Тересса, которую заставили подчиниться, была рассержена, но старалась не показывать своего раздражения. Гариан был хозяином этого праздника, а она всего лишь гостьей.
— Почему ты не объяснишь мне правила игры? — спросила она как можно вежливее и спокойнее.
Гариан немного помолчал, хмуро глядя под ноги. Наконец он поднял растерянный взгляд и смущенно пробормотал:
— По правде, я и сам как следует не знаю их. Мы собирались сделать так, чтобы они нашли записку о выкупе. Верно? — обратился он к Хоку.
— Верно, — спокойно подтвердил Хок.
— А что потом? Как они смогут дать нам то, что я потребовал?
— Ну, придется им поднапрячь свое воображение, — неопределенно ответил Хок.
— Что происходит? — Тересса остановилась, глядя на окруживших ее мальчиков.
— Тебя похитили, — нагло захохотал Гариан.
— Осторожно. — Рена схватила Коннора за рукав. — Надо сначала проверить, нет ли волшебных ловушек.
— А ты знаешь, как это сделать? — спросил Коннор.
— Ну, не совсем, — призналась она. — Но я могу почувствовать опасность. Не мешай.
Рена приложила руку к обветшалой двери, сбитой из трухлявых досок, но ничего, кроме теплого, крошащегося под пальцами дерева, не ощутила. Она легонько толкнула дверь, а когда та не поддалась, нажала сильнее.
— Дай-ка я. — Коннор навалился на дверь плечом и поднажал.
Протяжно скрипнув, дверь отворилась. В луче света, проникшем внутрь, закружился пыльный хоровод.
В комнате, куда они вошли, все было покрыто густым слоем пыли, отовсюду свисали клочья паутины. В углу стоял старый сундук, на покосившемся столе — несколько треснувших глиняных мисок. И все. Остальная часть комнаты была пустой.
— Там, дальше, есть еще одна комната, — уверенно произнес Коннор.
Рена постояла на пороге не двигаясь, пока глаза ее окончательно не привыкли к темноте. Потом шагнула следом за Коннором.
И в этот момент они услышали какой-то шум. Остановились, прислушались.
Снова послышался шум, шорох и слабое поскуливание.
Коннор рывком открыл вторую дверь. Посреди тесной комнатки стояла проволочная клетка, в которую было буквально втиснуто что-то живое, шерстистое. Рена, не понимая, что бы это было такое, неуверенно сделала шаг вперед, затыкая нос от ужасного, удушающего запаха, идущего от клетки.
Коннор рванулся вперед и впился руками в прутья клетки. Существо, заключенное в ней, жалобно заскулило. Коннор приник лицом к клетке.
— Это Тайрон! — выдохнул он. — Еле живой.
— Давай поскорее вытаскивать его оттуда! — плачущим голосом вскричала Рена.
Руки Коннора уже отгибали прутья клетки. Ему удалось раздвинуть их так, что образовалась щель. Но она была слишком узка, и Тайрон не мог протиснуться наружу.
Пока Коннор озирал темную комнату в поисках какой-нибудь железяки, Рена тоже приложила ладонь к скользким от вонючей слизи прутьям.
— Кажется, ее замкнули волшебным заклинанием, — пробормотала она, ощупывая клетку.
Она скользнула ладонями по бокам клетки и вдруг ощутила знакомое жужжание, проникающее прямо в мозг. Закрыв глаза, Рена всю свою волю, все чувства и ощущения сосредоточила в кончиках пальцев. Она припомнила урок в Школе Волшебства, когда им объясняли, как сгущением воздуха и превращением его в твердый настил создается мост. Теперь все надо было проделать в обратном порядке. Она бормотала слова заклинания, чувствуя покалывание во всем теле. Слабый голубой свет заструился, потек по прутьям клетки…
— У-ух! — крякнул Коннор, рванув прутья. Они неожиданно легко поддались и раздвинулись.
Тайрон с трудом поднялся на ноги. Задние лапы его дрожали. Сердце Рены сжалось при виде этого тощего существа со свалявшейся шерстью.
Тайрон хрипло пролаял что-то, потом заскулил, застонал. Коннор склонился над ним, прислушался.
— Это иностранец Хок, — сказал он, распрямляясь. — Тайрон говорит, что таинственный чародей, всполошивший весь дворец, и есть Хок. — Он снова приник к голове Тайрона. — Хок собирается похитить Терессу!.. Что? Уже похитил!
Тайрон опять заскулил.
— Пока не поздно, надо спасать принцессу! — вскричал Коннор.
— Сначала надо вернуть Тайрону человеческий облик, — твердо сказала Рена.
— А Тересса?..
— Мы ее не оставим. Но пес долго не протянет. Надо спасать Тайрона немедленно!
— Ты и это можешь сделать? — прошептал Коннор.
Рена печально покачала головой.
— Нет. А заклинание перемещения во дворце не действует. Закрыто. Мы не можем даже воспользоваться помощью чародеев… Может, учительница Лейла?..
Коннор понурился.
— Ее же усыпили, помнишь?
Рена закусила губу. Помощи ждать неоткуда, а надо срочно что-то делать!
— Я могу попробовать… Это почти то же заклинание, которым создаются и убираются иллюзии, всякие существа необыкновенной формы. Ты же и сам когда-то сдавал Основы Теории Магии! Поможешь?
— Ну да, и превращу его в черепаху! — горько усмехнулся Коннор. — Нет уж, на мою помощь не надейся. — Он снова прислушался к слабому тявканью Тайрона. — Он говорит, что может подсказать тебе слова заклинания.
Рена вытерла о платье вмиг вспотевшие ладони.
— Ладно.
Коннор склонился к Тайрону и терпеливо, по слогу, по словечку переводил его отрывистый лай на человеческий язык.
Рена медленно, старательно строила заклинание. Но вдруг почувствовала, как волшебство утекает, словно вода сквозь пальцы. Она умолкла, глубоко вздохнула и попыталась повторить все сызнова. Голова ее набухла и отяжелела, перед глазами стоял туман, даже звук собственного голоса она слышала как сквозь вату. И опять заклинание растаяло.
— Мне это не под силу! — в отчаянии вскричала Рена.
Коннор поднял руки над головой.
— Я чувствую… волшебство… я овладеваю им… — глухо проговорил он. — Попробуй снова. На этот раз вместе со мной. — Он сжал ее ладонь в своей.
Рена приникла к нему. Коннор положил другую руку на грязную холку Тайрона. Рена сделала то же самое. Теперь они произносили слова заклинания одновременно.
Рена изо всех сил старалась представить вместо лежащей у ног собаки человеческое лицо, руки, ноги, туловище. Тайрон вставал в ее воображении в своем привычном облике — высокий, сухощавый, с узким лисьим подбородком. Она так явственно увидела его, что… внезапно контуры собачьей фигуры стали таять!
Прошло несколько мгновений, и Рена вдруг увидела беспомощно свернувшееся на полу человеческое тело.
Тайрон лежал поджав ноги и раскинув руки.
