– Два наряда! – Гавкнул я. – Нет, четы…
– Вы забыли переключить частоту рации! – выпалил он. – Ваша рация настроена на частоту шаттла!
Я умолк, потрясенный. Неужели этот мальчишка прав!? Может быть, в этом все дело? Переключив частоту, я не своим голосом произнес:
– Эй, компьютер!
– Компьютер D 1004 слушает, капитан, – раздался из наушников драматический тенор.
– Наконеп-то… – От стыда я не осмеливался взглянуть Тенеру в глаза. Что бы я без него делал? Молодец, гардемарин! – Включить электропитание по всей станции! Доложить качество атмосферы!
В кабинете вспыхнул яркий свет.
– Во всех помещениях орбитальной станции воздух соответствует санитарным нормам и пригоден для дыхания, – доложил компьютер.
Как бы отделаться от Тенера?
– Мистер Тенер, пройдите по всем каютам, проверьте датчики чистоты воздуха.
– Есть, сэр.
Он вышел. Мне стало легче. Не так стыдно. Пока мальчишка обходил каюты, компьютер включил все системы жизнеобеспечения.
– Всюду воздух в норме, сэр, – доложил Тенер.
– Снимаем скафандры. Отнеси свою сумку и скафандр в каюту.
– В какую?
– В любую. Живее! – Боже, зачем я взял с собой этого гардемарина? Теперь он знает, какой я болван, и разнесет эту весть по всему Фарсайду! Все будут надо мной потешаться. Забыл переключить рацию! Даже кадеты не делают таких промашек! Курам на смех! Вот стыдоба-то!
Пока я предавался самоедству, Тенер успел отнести свои нехитрые пожитки и вернуться.
– Что прикажете, сэр?
Куда бы его послать, чтоб не мозолил глаза, не напоминал о моем позоре? Послать осматривать склады? Установить радиосвязь с Фарсайдом? А впрочем, так мне и надо, самонадеянному недоумку.
– Мистер Тенер, объявляю вам благодарность за подсказку. Отменяю наряды.
– Простите, сэр…
– Пока я отнесу свои вещи в инструкторскую каюту, свяжитесь с Фарсайдом и сообщите, что мы успешно расконсервировали станцию.
– Есть, сэр. Извините, разрешите задать вопрос?
– Задавайте.
– Скажите, пожалуйста, зачем мы сюда прилетели и каковы будут мои обязанности? – На этот раз выдержки у него хватило на целых две секунды, а потом он снова не удержал язык за зубами и принялся мямлить:
– Простите, если мой вопрос показался вам слишком… Не подумайте, что я опять… О, Господи… Боже мой! Я так долго репетировал вопрос, сэр, и вот опять сбился… Лучше бы я молчал! – Бедняга умолк, залившись краской стыда.
– Два наряда, мистер Тенер, – ледяным тоном процедил я. – За упоминание Его имени всуе.
– Есть, сэр. Могу я идти выполнять приказ?
– Нет. Вначале задай вопрос как следует.
– Есть, сэр. – Он облизнул пересохшие от волнения губы, собрался с духом и выпалил:
– Простите, зачем мы сюда прилетели? Что я тут должен делать?
– Вот теперь хорошо, Тенер. Я не был на этой станции двенадцать лет и теперь прилетел сюда, чтобы ознакомиться с ней заново. А тебя я взял в качестве помощника. Среди прочего в твои обязанности будет входить регулярная радиосвязь с Фарсайдом, чтоб там не беспокоились. С интервалом в несколько часов ты должен сообщать им, что у нас все в порядке.
– Есть, сэр.
– Пока все. Между прочим, я взял тебя и потому, что у тебя накопилось слишком много нарядов. Начинай отрабатывать их здесь.
– Есть, сэр. Сейчас я свяжусь с Фарсайдом и до обеда отработаю один наряд.
– Хорошо.
После ужина я вернулся в свою каюту и начал просматривать на дисплее привезенные с собой дискеты – всевозможные отчеты и справочные материалы о положении дел в Академии. Тенер тем временем отрабатывал наряды. Проверять его я, конечно, не стал. Гардемарину принято верить на слово. Как и всякому джентльмену. Если случайно выясняется, что офицер соврал, его немедленно отправляют в отставку.
Никто не мешал, не отвлекал, работалось мне превосходно. Я решил посещать станцию чаще.
Утром после завтрака я снова уединился в каюте, улегся и по примеру сержанта Ибареса начал просматривать личные дела кадетов. В дверь робко постучал Адам, доложил об отработке очередного наряда. Я приказал ему несколько часов отдохнуть. Ведь наряды служат для наказания, а не для изнурения и подрыва здоровья.
Наступило время обеда. Пока я готовил кофе, Адам разогрел две банки стандартного армейского пайка, осторожно поставил их на стол. Воцарилась тишина. Я решил завязать разговор.
– Какие у вас планы на вторую половину дня, мистер Тенер?
– Вначале выйду на связь с Фарсайдом, потом отработаю один-два наряда.
– Не слишком ли ты усердствуешь?
– Я должен усердствовать, сэр, чтобы вовремя исправить свои ошибки.
– Говорят, раскаяние – первый шаг к исправлению. Знаешь, наряды подождут, лучше помоги мне проверить лодки.
– Есть, сэр.
Лодками мы называли болтающиеся вокруг станции кораблики со сверхсветовыми двигателями. Всего их было одиннадцать штук.
После обеда мы облачились в скафандры с реактивными двигателями, вышли через шлюз в открытый космос, включили в ботинках электромагниты, прошлись по корпусу станции. Вокрут по всему периметру в невесомости висели лодки, привязанные к станции жесткими тросами.
– Вначале посмотрим лодку номер один, – решил я – Прыгай первым, Адам. Будь внимателен.
– Есть, сэр. – Он отключил электромагниты в ботинках, легонько прыгнул к лодке. Кадеты в таких случаях обязательно страхуются тросом, а гардемарины и другие офицеры имеют право летать в открытом космосе без привязи. Медленно проплыв в невесомости несколько метров, Тенер включил электромагниты и уперся ботинками в корпус лодки.
Я решил больше не валять дурака и отнесся к прыжку со всей серьезностью: в полете включил электромагниты не только в ботинках, но и в перчатках, прилип к лодке всеми четырьмя конечностями и лишь после этого отключил магниты в перчатках.
Через шлюз мы вошли в относительно небольшое суденышко. Первым делом я осмотрел главное помещение – капитанский мостик, потом инструкторскую и две кадетских каюты. Все это теперь казалось мне смехотворно малым.
– Адам, ты бывал на линейном корабле?
– Однажды отец показал мне свой корабль. Я знаю, что «Свобода» считается маленьким кораблем, но по сравнению с этой лодкой она выглядит гигантом.
– Верно. – Я сел в кресло пилота, жестом приказал Адаму сесть рядом.
Да, до настоящего боевого корабля этой учебной лодке далеко, но и в ней порой разворачиваются драмы и даже трагедии.
– Внимание, кретины! – орала на нас сержант Гарвер, неподвижно зависнув в невесомости по центру коридора, – Если вы забыли учебный фильм, напоминаю, что эта лодка является упрощенной моделью боевого корабля и предназначена исключительно для обучения тупоголовых кадетов. В ней нет камбуза, нет гидропоники, нет систем регенерации, нет трюма, нет курсовых реактивных двигателей, есть только маневровые, с помощью которых мы можем болтаться туда-сюда около станции, насколько позволит трос. Вот почему эта посудина называется лодкой, а не кораблем.
