– Так ты меня впустишь или нет? Эта неопределенность убивает.
Она вздохнула и слегка попятилась, давая гостю пройти. Закрыв за ним дверь, Уилла поспешила к колонкам, стоявшим у компьютера, и убавила громкость – Спрингстин с его сексуальной хрипотцой в данной ситуации был совершенно не-уместен. Обернувшись, она увидела, как Колин медленно ходит туда-сюда, рассеянно гладя спинку ее супермягкого дивана. Такие диваны всегда тянет потрогать. Его доставили всего несколько дней назад. Он стал первой за семь лет вещью, которую Уилла позволила себе купить в дом. Диван был дорогой и непрактичный, поэтому ее немного мучила совесть, но она влюбилась в него с первого взгляда.
– Мне никто не говорил, что ты вернулась в Уоллс-оф-Уотер, – пожаловался Колин.
– А должны были сказать?
Колин покачал головой, словно сам не был уверен в ответе.
– И давно ты здесь живешь?
– С тех пор как умер папа.
Его плечи поникли.
– Грустно, что так вышло.
Отца Уиллы насмерть сбила машина, когда он помогал кому-то на трассе заменить колесо. Это случилось в последний год ее учебы в колледже, – вернее, это был бы ее последний год в колледже, если бы Уиллу не отчислили за неуспеваемость. Еще одна тайна, о которой папа так и не узнал.
– Учитель он был прекрасный. Он вел у нас химию в одиннадцатом классе и даже устраивал здесь ужины для учеников, которых готовил к поступлению в колледж.
– Я помню.
Она терпеть не могла эти ужины, ведь дети из школы приходили к ним и видели, как они живут. Уилла чаще всего притворялась, что ей нездоровится, и пряталась у себя в комнате. Ей было стыдно: по сравнению с особняками, в которых жили все эти ребята, их дом, такой старенький и крошечный, казался убогой халупой.
– Я столько лет думал о тебе: где ты сейчас, что вытворяешь? – Он сделал паузу. – А ты, оказывается, все это время была здесь.
Уилла молча смотрела на незваного гостя: ему-то какое дело?
Колин еще раз прошелся из угла в угол и оглядел комнату, словно решая, чем бы еще заняться. Наконец, тяжело вздохнув, он сел на диван и запустил пальцы в темную шевелюру. У него были крупные руки. Он вообще был высоким и статным, совсем не таким, как в школе.
– Так чем ты нынче занимаешься, Уилла Джексон?
– У меня магазин спорттоваров на Нэшнл-стрит.
Вот так-то. Ответ нормального, взрослого, прак-тичного человека.
– А как развлекаешься в свободное время?
Что за идиотский вопрос.
– Белье стираю, – с непроницаемым видом ответила Уилла.
– Муж есть? – продолжал допрос Колин. – Дети?
– Нет.
– То есть ни единого потомка, которому можно передать свою мудрость? Как незаметно растянуть километры туалетной бумаги по школьной лужайке, разрисовать машины учителей арахисовым маслом, написать возмутительные стишки на школьном стенде, поменять вещи в шкафчиках у всего класса? – Колин захохотал. – Нетленная классика! На каждый прикол, наверное, целая ночь уходила.
Казалось, эти воспоминания доставляют ему огромное удовольствие, но что до самой Уиллы, то она уже много лет сознательно не ворошила про-шлое. Да и о Колине тоже никогда не думала. Однако сейчас у нее перед глазами вдруг возникло его лицо в тот день, когда она включила пожарную сигнализацию. Все дети и преподаватели высыпали на лужайку перед школой, и Уилла, проходя мимо них в сопровождении полицейских, слышала, как они шептались: «Так это она! Уилла Джексон! Вот кто столько лет всех разыгрывал!» Колин Осгуд застыл как громом пораженный: то ли он не ожидал, что Шутником окажется именно Уилла, то ли испугался, что пришел конец его славе.
А сейчас они стояли и молча смотрели друг на друга. Колин открыто разглядывал ее с ног до головы, и Уилла уже собиралась объяснить ему, что он ведет себя неприлично, но Осгуд ее опередил:
– Ну так как? – Он кивнул на пригласительный, который она до сих пор держала в руке. – Ты придешь?
Уилла уже и забыла о нем. Нахмурившись, она бросила билет на стол. Одни неприятности от этой бумажки!
– Нет, не приду.
– Что так?
– Этот праздник не имеет ко мне отношения.
– А ты посещаешь исключительно те праздники, которые имеют к тебе отношение? Вечеринки в честь твоего дня рождения, например? – Колин замолк и нахмурился. – В моей голове это звучало смешнее. Прости. Если не спать двое суток подряд, все почему-то начинает казаться смешным. По дороге сюда я смеялся над знаком ограничения скорости. Сам не знаю отчего.
Он еле шевелил языком от усталости, словно пьяный. Теперь Уилле многое стало ясно.
– А почему ты не спал двое суток?
– В самолете не удалось вздремнуть, – я сегодня прилетел из Японии, – а потом не хотелось нарушать режим. Думал дотерпеть до вечера, чтобы лечь как обычно и не запутаться окончательно из-за разницы во времени.
Уилла посмотрела в окно:
– Кто тебя привез?
– Никто.
От взгляда его темных, бесконечно усталых глаз Уилле стало не по себе.
– Ты сам-то обратно доедешь?
Колин усмехнулся:
– Какая ты заботливая.
– Давай-ка я сварю тебе кофе.
– Кофе так кофе. Хотя прежняя Уилла не преминула бы воспользоваться ситуацией и приколоться.
– Ты понятия не имеешь, на что была способна прежняя Уилла.
– И ты сама, судя по всему, тоже.
Ничего не ответив, она развернулась и пошла в кухню. Уилле так не терпелось поскорее зарядить гостя кофеином и отправить его восвояси, что, пытаясь совладать со старой отцовой кофеваркой, она умудрилась и разлить воду, и рассыпать зерна.
– И часто ты бываешь на холме у «Хозяйки Голубого хребта»? – спросил Колин.
– Нет, – соврала она.
Рано или поздно он бы обязательно задал этот вопрос.
– То есть сегодня ты сидела там не потому, что замышляешь какой-то розыгрыш в честь грядущего приема?
– Господи, да хватит уже, – чуть слышно произнесла Уилла.
Облокотившись о стол, она смотрела на булькающую кофеварку и радовалась этой короткой передышке. Дождавшись, когда будет готова одна порция, она налила немного кофе в чашку и понесла ее в гостиную.
Колин по-прежнему сидел на ее драгоценном сером диване с обивкой из микрофибры, положив руки на колени и запрокинув голову.
– Ну вот, этого еще не хватало. – Уиллу охватила паника.
Она поставила чашку на журнальный столик.
– Пожалуйста, только не это. Колин, проснись!
Он даже не пошевелился.
Уилла протянула руку и дотронулась до него.
