Деревья ловили зелёными руками в свои капканы птиц и, подержав немного, отпускали. И снова ловили и снова отпускали. Такая летняя забава нравилась и тем и другим.
Первые, волнуясь, пересчитывали купюры. Ветер провоцировал их на игру, пытался, словно заправский шулер, вытрясти из них хоть доллар, но те расставались с деньгами неохотно. Наученные осенним опытом, они перешёптывались между собой тревожно. Ещё свежи были предания, когда их обобрали до нитки, оставили в чём мать родила. Они дорожили деньгами, будто люди, ещё больше раздражаясь и галдя. Ветер, правда, скоро стих, поняв, что дело пустое, оставил всех в покое.
Жена постоянно мешалась с Алисой, да она мешалась, она всё ещё сидела в карте памяти, и стереть с её лица некогда любимую женщину было довольно трудно, а может быть, даже невозможно. Слишком разные были они, когда они тебе нравились, слишком похожие, когда раздражали.
* * *
Максим: Ну так давай переживать вместе? Куда-нибудь съездим.
Алиса: И куда мы поедем?
Максим: Не знаю. У тебя есть дома карта мира?
Алиса: Твоя карта мира – это я.
Максим: Женщин берём?
Алиса: А как же. Без женщин грустно, только водку пить. А без любимых ещё хуже.
Максим: Обязательно перепьёшь.
Алиса: Всех берём?
Максим: Нет, только одну, для развлечений и потех.
Алиса: Мне кажется, твоя секретарша справится лучше меня.
Максим: Мне её на работе хватает.
Алиса: А я-то думаю, откуда у меня на лице усталость. От твоих женщин.
Максим: От наших)
Алиса: Будешь так обобщать, сбегу к твоему писателю.
Максим: Вот это поворот. У него уже есть муза.
Алиса: Вот и я хочу ею быть.
Максим: Это уже доказано.
Алиса: Что?
Максим: Что я твой мужчина.
Алиса: Мне не надо сейчас доказывать, что ты мой мужчина, мне надо постоянно напоминать, что я твоя женщина.
Максим: Почему мужчины на тебя так западают?
Алиса: Ты знаешь, что такое психология?
Максим: Да, это когда у одного едет крыша, а другой пытается её починить.
Алиса: Отношения с мужчинами были, и всегда странные. В том самый момент, когда я уже готова была в них разочароваться и качнуться в сторону лесби, они вдруг начинали боготворить меня. Механизм был прост: их сводили с ума женщины на грани. Короче, западают потому что я влюблена в одного из них.
Максим: Весной все на грани. Весна – это музыка, это большой концерт, когда женщины расчехляют все свои драгоценные инструменты любви, чтобы сыграть на мужских инстинктах ту самую мелодию, от которой рождаются цветы.
Алиса: А летом?
Максим: Если весна, это соблазн, то лето – противоречие.
Алиса: И в чём оно выражается?
Максим: Чем выше солнце, тем ниже желания.
Алиса: У меня сейчас есть одно. Я хотела бы иметь тебя всё время за пазухой. Чтобы можно было достать в любой момент, как револьвер, и палить по любым возникающим в жизни трудностям.
Максим: Девушка, вы прекрасны.
Алиса: Вы уверены?
Максим: Да.
Алиса: А я нет.
Максим: Ты создана для меня, я для тебя.
Алиса: Ты такой самоуверенный.
Максим: Я был самоуверенным, теперь стал уверенным.
Алиса: В смысле?
Максим: Открою тебе один маленький секрет: мужчина начинает верить в себя, только когда у него появляется настоящая женщина.
Алиса: Как откровенно.
Максим: Женщины всегда были откровеннее, чем мужчины. С чего ты взяла?
Алиса: Они умеют кричать, когда им хорошо.
Максим: Правда? Замуж пойдёшь?
Алиса: Пешком?
Максим: А говорила, что будешь кричать, когда тебе хорошо.
Алиса: Слушай, ты сможешь меня завтра встретить после работы.
Максим: Если успею.
Алиса: Это слова настоящего мужчины.
Максим: А как должен ответить настоящий?
Алиса: Ты всё ещё работаешь?
Максим: Ага, понял.
Алиса: Что ты понял?
Максим: Ты можешь пораньше уйти с работы?
Алиса: Да, я так и собиралась, лет в тридцать, чтобы полностью посвятить себя семье и удовольствиям.
* * *
Окнами глаз на меня таращились быт и нытьё, это и было бытием на сегодняшний день. Самое плохое в скандалах было то, что они обычно происходили ночью, а ночь мне всегда казалась ближе к смерти, в отличие от дня, который был ближе ко дню рождения. От скандалов с женой помогало только одно. Мы опять зарубались в смс с Алисой.
Максим: Я хочу тебя прямо на своём кухонном столе.
Алиса: Аппетитно. Подстели разделочную доску.
Максим: Ты слишком громко кричишь. Где у тебя звук, Алиса?
Алиса: А тебе надо прибавить. Иронизируешь. Сарказма у всех хватает, с мозгами туго.
Максим: Что же ты со мною возишься?
Алиса: Если хочешь знать, то период распада тебя, как личности в моём организме начался несколько месяцев назад.
Максим: Да, ты похожа на атомный реактор, когда не в себе.
Алиса: Я понимаю, что всякому свету приходится по счетам платить за электричество и выключатель здесь ни при чём, но кто-то нажал, и так несколько дней подряд, пока не устали руки, губы, остальное тело, выброшенное морем любви на берег. Его уже чувствам не опознать.
Максим: Иногда мне всё же удавалось найти звук, и я его отключал, если раньше выключателем могла служить точка G, либо любая другая эрогенная зона, то сейчас я научился отключать собственное восприятие, слух. И тогда особенно чётко я видел, как фарфором фраз кичится, давится вчера мною любимый рот. Будто в замедленном кино, я наблюдал, как взрослостью человек кричал во весь свой шёпот, и тогда я слышал только то, что он не сказал, то, что лежало в нишах сознания, журналы, давно опубликованные в мозгах.
Алиса: Ого, это ты сам придумал?
Максим: Нет, это всё муза. Пашет у станка.
Алиса: Бедная женщина. Как суббота прошла?
Максим: Алкоголично.
Алиса: Что, одна?
Максим: Нет, познакомилась с парнем.
Алиса: Ну, и как?
Максим: Нормально.
Алиса: Что значит нормально?
Максим: Значит, никак. Не подходит для воскресенья.
Алиса: Сколько не валяй его в постели, утро воскресенья всегда имеет привкус понедельника.
