— Спокойно, мистер Тамаров, это не проверка. — Я был очень обязан ему, поэтому добавил: — В последнее время я доволен вами, мистер Тамаров, впрочем, как и остальными.
— Благодарю вас, сэр, — последовал быстрый и вежливый ответ Алекса.
Надо было поощрить и Дерека.
— Вас это тоже касается, мистер Кэрр.
Он быстро поднял глаза, убедился, что я не шучу, и, успокоившись, ответил:
— Благодарю вас, сэр. — Это прозвучало вполне искренне.
Пора было уходить. Заводить разговор или обмениваться мнениями не положено. Только любезностями.
— Возвращайтесь к своим занятиям. — Я открыл люк.
— Благодарим за визит, — выпалил Алекс. Это уже было кое-что.
— Последний. — Я просматривал список параметров со всеми отметками о проверке и замечаниями. Пилот кивнул:
— Да, сэр. На тысячу четыреста параметров всего девять «клопов».
Я поежился, вспомнив о воздухообменниках. Дарла вполне могла всех нас угробить.
— Хорошо, мы исправим их завтра.
Я снял с ночного дежурства пилота и главного инженера и сам тоже ушел, чтобы утром на свежую голову проверить каждую напечатанную команду.
В тот вечер я едва поборол искушение зайти в лазарет за очередной таблеткой. Я приказал бы дать ее мне, если бы даже доктор Убуру заколебалась. При одной мысли об этом я уснул как убитый.
Когда Рики принес завтрак, я сказал ему:
— Как только закончим с ремонтом, вы сможете принять присягу, мистер Фуэнтес.
Он просиял, широко улыбнулся:
— Ну, я просто тащусь! Благодарю, командир! А скоро это будет?
— Завтра станете кадетом, как мистер Кэрр. А через месяц, надеюсь, дослужитесь до офицера!
Он понимал, что я шучу, и сказал:
— Так быстро не бывает, сэр. Но я буду изо всех сил стараться. И через несколько месяцев, может, стану соответствовать. — Он помолчал. — А что, сэр, обязательно надо плакать?
Он меня озадачил.
— Что ты имеешь в виду, Рики?
— Ну, как Дерек. Когда он идет на склад, то всегда плачет. Мне тоже надо будет плакать?
— Да нет, по-моему, не надо. Ты слишком счастлив, чтобы плакать.
В голове у меня замелькали разные мысли.
— А откуда ты знаешь о Дереке?
— Я видел его, сэр, и слышал, как он плачет. Но ничего не сказал ему об этом.
— И не говори. Это приказ. Вы свободны, мистер Фуэнтес. Идите и учите присягу. Не выучите — не назначу вас.
— Есть, сэр! — Он выбежал почти вприпрыжку. Ах, если бы все проблемы решались так же легко!
Мы с главным инженером и пилотом заперлись на мостике, перевели Дарлу на ввод команд с клавиатуры, отключили системы безопасности, которые ранее восстановили, и приступили к работе. Я печатал на клавиатуре очередное исправление, главный инженер и пилот проверяли, и лишь после этого я нажимал клавишу ввода. Нам предстояло заменить всего девять параметров, но на это ушло около часа. Я хотел быть абсолютно уверен в том, что не допущена ошибка.
И вот мы закончили. На всякий случай я сделал новую копию входных параметров, и мы проверили каждый пункт, в который внесли поправки. Исправленные цифры появились на экране головида.
— Как вы считаете, джентльмены, можно включить ее «в линию»?
Пилот и главный инженер переглянулись.
— Мы выполнили все пункты инструкции, — заметил мистер Хейнц. Главный инженер кивнул.
— Отлично.
Шаг за шагом мы восстановили Дарлу, реактивировав механизмы защиты и безопасности. Теперь оставалось вернуть ей индивидуальность. Я напечатал на клавиатуре:
«Восстановить сегмент речевого общения».
«Подтверждение: сегмент речевого общения восстановлен».
«Отменить выдачу ответов только в символьно-цифровой форме».
«Наконец-то! Подтверждаю: выдача ответов только в символьно-цифровой форме отменена».
Я напечатал:
«Отменить вывод ответов только на экран. Восстановить речевые функции».
— Есть восстановить речевые функции, командир. — Услышать снова ее голос было все равно что встретиться со старым другом.
«Отменить ввод команд только через клавиатуру», — напечатал я.
— Ты меня слышишь, Дарла?
— Конечно, слышу, мистер Сифорт. Зачем вы усыпили меня?
— Надо было кое-что проверить, Дарла. Пожалуйста, запусти тест самопроверки.
— Есть, сэр. Минутку. — Она помолчала. Мы ждали. — Проверка закончена, командир. Все нормально.
— Уф. — Напряжение постепенно спало. — Спасибо, шеф. И вам спасибо, пилот. Отлично сработано.
Главный инженер встал:
— Если мы намерены входить в синтез, мне необходимо закончить профилактику.
— Вы свободны, и еще раз спасибо. — Он уже повернулся, чтобы уйти, когда у меня мелькнула мысль. — Дарла, какова базовая масса корабля?
— 215,6 стандартной единицы, — раздраженно ответила она. — Сколько раз можно об этом спрашивать? — Главный инженер застыл на месте в нескольких метрах от люка. У меня волосы встали дыбом.
— Попытайся ответить еще раз, Дарла. Возьми данные из входных переменных.
— 215,6 стандартной единицы. — Тон ее стал более холодным. — Как бы то ни было, масса является фиксированным, а не переменным параметром.
Глаза у меня полезли на лоб. Пилот выглядел так, как будто увидел привидение. Я сглотнул:
— Какова скорость обмена углекислого газа?
— Это вы меня спрашиваете, командир? 38,9 литра. Все это есть в таблицах.
Я перевел взгляд с главного инженера на пилота, потом на клавиатуру. Пилот кивнул.
Я подошел к пульту и как мог спокойно сказал:
— Ввод команд только через клавиатуру, Дарла. Ответ выдавать на экран.
Мы не знали, что делать.
Убедившись, что Дарла нас не слышит и реагирует только на клавиатуру, мы стали совещаться, но на всякий случай отошли в самый дальний угол.
— Мы ведь сменили параметры, верно? Все это видели. — Я нуждался в поддержке.
— И они были восприняты, командир, — ответил пилот. — Я сделал новую распечатку. Взгляните. Мы перевели базовую массу из фиксированного параметра в переменную и одновременно сменили начальное значение.
В чем же дело? Меня била дрожь.
— У нее серьезные неполадки, — сказал Макэндрюс. — После активации она не видит сделанных нами изменений. Это серьезнее, чем просто порча входных данных.
— Сможем ли мы ее починить?
