Паула отсалютовала и повернулась к люку. Рейф во всем подражал сестре, но получалось у него неуклюже. Сидя нельзя отдать честь, поэтому я просто кивнул.
— Пока вы не ушли… — Я гордился ими и хотел, чтобы они это знали. — Вы молодцы! И ни в чем не виноваты. Не важно, что будет дальше… — Господи! Что же это я несу! Я откашлялся и сказал: — Военно-Космический Флот позаботится о вас. Все.
— Да, сэр. — Паула остановилась. — Разрешите? — обратилась она ко мне. Я кивнул. — Джэред, прости меня. За то, что причинила боль тебе, Ирэн, всем нам. Пожалуйста, не делай так, чтобы стало еще хуже. — Она еще раз отдала честь и вышла. Брат последовал за ней.
Рука легла мне на затылок. Я слегка отклонился и застыл.
— Никого не осталось. Только вы, — сказал Трэдвел срывающимся голосом. — Что же, по крайней мере постараюсь избавить других людей от вас, чтобы вы не причиняли никому зла.
— Да. — Я поднял голову, открывая шею. — Если только…
Он помолчал.
— Что, если только?
— Если только я не приду за вами. Со временем. Но это будет лишь сон, — сказал я дрожащим голосом. — А потом уйду навсегда.
— О Боже! — прошептал он. И заплакал. Я опустил голову. Шею свела судорога.
* * *
Вакс весь кипел. Я делал вид, что не замечаю, но потом сдался:
— Говорите, лейтенант.
— Как вы могли позволить ему уйти?
— А вы хотели, чтобы я его повесил? А потом ел в одной столовой с его детьми?
— Он угрожал вам ножом!
— Ну и что? Ведь он покинул корабль вместе с Ирэн. И на этом точка.
Вакс покачал головой:
— С вашего разрешения, я думаю…
— Хватит! — перебил я его. — Все ясно. Вы поступили бы по-другому.
Вакс что-то буркнул себе под нос и умолк.
Когда Джэред Трэдвел выронил нож, я подобрал его и отшвырнул в сторону:
— Все в порядке, мистер Вышинский. Отпустите ваших людей.
— Сэр, он…
— Помогите мистеру Трэдвелу вынести веши из каюты и проводите до шлюза. — Я повернулся к Рики. — Все в порядке, мальчик. А теперь в лазарет!
— Есть, сэр. Он сделал вам больно… Простите, коман…
Тут вмешался Филип Таер:
— Кадет, два штрафных балла. Кругом — марш! Приказ командира подлежит немедленному исполнению. Я разберусь с вами в кубрике!
Я промолчал, но, когда Рики скрылся из виду, не смог сдержать своей ярости. Меня буквально трясло.
— Мистер Таер, вы дважды пререкались с командиром! Передайте привет лейтенанту Шантиру и скажите, что я недоволен… А еще лучше, что ваше поведение отвратительно, и пусть он вас хорошенько поучит.
Филип побелел:
— Я не хотел… Есть, сэр!
— Идите!
Я прислонился к перегородке. Рейф и Паула были у себя, главный старшина корабельной полиции пошел проводить Джэреда Трэдвела, Рики лечил свою руку, а Филип отправился к экзекутору.
В каюте я сменил рубашку и сел прямо на крахмальное покрывало.
Совсем недавно моя жизнь висела на волоске, но я не был в шоке. Ну, может, чуть-чуть.
Испытал облегчение, и то небольшое, когда Трэдвел выронил нож.
У меня еще будет время поразмыслить над случившимся. А теперь пора на мостик.
Сев на свое кресло перед пустыми экранами, я просмотрел журнал. Шантир отметил порку. Филип Таер был изгнан в кубрик. Я вздохнул. Теперь он постарается отыграться на младших. И больше всех достанется Дереку.
Я нажал на кнопку связи:
— Мистера Кэрра на мостик.
Через несколько минут появился Дерек, гладко причесанный, в безукоризненной форме:
— Слушаю, сэр?
Я указал ему на кресло рядом с Ваксом:
— Сегодня вечером, мистер Кэрр, будете помогать мистеру Хольцеру. Так что приготовьтесь к двойной вахте.
В этом не было никакой необходимости — мы стояли на причале орбитальной станции.
— Есть, сэр.
Я не смог бы ему объяснить, зачем мне это понадобилось, но Дерек был слишком хорошо вышколен, чтобы обсуждать приказы. И вдруг я прочел в его глазах благодарность — он все понял.
— У мистера Кэрра был трудный день, лейтенант. Если он задремлет, не будите его.
— Есть, сэр. — Лицо Вакса прояснилось. — Мы поладим.
Очень довольный, я отправился спать.
28
На следующий день производилась посадка пассажиров, направляющихся на Землю и Надежду, а также погрузка партии металла и товаров. Из декларации я узнал, что с нами поедет олимпийская команда Окраинной колонии для участия в межпланетных Олимпийских играх, которые проходят раз в десять лет. Значит, спортзалы пустовать не будут.
— Кормовой страховочный линь убран, сэр, — сообщил с кормового шлюза лейтенант Хольцер.
— Носовой страховочный линь убран, сэр, — доложил лейтенант Кроссборн с носового шлюза.
Я постукивал пальцами по столу, ожидая, когда закончится вся процедура.
— Носовой шлюз к расстыковке готов, сэр.
— Кормовой шлюз к расстыковке готов, сэр.
— Хорошо. — Я три раза нажал кнопку корабельного свистка. — Отчаливаем. Дело за вами, пилот Хейнц.
В ответ на уверенное прикосновение пилота боковые трастеры выпустили струи реактивного топлива, раскачивая корабль из стороны в сторону. Мы отчалили.
Лейтенант Кроссборн сообщил по громкой связи:
— Люк носового шлюза задраен, сэр.
— Вас понял. Люк задраен. Хорошо.
Я мерил шагами мостик, а тем временем пилот, включив вспомогательные двигатели на полную тягу, уводил корабль все дальше и дальше от станции и от поля тяготения Окраинной колонии. Через два часа мы уже будем достаточно далеко, чтобы войти в синтез.
Началось наше обратное путешествие. Семь недель до Надежды, а потом долгий и нудный путь домой. Я выдержу его. Должен выдержать. Устроившись в кресле, я занялся координатами.
Наконец все было готово.
— Машинное отделение к синтезу готово, сэр.
Я вопросительно взглянул на пилота. Он кивнул.
— Входим в синтез. — Я провел рукой вверх по экрану управления, и двигатели синтеза включились. Звезды с навигационного экрана исчезли. Мы вошли в субэфирное царство непространства и помчались на гребне сгенерированной нами N-волны.
В тот вечер я принимал у себя нескольких молодых людей из олимпийской команды. Общительные и приветливые, они, судя по всему, спокойно отнеслись к выпавшей им чести сидеть за капитанским столиком, оживленно переговаривались между собой и лишь время от времени из вежливости обращались ко мне. Я был приятно удивлен этой новизной — обычно пассажиры более чем серьезно воспринимали приглашение за капитанский столик.
