– Что вы предлагаете, старший лейтенант Толливер?
– Возьми их с собой, ты ведь им обещал особый статус.
– Ладно, уговорил.
Утром после легкого завтрака мы тронулись в путь. В вертолете я, к своему удивлению, наткнулся на гардемарина Кина.
– Что вы здесь делаете, мистер Кин? По-моему, вы должны были лететь на большом вертолете с кадетами и сержантом Радсом.
– Так точно, сэр. – Он покраснел до кончиков ушей. – Но сержант Радс приказал мне лететь с вами.
Я пристегнулся к сиденью; вертолет начал набирать высоту.
– Зачем?
– Так просто, сэр, – промямлил Кин.
– Повторите точно, что он сказал, – потребовал я.
– Он сказал, чтобы я убирался к начальнику, то есть к вам, и досаждал начальнику, то есть вам, так же, как ему, то есть сержанту Радсу, – пролепетал гардемарин с обреченным видом, покорно ожидая наказания.
Йохан Стриц ткнул локтем в бок Кила Дрю, кадеты весело переглянулись. Конечно, наивным мальчишкам не удалось скрыть от меня свою озорную радость, мордашки выдали их с головой, но я сделал вид, будто ничего не заметил, отвернулся к иллюминатору. Пусть потешатся, не часто кадетам случается видеть гардемарина, корчащегося под гневным взглядом начальника. Вертолет уже поднялся на шестьсот метров.
– Ладно, досаждайте мне, мистер Кин, – приказал я.
– Есть, сэр. Я не досаждал сержанту Радсу, просто хотел ему помочь.
– Воображаю, как это было. – Черт с ним, пусть живет, не буду пока наказывать.
Мой вертолет приземлился в Лондоне первым. Я наблюдал за прибытием больших вертолетов, за высадкой и построением кадетов, в отряде сержанта Ибареса заметил Роберта Боланда. Походка его была неестественной – последствия моей порки.
Кадетов отвели в огромный зал ожидания, а меня Толливер отвел в более уютный зал для офицеров ВКС под предлогом того, будто кадеты в моем присутствии ведут себя как-то не так, отчего ими якобы труднее командовать. Иногда у Толливера ум за разум заходит. Как старший лейтенант, он время от времени гонял Джеффа Торна посмотреть, как идет посадка кадетов.
Наконец кадеты разместились в большом шаттле, настала наша очередь идти к шаттлу поменьше.
– Надо было зашторить кадетам иллюминаторы, чтоб не испугались меня, – вяло сострил я.
– В офицерском зале вам было гораздо лучше, сэр, там такой прекрасный буфет, – ответил Толливер с изысканной вежливостью.
– Странно, почему ты не послал меня к сержанту Радсу, чтобы я досаждал ему, а не тебе.
Толливер лишь улыбнулся, а гардемарин Кин густо покраснел.
– Сегодня мы с тобой всем мешаем, – посетовал я, хлопнув парнишку по спине.
Полет начался. Ускорение, перегрузка, боль в груди, невесомость. Наконец мы в «Порту Земли». Пересадка на другой шаттл, два часа полета до базы Академии в Фарсайде. Незадолго до посадки я решил поговорить со своими специальными кадетами, сидевшими неподалеку у другого борта.
– Довольны, что вернулись в Фарсайд?
– Конечно, сэр, – неуверенно отозвался Йохан Стриц.
– А если честно? – настаивал я.
– Не знаю, сэр. Видите ли, сержант Радс… В общем… Простите, сэр…
– Критикуете своего командира, кадет?! – зарычал я.
– Сэр, – вмешался Толливер, – позвольте напомнить вам одну важную вещь. Это будет конфиденциальный разговор. – Не ожидая моего приглашения, Толливер расстегнул свой ремень безопасности и направился в хвост шаттла.
Я последовал за ним.
– Слушаю.
– Какого черта ты взъелся на мальчишку?! – с ходу завелся Толливер. – Ты отозвал бедных кадетов из Фарсайда якобы для занятий по спецпрограмме, на самом деле не существующей, наобещал им с три короба, сделав их «специальными» кадетами, но за все время их пребывания в Девоне общался с ними не больше десяти минут. А теперь, когда Стриц по твоему требованию пытался сказать правду, ты чуть не сожрал его с потрохами! Давай, выпори его, если тебе станет легче! На кадетах легко срывать злость!
– Я не десять минут провел с ними! – оправдывался я. – Больше! Я брал их на церемонию!
– Они окружали тебя, как бессловесные твари! Как вещи! Ты говорил с ними?
– Конечно! Вообще-то Адам за ними присматривал… Зато на прошлой неделе я говорил с Кевином.
– Ты задумывался, какое мнение осталось у них о твоей «специальной программе»?
– По правде говоря… нет. Эдгар, что же мне делать?
– Что хочешь. Только не издевайся над ними.
– А ты не издевался надо мной, когда мы были кадетами?! – вспылил я ни с того ни с сего. Что на меня нашло? Сам не знаю.
– Не издевался, а приучал тебя к порядку и дисциплине. Давай не будем о старых обидах, с тех пор прошло уже черт знает сколько лет. Разве мы за это время не поумнели?
– Нет! – Какой ужас! Неужели я не поумнел?! Наверно, в этом все дело! – За эти годы мне стало ясно одно: я хуже, чем мнил о себе. Гораздо хуже.
Я отвернулся и пошел к своему месту.
– Мистер Стриц… Йохан…
– Приготовиться к посадке! – раздался из динамика голос пилота.
– Надевать скафандры, сэр? – спросил Стриц.
– Надевайте. На всякий случай. – Сам я надевать скафандр не стал. К чему мне эти предосторожности? Если Господу угодно взять мою душу, пусть берет. Слишком часто он спасал меня от гибели. Хватит, наверное.
Как и положено начальнику, из шлюза шаттла в офицерский шлюз купола базы я вышел первым. Нас встречали лейтенант Бьен и местные гардемарины.
– Добро пожаловать на базу, сэр, – приветствовала меня Бьен.
– Спасибо. К нападению кадетского десанта готовы?
– Они уже входят в большой шлюз под присмотром сержанта Радса, сэр.
Спустя несколько минут, бросив сумку в своей фарсайдской квартире, я прогуливался у казарм. Никаких видимых изменений за время моего отсутствия не произошло. Вскоре начали появляться первые группы кадетов с дорожными сумками на плечах. Чтобы не мешать им устраиваться на новом месте, я забрел в широкий служебный коридор (запретную для кадетов зону) и вскоре за углом наткнулся на задумчивого Джеффа Торна.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
. – Вспоминаю те времена, когда я бегал здесь юным гардемарином. Тогда мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я вернусь.
– Я тоже после выпуска думал, что покидаю Академию навсегда. Но жизнь решает по-своему.
– Верно. Она разбивает наши надежды.
– Джефф, мы еще не старики, не все потеряно, жизнь продолжается.
– Разве? – грустно улыбнулся он.
