— Но кто-то явно не хотел, чтобы ты прошла испытания и сдала экзамен! — пылко воскликнул Коннор. — Если Синие… ну, те из Рисмордитов, кто одет в синие цвета, ищут меня, то они в конце концов разнюхают, что я не взаперти на озере, а отправился вместе с тобой. Так кого они ищут? Меня или тебя?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Хорошо, — решительно сказала Рена. — Надо действовать. Мы и в самом деле не знаем, нас ли ищут. Но раз у тебя есть ощущение беды… — Она посмотрела на Коннора. Его силуэт четко выделялся на фоне залитого лунным светом водопада. — А не проще ли будет нагнать этих Синих и прямо спросить у них?..
— Нет.
— Ты считаешь, что их послал твой дядя? Или Гариан?
— Мог и он.
— Ничего не понимаю. Какая-то путаница. Что общего между мэтром Фальстаном и моим испытанием, тобой и твоей ссорой с Гарианом? — Рена задумалась. — Если только Гариан не объединился с Андреусом из Сенна Лирван и помогает отомстить нам за освобождение Терессы…
— Может быть, — согласился Коннор. — Но ведь с Тайроном ничего не произошло, а он был тогда с нами. Не-ет. Просто Гариан терпеть меня не может. И потом, он прирожденный вожак. Не станет слушаться чьих-то приказов, тем более прислуживать такому заклятому врагу, как Андреус. В прошлом году, когда Гариану не позволили пойти с армией к границам Сенна Лирван, он был в ярости. Не думаю, чтобы Гариан стал сторонником Андреуса.
Рена упорно думала, по привычке покусывая нижнюю губу.
— И все же… Видела я таких задир, которые смело выкрикивают злобные оскорбления, когда у них за спиной стоит кто-то сильный. Может, и Гариан такой? И кто-то руководит им?
Коннор запахнул плащ, поднял капюшон. Теперь Рена не могла видеть его лица, но по движению головы поняла, что Коннор не согласен с ней.
— Но Гариан всегда предводительствовал своей шайкой. В любой стычке он был заводилой, — возразил он.
— Тогда здесь что-то другое, — продолжала рассуждать Рена. — У нас в сиротском приюте встречались такие, кто только и думал о том, как бы отнять у других то, что они имеют. Им было все равно, с кем быть и против кого.
— Вряд ли, — все еще сомневался Коннор. В голосе его вдруг послышалась горечь. — У меня абсолютно ничего нет. Ни земель, ни власти… ни будущего.
— А я-то думала, ты хочешь стать актером. Ах да, дядя тебе не позволяет дружить с ними.
Коннор пробормотал что-то невнятное.
— Прости, Коннор, — спохватилась Рена. — Это все мои выдумки. Гариан ведь и так наследник герцога, верно? Представляю, каким он будет жадным и жестоким властителем. Может быть, к тому времени и принцесса Тересса станет королевой. Уж она-то сможет приструнить этого гадкого Гариана… — Рена улыбнулась. — Но сейчас это нам не поможет. Давай лучше держаться подальше от твоих Синих Рисмордитов и радоваться, что они не пронырливые лирнапские шпионы. — Она исподволь взглянула на Коннора. — А… что за история с твоим наследством?
— Какая история? — нахмурился Коннор.
— Ну, я знаю, что ты ничего не наследуешь, потому что всего лишь восьмой сын королевы Нерит. А твой отец? Разве он не был герцогом и не владел землями?
— Да. Но, женившись на королеве Нерит, он вынужден был передать свои земли во владение сестре, моей тете Уре. Герцогский титул, конечно, оставался при нем… — Коннор вдруг коротко рассмеялся. — Можешь вообразить, как на меня косятся родичи, которые опасаются, что я собираюсь каким-то образом отнять те земли.
— Да-а, — протянула Рена, опускаясь на траву и глядя на мерцающие над головой звезды. — Хорошо, что мне не надо иметь дела со всеми этими титулами, наследствами и землями. Я наверняка не смогла бы разобраться в том, кто, когда и почему получил то или иное владение.
Коннор добродушно засмеялся. Какое-то время они молча созерцали звездное небо и словно застывший в лунном свете водопад.
Рена вздыхала, думая о своем.
«По крайней мере, мы, люди низкого происхождения, избавлены от таких неприятностей», — размышляла она.
Тут ей припомнились разговоры маленьких ткачей, сидевших рядом с ними за столом. Ребята толковали о сыне хозяина, неумехе, лентяе и злобном парне. Но его отец ничего и видеть не хочет, и этот остолоп унаследует семейное дело. Да, иногда лучше быть сиротой и отвечать только за себя.
Как все просто и ясно! Если она будет хорошо выполнять свою работу, то никогда и нигде не пропадет. А коли выяснится, что она плохой чародей, то что поделаешь — придется голодать и бедствовать. У нее нет семьи, на которую можно было бы надеяться, но зато никто не сможет ее ни прогнать, ни удерживать.
Да, именно так и должно быть. Каждый отвечает за себя… И все же я пытаюсь найти свою семью…
Рена усмехнулась про себя. Зачем она стремится к этому? Вот у Коннора самая высокородная семья, какую только можно представить. И все же не много добра видел он от своих родичей.
Она уже решила было отказаться о своей затеи и вернуться в Кантирмур, но тут же сама себе возразила.
Глупо возвращаться с полдороги. Если я найду свою семью, но окажется, что они не лучше злобных родичей Коннора, что ж… Рена горько усмехнулась про себя. Всегда можно вернуться и забыть о них.
Уже проваливаясь в сон, она вдруг почему-то вспомнила, как Флисс и ее братья хихикали на чердаке, обмениваясь семейными шутками. У них была семья!
Вот чего я хочу, сонно подумала Рена, быть чьей-то.
Она отвернулась и мгновенно уснула.
Солнечный луч скользнул по мокрым камням над водопадом и обжег веки. Рена открыла глаза и села. Как замечательно, что они выбрали такой красивый уголок парка! С трех сторон плотной стеной их окружали густые кусты, а с четвертой высился над рекой крутой и высокий утес. Неутихающий гром водопада переплетался с разноголосым гомоном птиц, порхающих высоко в небе.
Коннор уже давно проснулся и, закинув голову, следил за быстрым полетом небольшой птичьей стаи.
Когда птицы скрылись за выступом скалы, Рена спросила:
— О чем они говорили?
Коннор пожал плечами. Но вид у него был слегка встревоженный.
— Они не… то есть говорят не так, как мы с тобой.
— Значит, их песня ничего не означает?
— И это не совсем так… Жаль, что я не могу объяснить… — Он умолк, задумавшись. Потом медленно проговорил: — Они чвивикали… в основном о еде. И гнездах.
— Ну-у-у, — разочарованно протянула Рена, поднимаясь и приглаживая всклокоченные волосы. — Какая польза от знания птичьего языка, если ничего интересного от них не услышишь?
Коннор молча запихивал плащ в дорожную сумку и загадочно улыбался.
— И верно, что можно ждать от бездумных птичек? — ухмыльнулся он, подхватывая туго набитую сумку.
