– Самоубийством? – ужаснулся Адам.
– Да. Захочет ли твой отец после этого разговаривать с тобой? Потеряет ли жизнь для тебя смысл?
– Нет, сэр, жизнь не потеряет смысла. И отец по-прежнему будет любить меня. Конечно, он не перестанет разговаривать со мной.
– Ну вот, ничего страшного я тебе сделать не могу. Значит, ты тоже можешь быть героем.
– Не понимаю, к чему вы клоните, сэр. – Бедняга Адам действительно ничего не понимал, судя по его растерянной физиономии.
– В той пресловутой истории с космической рыбой, которая вернула «Дерзкого» в Солнечную систему, мне тоже нечего было бояться. Я пошел на таран только потому, что спасения уже не было. Просто мне хотелось перед смертью убить еще одну рыбу. Журналисты изобразили меня героем, вдолбили всем в головы, будто я совершил подвиг, а на самом деле корабль спасся совершенно случайно. Возьмем другую историю, со взрывом орбитальной станции Надежды. Тогда я не знал и не мог знать, что ядерные взрывы уже разрешены, поэтому думал, что совершаю тягчайшее преступление. А подвиг и преступление, как ты понимаешь, совершенно разные веши.
Я не мог смотреть ему в глаза, воспоминания жгли меня. Помолчав, я собрался с силами и продолжил:
– А тебе, как это ни смешно, нужен настоящий героизм, чтобы говорить со мной кратко и четко, а не мычать, как теленок. Это же так просто! Открыл рот, сказал, что тебе надо, закрыл рот. Вот и все! Я ведь разрешил тебе говорить, так чего ты мямлил?
– Я не был уверен, что… Вернее сказать, я боялся, что покажусь дерзким, – снова забормотал он.
– Тогда молчал бы. А ты пытался говорить, извиняться и молчать одновременно. Делай что-то одно.
– Есть, сэр. Спасибо, сэр.
– Вижу, до тебя еще не дошло! – Я все более раздражался его робостью. Дать бы ему в морду, может, хоть тогда встряхнется? – Если хочешь, чтоб тебя уважали, научись заканчивать фразы и четко задавать вопросы! Иначе тебе не место на флоте!
– Я очень боялся, – прошептал он, вцепившись в полу своего кителя.
– Адам, все мы боимся! – вскричал я. – Но мы не должны позволять страху сковывать нашу волю!
Я понял, что так ничего и не смог ему объяснить, да еще выболтал о себе такое, о чем лучше помалкивать. Ну и хрен с ним! Пусть остается пришибленным. Когда вернемся со станции, спишу его на Землю и дам плохую характеристику в личное дело. Космическому флоту такие тюфяки не нужны.
Я порылся в сумке, вытащил карманный компьютер. Несчастный Адам Тенер не решался взглянуть на меня, неотрывно смотрел в иллюминатор. А когда ему показалось, что я о нем уже забыл и внимательно пялюсь в свой компьютер, он украдкой вытер слезы.
Вокруг была черная бездна космоса. Тщетно я пытался угадать, какая из светлых точек является учебной орбитальной станцией. С такого расстояния искусственные звездочки нелегко отличить от рукотворных.
– Долго еще? – спросил я у пилота.
– Девятнадцать минут, сэр. – Он показал вправо. – Вон она, видите? Нет? Сейчас увидите. – Трайн набрал на клавиатуре бортового компьютера команду, радиопередатчик послал во мрак космоса узконаправленный сигнал, и на орбитальной станции Академии вспыхнули огни.
Наша учебная станция многим отличалась от колоссальной станции «Порт Земли», крупнейшей во всем обжитом космическом пространстве. «Порт Земли» – главный космический порт, из которого корабли отправлялись к освоенным планетам с людьми, сверхсложными станками и прочим высокотехнологичным оборудованием, а возвращались к Земле, набитые колониальными товарами. Даже появление космических чудищ в образе рыб не остановило эти потоки. Гигантские склады станции все еще полнились инопланетными товарами, а земляне по-прежнему стремились в колонии.
А учебная станция – это всего лишь маленький диск. Тут нет этажей или уровней. Стыковочных узла только два, а значит, к станции могут причалить всего два кораблика. Зала гидропоники вообще нет, так что вырастить ничего нельзя, весь провиант привозной. Кают мало. Кадетские койки стоят в них почти вплотную друг к другу. Термоядерной электростанции нет, есть лишь солнечные батареи.
Я был тут лишь однажды и всего одиннадцать дней. Нашим отрядом командовали два строгих инструктора. Возвращаясь сюда в качестве начальника Академии, я испытывал сложные чувства. Хотелось надеяться, что особых трудностей не возникнет.
Шаттл пристыковался. Мы облачились в скафандры. Хотя внутри станции была нормальная атмосфера, на всякий случай я проверил герметичность шлема и у себя и у Тенера. Пилот Трайн включил насос шлюза. Вскоре люк открылся, мы с Тенером вошли в станцию.
– Сэр, подождать, пока вы проверите системы станции? – спросил по рации пилот.
– Не надо, возвращайтесь на базу, – ответил я. – Когда захотим вернуться, вызовем вас.
– Есть, сэр.
Люк шлюза закрылся за нами.
– Не снимай скафандра, пока не проверим все каюты, – приказал я Тенеру.
Итак, сперва надо включить электропитание. В холодильниках должны быть пайки. Я лягу спать в каюте для инструкторов, а Адам в любой кадетской каюте, где ему вздумается. Еще в Фарсайде я взглянул на план станции и помнил, что пульт управления и главный дисплей находятся в кабинете начальника станции где-то неподалеку от каюты инструкторов. Этот кабинет по сути является центром управления станцией.
– Сэр, – неуверенно обратился ко мне Тенер.
– Молчать! За мной! – приказал я и прибавил шагу. По пути я смутно вспоминал каюты. Столько лет прошло… Вдруг я допетрил, что пошел не в том направлении. Значит, Тенер хотел поправить меня, а я ему запретил. Мы обошли станцию по кольцевому коридору и добрались, наконец, до центра управления, который оказался недалеко от шлюза. Хорошо, что станция маленькая.
Клавиатура главного дисплея была с огромными клавишами, чтобы можно было набирать команды толстыми перчатками скафандра. В тусклом свете аварийных ламп я ввел свой личный код и приказ бортовому компьютеру станции: «Общение, пожалуйста, голосом». На экране высветилась надпись: «К устному общению готов». Но моя рация почему-то молчала. Почему компьютер не озвучил свое сообщение? Что за чертовщина? Неужели сломался?
– Компьютер, ответь, пожалуйста, голосом! – потребовал я.
Но компьютер молчал. Точно сломался. Зря я отпустил шаттл. Придется звать его обратно. Какая неудача! Да еще тюфяк Тенер снова замямлил:
– Сэр, пардон, но…
– Молчать! – рявкнул я. Ну зачем я так легкомысленно отпустил шаттл?! И почему компьютер отвечает только письменно? Надо еще раз попробовать. Я снова набрал на клавиатуре:
«Почему не отвечаешь голосом?»
В ответ на экране появилось:
«ОТВЕЧАЮ».
Врешь, компьютер! Почему я тебе не слышу?
– Сэр, вы забыли… – опять начал мямлить пришибленный Тенер.
