— Но про него же написано в газете.
И Мона, и Болтос таращат на нас глаза, ничего не понимая. Никто не двигается с места.
— Думаю, он и был вашим Моисеем, — тихо произносит Итан.
Глава 20
Во всем дальнейшем виновата я сама. Я пытаюсь сообразить, что означают слова Итана, и отвлекаюсь. Теряю хладнокровие.
«Откуда он взялся? Его же с нами не было. Что все это значит? Газета вышла на семьдесят лет раньше нашего перехода».
И тут Болтос делает резкий выпад и попадает Итану кулаком прямо в челюсть. Выстрелить я не успеваю. Потому что долю секунды гляжу не на Болтоса, а на Итана.
Болтос пользуется этим мгновением и стремительно кидается на меня. Отбрасывает назад. Я с силой ударяюсь головой о стену. И даже не помню, что происходит с пистолетом.
Мона пронзительно кричит. Я изо всех сил стараюсь не потерять сознания и бдительности. В первую очередь надо защитить Итана. Ползу по полу к нему, но у Болтоса уже снова в руке пистолет.
Но он тоже в замешательстве. Рука нервно дергается.
— Что вы путаетесь у меня под ногами?! — кричит он. — Все трое к стене, быстро!
Послушно выполняем его требование. Итан обнимает меня, ощупывает, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Мона плачет.
Болтос машет пистолетом в нашу с Итаном сторону:
— Вы-то чего сюда приперлись? Вы мне сейчас не нужны! — Он срывается на крик, и голос дает петуха.
— Мы никуда не уйдем и не допустим, чтобы ты убил ее! — кричит Итан.
Болтос качает головой. Похоже, его сейчас вырвет.
— Не вам тут решать, — сдавленно бормочет он.
Итан пытается встать с корточек. Теперь уже я вцепляюсь в него и стараюсь удержать его в сидячем положении.
Болтос поворачивается к Итану.
— Сиди, как сидишь, понял?! — орет он. — Еще одно движение — и я тебя пристрелю.
Он очень возбужден. Глаза сверкают, бегают, как у безумного. Да, это наш Моисей. Странник во времени номер один. Но он не хочет спасать нас. Он хочет нас всех уничтожить.
Итан отпихивает мои руки и встает.
— Итан, не надо! — кричу я.
Чувствую, как из груди рвутся рыдания. Вот так это и происходит. Но я не должна этого допустить.
Вдруг Болтос направляет ствол на Итана, пистолет уже в футе от его головы. Слышится щелчок взводимого курка.
— Прошу вас, не надо! — кричу я сквозь слезы.
Снова пытаюсь усадить Итана на пол, и в этот момент Болтос резко поворачивается и стреляет в Мону Гали, прямо в грудь.
В ужасе вижу, как грудная клетка ее словно проваливается внутрь, а потом в ней открывается огромная рана.
Я снова кричу.
Болтоса трясет. Он роняет пистолет на пол. Похоже, он напуган не меньше нас, словно сам не ожидал такого, не ожидал, что этот ужас — лишь результат нажатия на спусковой крючок. Он с силой распахивает дверь и бросается в коридор.
Не отрывая глаз от рухнувшей на пол и лежащей в нелепой позе с открытыми глазами Моны, слышу, как затихают вдали тяжелые, торопливые шаги.
— Она мертва, — говорит Итан, и я понимаю, что это правда.
Он поднимает с пола пистолет. Я не успеваю ничего ни сделать, ни сказать, как Итан исчезает за дверью. Я встаю и бегу следом. А что еще остается делать в такой ситуации?
Какова скорость мысли? Да и вообще, имеет ли это отношение ко времени? Бегу и думаю: как это странно, что весь ход истории может измениться за несколько минут, которые требуются, чтобы пробежать через темную парковку.
С одной стороны парковки я все еще пытаюсь воевать с естественным ходом времени, все еще надеюсь противостоять ему. Силы неравны, но я продолжаю борьбу. Мону я проморгала, но Итана не отдам.
Но по ту сторону парковки я уже понимаю: тут что-то другое. Не со временем я воюю. Мой враг не время. Мой враг — Эндрю Болтос, Странник во времени номер один. Это он искривил время, искорежил нашу судьбу. Могучий рок ранен, сбит с толку, как мать слоненка Бабара, настигнутая охотниками
[2], и я пытаюсь помочь, хочу исправить вопиющую несправедливость. Пытаюсь дать бедняге шанс.
* * *
До слуха доносится звук выстрела.
Я вздрагиваю всем телом. Бегу, с трудом передвигая похолодевшие конечности, которых уже не чувствую. Яростно кричу, и энергия крика плавит охватившую тело корку льда.
«Только не это, только не вздумай!» — мысленно обращаюсь я к Эндрю Болтосу.
Я их больше не вижу, они скрылись в темноте деревьев. Звук выстрела долетел из лесистого участка сразу за парковкой. С замирающим сердцем бегу на этот звук.
Всего в нескольких ярдах вдруг вижу две темные фигуры, одна стоит, другая лежит на земле. Мчусь к лежащему, хочу обнять своего возлюбленного… но вдруг останавливаюсь как вкопанная. На земле лежит Эндрю Болтос. А мой возлюбленный стоит с пистолетом в руке, живой, как и я сама.
Тело мое сразу оттаивает, размякает, волна тепла проходит по нему.
— Что произошло? Он мертв?
Гляжу на лежащего и вижу: да он тоже живехонек. Корчится на земле и постанывает.
— Я попал ему в ногу, — говорит Итан.
Он все еще не до конца осознал, что́ произошло. Молча достает из кармана мобильник, тот самый, который отобрал у Болтоса. Снова, как и несколько дней назад, набирает номер 911.
— Меня зовут Эндрю Болтос, — говорит Итан в трубку. — Я нахожусь в Тинеке, в доме номер семь тысяч семьсот тридцать шесть по Ривер-роуд. Шестой этаж. Я только что убил человека, женщину. — И дает отбой.
Я никак не могу успокоиться. Но по всему телу разливается долгожданное тепло. Какое облегчение! Словно гора с души свалилась.
— Что ты собираешься с ним делать? — спрашиваю я, вглядываясь в нашего врага, в нашего беднягу Моисея.
— Вызвать «скорую», подождать, когда она приедет. Но сначала надо с ним кое о чем потолковать.
Эндрю Болтос все еще корчится и стонет, но я чувствую, что ушки у него на макушке.
— Если придется тянуть из тебя каждое слово, умрешь от потери крови, так что советую отвечать быстро и четко, — глядя на Болтоса, громко произносит Итан.
В темноте видно, как в одной руке Итана отсвечивает мобильник, в другой пистолет. Беру у него пистолет. Тщательно вытираю, размахиваюсь и швыряю подальше. Все трое провожаем взглядом его полет. Никогда в жизни ничего не швыряла дальше. Надеюсь, почва здесь достаточно рыхлая, чтобы пистолет зарылся в землю и пропал навсегда.
