША,
ВЕРХНИЙ КВАРТАЛ АВЕНТА, КАРНАКА
24-й день месяца Урожая, 1852 год
«Был поздний вечер, и, осмелюсь сказать, гостями уже было выпито немало рома и выкурено сигар, когда наш хозяин, мистер Джиндош, отвел нас в личный кабинет. Немногим выпадала такая удача – видеть то самое место, где, как поспешил верно отметить мистер Хамфрис, “творится волшебство!”. Мистер Гэллант – чьи чувства и темпераментный норов, вероятно, были притуплены чуть более обычного, благодаря славной коллекции крепких напитков со всех Островов, принадлежащей мистеру Джиндошу – хотя бы развлек присутствующих. Он бросил пренебрежительную реплику в адрес нашего хозяина, а затем сам оказался брошен на пол, когда мистер Джиндош повернул рычаг, и мистер Гэллант обнаружил, что та часть комнаты, где он зубоскалил, внезапно изменила форму – сами стены и пол неожиданно приняли новую конфигурацию в считаные мгновения.
Мистер Джиндош, возможно, и престранный индивид, но нет никаких сомнений, что его необычный дом – плод трепетной любви и труда».
– «ПОВЕСТВОВАНИЕ О ВЕЧЕРЕ С КИРИНОМ ДЖИНДОШЕМ»
Выдержка из личного дневника аристократа
Дауд проснулся на широком диване, на мягкой красной коже, расшитой цветочными бутонами. Диван стоял в большой, но темной комнате, единственный источник свет находился на длинном низком столе рядом. Он огляделся, пытаясь вспомнить, куда попал, что случилось, но на ум ничего не шло.
Затем он неожиданно вспомнил. Двудольный Нож. Он был у Билли – она как-то нашла его. И он орудовал им сам, сражался им и…
Потом он вспомнил кое-что еще. Тошнота, нашедшая волнами, затуманившая разум, из-за которой поплыл мир вокруг. Он вспомнил ощущение Ножа в кулаке, пронзительный холод, истекающий от металла, проникавший под кожу, от которого ныла каждая кость в руке.
Артефакт. Предмет его поисков – его одержимости. Он был у Билли. Почему-то он был у нее.
Дауд закрыл глаза – и тошнота вернулась. Он сделал вдох, ощутил, как ускорилось сердцебиение, почувствовал и услышал хрип в груди. Сделал еще один вдох, медленно, и обнаружил, что воздуха меньше, чем он ожидал, несмотря на дополнительные усилия. Он растер грудь ладонями, не понимая, что происходит. Руки казались тяжелыми.
Что-то изменилось. С ним что-то случилось. Он чувствовал себя… усталым.
