– Ты имеешь в виду.
– Да, именно. Чего стоит мужчине, если он не любит девушку и всё ещё парит ей мозг, попрощаться и извиниться за использование чужого личного времени в корыстных целях.
– А если не парит?
– Ага, просто захотелось пожарить, – позволила себе пошлость Тома и тут же закрыла себе рот ладонью.
– Ну да, кстати, как ты относишься к случайным связям? – вдруг вспомнила своего вчерашнего попутчика Марина.
– Как к сахарозаменителю.
– А у тебя они были?
– Случайность – это звено в цепи постоянства. А так, чтобы меня поимели или я кого-нибудь в пути, в поезде, в лифте или в самолёте, нет, не практикую. Люди всегда были ко мне добры: один любил, другой на мне женился.
– А у тебя было?
– Нет, – зачем-то покраснела Марина. – А третий? – выпалила она как спасение.
– А третий развёлся, как только я его хорошенько узнала.
– Ну, тебе с твоим нюхом, это просто.
– Здесь обоняние не нужно. Чтобы узнать, что у человека на душе, достаточно провести словом по его самолюбию.
– Так ты два раза была замужем?
– Да, нет, один, просто второй и третий – это один человек в разных ипостасях.
* * *
Инь: Кофе сваришь?
Янь: Я на работу опаздываю.
Инь: То есть нет?
Янь: То есть опоздаю.
Инь: А вы на машине?
Янь: Да.
Инь: До Восстания подбросите?
Янь: Садитесь.
Инь: Сколько будет стоить?
Янь: Цена ответа на мой вопрос: как может такая красивая женщина голосовать одна на дороге?
Инь: Предлагая свою кандидатуру, вы хотите тонко намекнуть, за кого же я голосовала, что вынуждена одна ночью ловить машину?
Янь: Ну, примерно.
Инь: Против всех.
Янь: Обижены на весь мир? Будут ещё мужчины, что вы жизнь окунули в слезу, не стоит так горевать. Вы обязательно будете счастливы.
Инь: Тогда подскажите как, если вчера проснулась в незнакомой постели.
Янь: Переспали с кем-то назло?
Инь: Нет, просто там не было уже и не будет того, что люблю.
Янь: Утешились?
Инь: Да, знали бы вы как она непристойно себя ведёт!
Янь: Кто?
Инь: Тоска по одному человеку.
Янь: И куда ведёт?
Инь: Ясно куда, к другому.
Янь: Как твоё воскресенье, любовь моя?
Инь: Так себе. А у тебя?
Янь: Хуже, мало того, что ни о чём, так ещё и ни с кем. Весна прошла, лето уходит. У меня такое впечатление, что время прибавило ход.
Инь: Да, когда тебе уже двадцать, оно уходит быстрее.
Янь: Дело не в скорости. Дело в расстоянии.
Инь: Может, не туда идёшь? Не с тем?
Янь: Только не надо Омара Хайяма звать на помощь. Я знаю, ты сам справишься.
Инь: Справлюсь. Только когда ты рядом, мне достаточно открыть глаза, чтобы поверить в то, что красота есть, она существует, она дышит, она под одеялом, рядом со мной и можно положить ей руку на грудь. Я любил свою красоту, и стоило мне только её разбудить, как понимал, что и красота любит меня тоже.
Янь: Жар страсти разрывал атмосферу, словно не она, а сам воздух дышал этой женщиной на грани оргазма. Воздух дышал ею, выкрикивая: «Как же хорошо».
Инь: Не выдыхай его, этот воздух. Я скоро буду.
«Сколько сахара». Иногда диалоги казались Марине излишне сладкими, аж липко было читать, но, возможно, такое ощущение создавалось только оттого, что её в сиропе дозировали, что так сладко её не любили, и похожего никогда не говорили.
* * *
– Летом очень трудно ориентироваться в днях недели, исключение составляет понедельник. Запах этой сволочи я чувствую издалека. Надушится новой жизнью, но я-то понимаю, что внутри него всё та же рутина. Раньше, когда я была маленькой, я умела летать, пусть полёт был коротким: с кровати до пола, сейчас и таких нет.
– Необратимая детскость бытия.
– Когда я уже подрасту?
– Зачем тебе это?
– Я же сказала подрасту, а не постарею.
– Ты потеряешь шарм.
– Ну и что? Я его и так постоянно теряю. Потом он сам находится сам собой.
– Где ты?
– На улице. Вышла, посмотрела на людей, заметив, что все ищут любви, поняла, как выгодно я от них отличаюсь.
– А ты сомневалась?
– Я не об этом. Я всегда таскаю свою с собой, при любых обстоятельствах, в самом сердце.
– Я тебе звонил. Почему ты не дождалась?
– Я отключила функцию ожидания.
– Как себя чувствуешь?
– Не чувствую.
– Ущипни себя.
– Боюсь привыкнуть. Если честно. Как я себя здесь чувствую без тебя? Как сверкающая надуманным счастьем бижутерия среди бриллиантов, ограниченных настоящей любовью, и дело даже не в одежде, просто нет возможности её скинуть.
– Люди летом злые, я знаю. Некоторые из них научились кусаться даже добротой.
– Может, пригласите меня в ресторан?
– Я не голодный.
– Работаешь, что ли?
– Я безработный.
– Может, поцелуете?
– Я не голодный.
– А в кино сходим?
– Хватит трепать мне нервы!
– А мне нравится, когда ты лохматый!
* * *
Этот понедельник обходился без нас, мы валялись в кровати голые, впитывая в себя друг друга.
– Это я тебя так? – разглядывала она царапину на моей спине.
– Да, кто же ещё?
– Я люблю кровь на твоём теле, – чувствовал я, как она прикасается к моей запёкшейся корке подушечками. – А ещё больше мне нравятся твои плечи, – плавно перенесла она руку и вросла тёплой ладонью в моё плечо.
– Может, тебе надо было идти в медсёстры?
– Не, я не смогла бы делать уколы.
– Ну, хотя бы добивать, – перевернулся я на спину.
– Нет, сначала надо как следует потренироваться на тебе.
Нагнувшись над моим лицом, Алиса кинула приманку. И я схватил. Схватил губами спелую гроздь, её налитую любовью грудь. Именно грудь, а не сиську.
