– Может быть. – Тяжесть в груди стала легче чувствовать. – Может быть.
46. Филип
Я дремал, пристроив голову на столе, пока солдат не открыл дверь, неся что-то горячее и аппетитное на подносе. Мой рот наполнился слюной.
– Нужно помыть руки, парень?
Внешне он выглядел почти так же молодо, как и Джаред, но я знал, что он должен быть старше. На военную службу не зачисляли до семнадцати. А если включить время обучения…
– Да, пожалуйста.
– Не здесь. – Он отвел меня в комнату в конце коридора. – Знаешь как? – Он указал на кран.
Я вспомнил, как раз вовремя, что все думали, будто я из нижнего населения, и поспешно выпятил грудь, как это делал Пуук.
– Господин Чанг показывать мне.
Моя исковерканная речь не одурачила бы настоящего из племени, но я подозревал, что этот солдат не распознал бы отличия.
Пришлось смыть некоторую часть грязи с лица и рук – не слишком много; я не хотел разрушить мою маскировку. Затем я поспешил назад к моему подносу. Честно говоря, я был довольно голоден.
К моему конвоиру присоединился другой солдат, постарше, и они наблюдали за мной, когда я ел. Я использовал пальцы, до некоторой степени это шокировало бы маму.
– Лучше надейся, что старик вернется, – сказал старший. – Иначе мы сбросим тебя с крыши.
– Он не это хотел сказать, – быстро произнес другой, помоложе, и обратился к своему напарнику:
– Посмотри в его глаза, ради всего святого. Не надо так поступать.
– Чертов нижний подонок!
– Он ребенок. В возрасте моего брата.
– Ты брат Дэна? – Старший ткнул меня в плечо. – Да?
Я отрицательно покачал головой, не полагаясь на свой акцент.
– Где ты живешь на улице?
Я уставился на мой обед.
– Почему они используют тебя как посредника?
Я пожал плечами, но это, казалось, не удовлетворило их.
– Не знаю. Спросите Халбера.
– Кто он такой?
Дверь открылась, и шаркающей походкой вошел господин Чанг. Никогда не был так рад видеть взрослого! Он сначала посмотрел на меня, затем – на солдат, потом его взгляд вернулся ко мне.
– Как дела?
– Накормили его.
– Двое? Почему Чако смотрит так испуганный? – Снова его глаза скользнули от меня к солдатам и обратно. – Допрашивать, ха?
– Чепуха. Ну же, Дэн.
– Принеси поднос. Не оставляй их с металлическими столовыми приборами.
Господин Чанг фыркнул.
– Да, и забирать шнурки заодно, чтобы я не смог задушить тебя во сне. Вот что вы называете ведением переговоры!
Солдаты направились к двери. Несколько минут спустя заглянул майор.
– Генерал Рубен хочет знать, принесли ли вы условия капитуляции?
Чанг раздулся от гордости.
– Разумеется. Мы готовы принять ваш капитуляцию прямо сейчас.
– Не давайте мне повода… – с заметным усилием майор сдерживал себя. – Вы принесли условия капитуляции?
– Верхние должны научиться торговаться. Никогда не выживете на улице минуты. – Он махнул рукой. – Эй!
У дверей майор обернулся, услышав:
– Сообщение для твой рыжий генерал. Скажи ему, я не нуждаюсь в большом количестве сна. Скажи ему, когда цена войны поднимется, я жду.
Как только мы остались одни, я приблизился к нему и тихо спросил:
– Вы выяснили насчет Джареда?
Он медлил, как будто принимал решение.
– Да.
– Где он?
Голос выдал мое волнение. Все, что от господина Чанга требовалось, – сообщить мне, где скрывается Джаред, и придумать поручение, чтобы я смог выбраться из этого здания. Наконец-то я отвез бы моего наверняка изрядно потрепанного друга домой.
– Не можешь забыть о нем, Фити? То есть Чако. Я должен называть тя так, а то еще ошибусь потом.
– Забыть Джареда? – Я не скрывал моего негодования. – Господин Чанг, просмотрите, как далеко я оказался, чтобы спасти его.
Старый нижний человек задумался. Затем, вздохнув, похлопал меня по руке:
– Та когда-нибудь задаваться вопросом, мальчик, может быть, он не хочет, чтобы его спасать?
Я свернулся на стуле калачиком, слишком сердитый, чтобы говорить с господином Чангом. Они изрезали грудь Джареда, избили его, связали его, беспомощного, в мокром лифте, отобрали одежду. Конечно, он хотел, чтобы ему помогли! Наконец я задремал.
Меня разбудил шум в коридоре. Дверь распахнулась, и я, все еще не проснувшись, проверил мои часы. Было два часа ночи. Господин Чанг неподвижно сидел за столом. Перед ним лежали бумаги, ручки, даже небольших размеров голографовидео.
Майор шагнул в комнату с мрачным выражением лица. Позади него, в коридоре, – старик не мог его видеть – маячил рыжеволосый генерал Рубен.
Господин Чанг зашевелился.
– Да. В чем дело?
– Вы готовы договориться об условиях? – Майор уперся руками в бедра.
– Всегда готов.
– Мы хотим, чтобы бунт прекратился, и это означает – сейчас. Больше никаких атак на башни.
Я сидел тихо, надеясь, что меня не заметят.
– А что мы получать?
– Я не закончил. Прекратите нападать на патрули и верните наше оружие. Все. Господин Чанг вздохнул.
– Вы разбудили меня для этого? Думаете, я не знал?
– Итак, вы согласны? Вы остановите убийства. Вы знаете, сколько ваших нижних, ваших друзей, уже погибли?
Глаза господина Чанга стали холодными.
– Да, а ты?
– Довольно мало, по сравнению с тем, что будет.
– Ты входить с пустыми угрозами, шумом и ненавистью, будить меня зря, чтобы сообщить мне, что вы хотите, чтобы мы покорились и умирали тихо. Многие годы мы умирать, а вы не обращали внимания. Хватит! Все! Улицы будут наши, башни падут!
– Я предупреждаю вас.
Господин Чанг рычал:
– И я предупреждаю тя, мальчик на побегушках у генерала! Как долго та думаешь, что это будет только Ньюёрк. Ха? Думаешь, вы можете останавливать мировые мятежи?
– Старик, мятеж – измена Правительству Господа Бога. У нас военное положение. Если я услышу еще одну угрозу, я тебя повешу!
Господин Чанг встал, шатаясь.
– Я избавлю тебя от неприятности! Все, что требуется, – я подпрыгнуть вверх вниз несколько раз, и я падать мертвым с остановкой сердца, прежде чем ты мочь вызвать врача. Тогда с кем ты собираешься вести переговоры, кретин? – Его лицо покраснело, – Я единственный, кого они слушают!
